Я ей не ответил.
– Нам не хватает актеров. «Ребел Йилл» не хватает актеров. Мы могли бы объединиться.
Пастор нахмурился.
– Ты хочешь, чтобы генерал Грант и генерал Ли вместе с Сантой дарили подарки младенцу Иисусу?
Я вовсе не это имел в виду, но на секунду представил себе эту картину.
– Нет, пап, просто у нас есть костюмы волхвов, – объяснила Грэйси. – Мы могли бы одеть в них кого-нибудь из «Ребел Йилл».
– Это может сработать, – ответил он.
– И, – теперь настал мой черед говорить, – если у нас только по половине актеров из каждого состава, возможно, то же самое будет и с публикой. Мы могли бы объединить шоу. Но вы вряд ли сможете участвовать в гонках вокруг бочек. – Я посмотрел на пастора, и он кивнул. – Зато ребята из «Ребел Йилл» могли бы нам помочь.
– Мне нравится эта идея. Очень нравится. Позвольте мне узнать их мнение.
Я еще не сказал, что, видимо, придется позвать официанток на роль ангелов. Детей-ангелов. А в их костюмах официантки скорее всего будут выглядеть, как проститутки. Зато у нас есть пастушьи посохи с крюками. И если все станет слишком скандально, мы всегда сможем утащить официанток со сцены. Грэйси ведь не сказала, что я должен организовать классическую постановку.
– Хорошо, что еще?
Она держала планшет и карандаш. Было приятно видеть, что она так верит в меня, но планшет напомнил мне о более серьезной проблеме.
– Сценарий. – Он все еще валялся на скамейке режиссера в полном беспорядке. – Мы не знаем, в каком порядке идут сцены. Людям из «Ребел Йилл» понадобятся отметки, чтобы знать, куда идти.
– С этим я могу помочь.
Этот голос мог принадлежать только одному человеку.
Светлые волосы Шелби отросли после стрижки в честь начала футбольного сезона и торчали во все стороны. Он был небрит, темные круги залегли под глазами, рубашка была неправильно застегнута. Я никогда раньше не видел его таким.
– Прости, – сказал я. Если честно, просто выпалил.
– В смысле?
– Прости, что заставил тех птиц нагадить на твою машину. – Я никогда раньше не извинялся, но сейчас это казалось мне правильным. – Это не было круто, и у меня не было причины. Не было настоящей причины…
Грэйси выступила вперед.
– Я рассказала ему о твоей девушке.
– А ты рассказала ему о мини-купере? – требовательно спросил Шелби.
Грэйси покачала головой.
– Это твоя проблема.
– Чувак. – Шелби обошел ее и схватил меня за плечи, пристально глядя в глаза. – Я вожу мини-купер только потому, что вынужден это делать. Иногда моему отцу приходят в голову странные идеи. – Он кивнул в сторону лассо и клоунских париков, которые висели рядом на стене. – И эта машина – одна из них. Он сделал мне сюрприз и был так счастлив… Лучше бы сжег ее, а не церковь.
– Эй, расслабься. Я ничего не собирался поджигать.
Грэйси подошла и сбросила гигантские потные руки Шелби с моих плеч.
– Ты ведь его простил, верно?
Шелби был качком, но соображал быстро. Он перевел взгляд с меня на Грэйси.
– Серьезно? Вы двое?..
– Так ты поможешь со сценарием или нет? – Она стояла, уперев руки в бока. – Напоминаю, что за тобой должок.
– Точно. – Шелби поник головой. – Хорошо, давай его сюда. Я уверен, что смогу правильно разметить сцену. Она всегда напоминала мне футбольное поле.
Грэйси отдала ему сценарий, и Шелби тяжело опустился на табурет, как будто был совершенно без сил. Сцена заскрипела под его весом.
– Я дам вам знать, когда закончу, – крикнул он. – И, Грэйси?.. Потом поговорим.
Она отмахнулась от него и потянула меня в сторону.
– Твое извинение было впечатляющим. Неожиданно.
Рядом был угол. Темный угол, где ее отец не мог нас видеть. И она восхищалась мной.
– Было ли это достойно вознаграждения? – спросил я, переводя взгляд с нее на угол и обратно.
– А ты наглый.
– Я знаю, как воспользоваться ситуацией.
– Нахал. Да еще и умный.
Она схватила меня за рубашку и утащила в темноту.
Я был рад, что она еще не надела свой костюм. Не то чтобы я прижимал ее к стене или еще что-то, но так я был ближе к ней, чем когда-либо. Это превзошло мои ожидания. Ее волосы пахли по-девчачьи, весной.
Моя рубашка все еще была зажата в ее руке.
– Я пытаюсь теперь поступать правильно, – сказал я, – но я готов совершать преступления каждый день, чтобы быть здесь с тобой.
– Это нелогично. – Она вздохнула. – Если бы ты каждый день совершал преступления, мы бы смогли быть вместе только час по воскресеньям.
– Так ты говоришь, что хочешь проводить со мной время?
Она хихикнула в ответ. Грэйси обычно не хихикает.
– Ты нервничаешь.
– Я… я никогда… Я целовалась только один раз, с Мило Кратчером в шестом классе, и он засунул язык мне в рот. Сейчас я понимаю почему, но тогда нет. Потому что я с тех пор… вроде как… избегала этого.
Она думала, что я собираюсь ее поцеловать, и не убегала.
– Как жаль. – Я дотронулся до ее лица, провел большим пальцем по скуле. – Хотя я рад, что он испортил тебе впечатление. С радостью стану тем, кто все сделает правильно.
– К-конечно, станешь…
Я убрал руку от ее щеки.
– У тебя зубы стучат. Прости…
– Эй! – Она схватила мое запястье. – Это я сделала шаг.
Я поднял ее подбородок одним пальцем.
– Я рад. Но сейчас, наверное, не время и не место для этого, и, возможно, я хочу сначала угостить тебя стейком.
Ее глаза были такими голубыми и такими большими.
– Я вегетарианка.
Я улыбнулся.
– Тогда я угощу тебя салатом.
Затем я поцеловал ее в лоб и вышел на свет.
* * *
Я хорошо себя вел тридцать один час, был сдержанным с Грэйси и сумел на облажаться в разговоре с ее отцом. Я нашел скатерти, чтобы прикрыть ноги официанток, которые теперь стали ангелами, убедил Ли и Гранта надеть парики и хламиды (два волхва застряли в пробке) и облепил лошадей ватой, чтобы превратить их в овец.
Я орудовал клеевым пистолетом, подшивая костюм Грэйси, не уронив при этом своего мужского достоинства, и одолжил геймера-восьмиклассника из хора средней школы, чтобы тот управлял светом. Я создал исторический костюм, распоров сзади штаны у ничего не подозревающего пастуха, снял шапки конфедератов с лошадей, которые теперь стали ослами, и нашел бенадрил для одной нервной мамаши.
А вы еще говорите о рождественских чудесах! Оставалась только одна проблема.
