— Она хорошая женщина, — попробовал убедить Пума Угнавшего. — Перемени свою жизнь. Перестань убивать, приди вновь к своему народу. Ты нужен нам.
Угнавший Двух Коней обдумывал его слова.
— По ночам ко мне приходят призраки, — тихо сказал он наконец. — Призраки убитых детей. Они тянут ко мне руки, цепляются за меня. Иногда я слышу их голоса, будто кричит сова.
У Пумы волосы встали дыбом от его слов.
— Нет, мне нет пути обратно, — печально закончил Угнавший.
— Мы попросим шамана, — напомнил Пума.
— Старик ничего не сможет сделать для меня, — усмехнулся Угнавший.
— Но недавно он отогнал призрака, который приходил за Снежной Ягодкой. Теперь она совсем здорова.
Угнавший Двух Коней молчал.
— Птичка все еще любит тебя, — использовал последний аргумент Пума. Он с участием смотрел на Угнавшего: когда-то тот был ему другом. — У нас есть шаман, и у нас есть Птичка, Порхающая В Пиниях. А это больше, чем тебе может предложить Злой. Он даст тебе только еще смерть, и еще больше призраков.
Угнавший молчал, и Пума кратко сказал:
— Подумай.
Пума повернулся и пошел, не оглядываясь. Угнавший неподвижно стоял возле валуна.
Пума думал об одном: надо найти и спасти Кармен — или она погибнет от рук восставших индейцев!
Санта Фе
— Выходи, мой маленький рубинчик, — ворковал Хуан Энрике Дельгадо. — И ты, мой пустынный цветочек…
Но ни одна из женщин ему не ответила. Они с ненавистью смотрели друг на друга. К двери Кармен была придвинута тяжелая деревянная кровать, сундук и прочая мебель, из которой она соорудила баррикаду.
— Давай, поговорим, — послышался голос одной из них.
— Я полагала, ты больше не претендуешь на моего жениха, — выпалила Мария Антония де Мендоса.
— Я и не претендую, — парировала Кармен, и ее бирюзовые глаза сощурились.
— Отчего же тогда он стучится к тебе в такую позднюю пору?
— Может быть, оттого, что не нашел тебя в твоей комнате? — ядовито ответила Кармен.
— Ха! — презрительно сказала Мария. — Он так сладко воркует под твоей дверью, что вряд ли он ищет меня в это время!
— Мне нет до него никакого дела! — почти выкрикнула Кармен. С какой стати эта женщина в чем-то ее подозревает? — Мне не нужен твой жених, пойми, наконец, это! Мне он не нравится. Я никогда не приму его в свою постель.
— Ха! Он приходит к тебе по ночам, можешь не разуверять меня!
— Мне нет до него никакого дела! Давай сюда и этот стул, а то он откроет дверь!
Обе женщины поспешно и согласно дополнили сооруженную баррикаду.
Мария упала в кресло, утирая пот со лба.
Кармен стояла, уперев руки в бока, в ярости глядя на нее.
— Не знаю, что заставляет тебя думать, что мне нужен твой Хуан Энрике. Можешь забирать его. Можешь выходить за него.
Мария подозрительно взглянула на Кармен:
— Пока на моем пальце не будет обручального кольца, я не поверю тебе.
Кармен фыркнула:
— И ты думаешь, что кольцо удержит его от привычки волочиться за женщинами?
— Хуан Энрике не потаскун! — вскакивая с кресла, крикнула Мария.
Кармен с отвращением покачала головой.
Снаружи двери не слышалось ни звука.
Кармен подошла к окну, надеясь на примирение. Ей казалось, что с тех пор, как пришла эта женщина, минули часы и часы, хотя это были всего лишь минуты.
— Ты хочешь женить на себе Хуана Энрике! — пронзительно пошла в новую атаку Мария. — Какая женщина не использует шанс выйти замуж за богатого мужчину?
— Я не использую, — кратко ответила Кармен.
— Х-м-м, — промычала Мария. — Значит, ты никогда не знала нищеты.
Кармен встала лицом к лицу с высокой Марией:
— Да, я не была нищей.
Мария Антония с презрением глядела на нее:
— Зато я была! Я знаю, что значит быть всеми оставленной, голодной. Целыми днями у меня крошки хлебной во рту не бывало, и я скулила, как брошенное дитя. И когда я вышла замуж за эту тварь, я не стала жить лучше… — Мария поперхнулась, поняв, что сказала слишком много. — Да, я знала нищету, и я не хочу больше быть нищей, слышишь ты это? Я выйду замуж за Хуана Энрике во что бы то ни стало или за любого другого, который даст мне богатство…
— Ну и прекрасно, — пожала плечами Кармен. — Дерзай.
— Но не думай, что я не замечаю твоих происков, малышка.
— Каких таких происков? — заинтригованная, наивно спросила Кармен.
— Ты стараешься уверить меня, что Хуан Энрике тебе не нужен, но как только я поверю в это, я развяжу тебе руки, и ты станешь соблазнять моего собственного мужа в моем собственном доме!
Голос Марии, и без того пронзительный, взвился до крика.
Кармен посмотрела на нее долгим взглядом:
— Нет, я предпочту убраться из этого сумасшедшего дома.
— Ну и убирайся! — Мария указала на забаррикадированную дверь. — Убирайся прямо сейчас!
— Наверное, прямо в объятия Хуана Энрике?! — уставшая от спора, ядовито спросила Кармен.
Мария бросилась на нее, схватила рукой ее белокурые волосы и с силой потянула. Кармен вскрикнула от боли.
Снаружи раздался стук в дверь.
— Девушки, девушки, прекратите сейчас же! — кричала донья Матильда. Слышите, прекратите же!
Кармен не осталась в долгу и тоже вцепилась в волосы Марии.
— Хуан! Хуан! Они дерутся! Надо остановить их!
Послышался топот ног, крики; дверь задрожала от ударов.
Теперь женщины боролись на полу. Они перекатывались друг через друга, пока более рослая Мария не одолела Кармен и не села победно на ее живот.
— Он… — Кармен никак не могла отдышаться. — Он… не стоит этого!
— Нет, стоит!
Кармен покачала головой и попыталась сбросить Марию, но та отказывалась сойти с нее.
— Заруби на носу, — проговорила торжествующе Мария, — ты должна покинуть этот дом. Мало того: ты должна убраться из Санта Фе и никогда больше не появляться здесь! Хуан Энрике — мой!
Кармен с ненавистью смотрела на старуху, как она про себя называла Марию. Отчего та никак не поймет, что уехать отсюда как раз и было планом Кармен?
— Слезь с меня! — закричала Кармен.
— И не подумаю — прежде, чем ты скажешь, что уедешь!
Они обменялись раскаленными взглядами.
Бог мой, да она неуправляема, подумала Кармен и кивнула в знак согласия.
— Я уеду, — слабым голосом проговорила она. — Ты победила. Он твой.
Мария торжествующе поглядела на Кармен:
— Он всегда был мой. — И, наконец, освободила Кармен от тяжести своего тела.
