лучше понимал ее обиду. И от этого лишь еще больше злился на себя за все, что случилось.
– Да какая уже разница, что было тогда? Десять лет я жила без тебя и отлично справлялась! Училась, работала, воспитывала сына – так, как считала правильным. Он никогда не был твоим сыном на самом деле! Потому что отец – это не тот, кто оплодотворил. А тот, кто вырастил. Я отрастила шкуру против таких, как ты, мерзавцев. И больше никого не впустила в свою жизнь! Мне хватило одного раза, чтобы обжечься.
Ульяна продолжала говорить, а я пытался понять ее, расшифровать тот смысл, что она в них вкладывала.
У нее не было никого после меня. Потому что, как сказала Уля, ей хватило одного раза…
Или я ослышался?
Я что... единственный мужчина в ее жизни?!
Неужели в мире есть еще такие невероятные женщины?
Каким же я был дебилом, что не понял, не разглядел ее сразу. Не схватил и не сделал своей еще тогда...
– Уль, я люблю тебя! Больше всего на свете! Мне искренне жаль, что я так поступил. Я ошибся. Я постоянно ошибался раньше. Пока мы снова не встретились. И я все это время раскаивался за то, что между нами тогда случилось… За то как я поступил...
Когда сломал хрупкий нежный цветок…
Когда просто взял, что хотел…
Придурок!
Хотелось напиться, чтобы не думать о том, что я наделал…
– Вот только я тебя теперь не люблю. Слишком поздно отстраивать здание, если фундамент уже рухнул. Между нами больше ничего нет. И никогда не будет. Я не позволю тебе даже приблизиться к моему сыну! Если будет нужно – стану судиться! Если потребуется – уеду, и ты никогда нас не найдешь! Митюшка мой! Ты не знаешь, сколько сил я приложила, чтобы он вырос! Сколько я работала, не видя белого света! Сколько я ночей не спала! Не ты его отец, я ему и мать и отец!
– Че-ерт! Как же с тобой сложно… Я уже говорил, что хотел лишь защитить вас! – снова не выдержал я.
– Не сложнее, чем с тобой, Саш. Мы слишком разные и прожили разные жизни. Спасибо, что нашел ту квитанцию. Я сама подам запрос нотариусу. Даже если не выиграю суд, я не буду сильно страдать. Бывают в жизни вещи и похуже. И потом сразу уеду в Москву, где у меня своя жизнь, подальше от тебя и твоего завода. Там мне никто не угрожает. Надеюсь, теперь, когда знаешь правду, ты больше не станешь за мной гоняться. Я больше не люблю тебя! И никогда не смогу полюбить снова! Ты не имеешь права пытаться меня заставить. Уходи и никогда больше не возвращайся!
Она закончила свою гневную тираду и бросилась в дом, а я так и остался стоять посреди пустой улицы.
Мелкая влажная морось оседала на моем разгоряченном лице, и казалось, что это слезы. Природа плакала вместе со мной. Может, я и не позволил себе расплакаться по-настоящему. Это как-то не совсем по-мужски. Но внутри меня что-то плакало. И влага на лице отражала мое душевное состояние.
Хуже всего догонять и просить…
Так часто выражался мой отец, особенно, когда разводился с матерью. Тогда мы встретились в Питере, куда я прилетал по делам компании.
От того, что я сейчас стану ломиться в дом, ничего ведь не изменится.
А мне нужно переварить все, что услышал.
Подумать обо всем. Счастье ли я для Ульяны или ее беда.
Возможно, мне действительно стоило на время удалиться из ее жизни, чтобы она могла спокойно решить свои проблемы.
Видит бог, я не хотел этого.
Не желал оставлять ее одну. И сына не желал оставлять.
Димка ведь будет рад узнать, что у него есть отец!
Нужно просто дать Уле еще немного времени. Несколько дней, пока не закончится суд. А потом, если потребуется, я поеду за ней в Москву.
Я просто не позволю ей уйти. Найду способ склеить заново прошлое, заживить настоящее и зажечь огонек будущего.
Если потребуется – заставлю ее снова в меня влюбиться! В меня! Не в того юнца, который упивался своей популярностью у девушек и менял их как перчатки. А в теперешнего Александра Орлова. Которому нужна только одна женщина. Ульяна. И который никогда ее не предаст, никогда не изменит и никогда больше не заставит в себе усомниться.
Она слишком правильная, слишком честная и слишком чистая, чтобы этого не увидеть!
Александр
Пару дней я ходил сам не свой. Никак не мог смириться с тем, что Ульяна мне наговорила. Прокручивал все в голове раз за разом, приходя к неутешительным выводам. И от этого чувствовал себя все хуже и хуже.
Она не просто дала мне от ворот поворот – она выгнала меня из своей жизни навсегда, как выбрасывают ненужный хлам, чтобы не мешался под ногами.
Заявила, что не позволит общаться с сыном. Что это лишь ее ребенок, и я не имею на него никаких прав.
Естественно, я мог бы доказать через суд, что Димка и мой тоже.
Но что бы я предъявил, дабы получить возможность участвовать в его воспитании? Да хотя бы видеться вопреки желанию матери.
Я не давал им ни копейки все годы, и это неопровержимый факт, который учтет любой честный судья.
Возможно, некоторые проблемы решили бы мои деньги…
Но я не получил бы таким образом Ульяну, добился бы лишь еще большей ненависти с ее стороны. Да и сын уже довольно взрослый и многое понимает. Он, по-любому, будет на стороне матери, потому что она – вся его жизнь, а я в ней так… случайный элемент.
И что еще хуже – я отлично понимал: Ульяна не просто так угрожала уехать. Скорее всего, именно так она и поступит. Ульяна не из тех, кто играет в недотрогу, чтобы мужчина проникся и расчувствовался.
Она не из тех, кто играет чужими чувствами.
Я мог бы преследовать Ульяну и дальше. Поджидать у дома, возле работы. Мог бы затащить в машину и привезти к себе, даже на секс, возможно, уговорил бы.
Но этим я сделал бы хуже только себе. Я всей душой желал, чтобы Ульяна на самом деле меня простила и полюбила, как любил ее я. Да что уж – я с ума сходил, пока ее не было рядом. Бредил ей во сне и наяву.
Но любое мое действие
