не проверял свою почту.
Мгновение спустя он вытаращил глаза.
— Не может быть! В самом деле?
Теперь его голос звучит очень взволнованно. Затем он ударяет кулаком по воздуху.
— Да! Наконец-то пришло наше время, брат.
Я кладу в рот клубнику и смотрю на него. Теперь моя очередь любоваться видом.
— Я все еще у Блэр, — его взгляд встречается с моим, и он улыбается. — Да, скоро увидимся.
Как только он убирает телефон, я спрашиваю.
— Что это было?
Он обходит кухонный остров, берет меня на руки и поднимает с пола.
— Иди сюда, — его рот по-хозяйски прильнул к моему, от чего у меня запылали вены. Я позволяю ему взять все в свои руки, и это самое восхитительное — ощущать вкус его счастья на своем языке.
Но мне нужно знать, что произошло, и я отстраняюсь.
— Ты собираешься сказать мне, чего хотел Логан?
— Наш агент позвонил вчера вечером. «Майами Лайонз» предложили Логану и мне контракты начального уровня на три года.
— Боже мой. Это грандиозно! Поздравляю.
— Спасибо, — он усаживает меня. — Когда мы с Логаном выходили на драфт, мы знали, что шансы на то, что мы будем играть в одной команде в начале карьеры, близки к нулю. Я был выбран под тридцать четвертым номером, а он — под тридцать шестым.
— Я не понимаю, как работает драфт НХЛ.
— Команды получают приоритет в выборе игроков в зависимости от того, как они выступили в предыдущем сезоне. Команды, выступившие неудачно, получают право первого выбора.
— А разве не должно быть наоборот?
Он покачал головой.
— Нет. Если бы это было так, то команды с самыми сильными игроками всегда оказывались бы на вершине. Система делает так, чтобы команды могли переломить ситуацию.
— Понятно.
— Логан сначала был задрафтован командой «Toronto Destroyers», но после выбора они произвели обмен с «Miami Lions». Вот так мы и оказались в одной команде.
— Держу пари, что маркетинговый отдел "Львов" уже развернул целую кампанию вокруг того, что вы однояйцевые близнецы.
— Да. А Джоанна подбирает для нас спонсорские контракты. Это будет безумие.
— Я очень рада за вас. Но как же колледж и "Воины"?
Его улыбка увядает, заставляя мой желудок сжиматься.
— Как только мы подпишем контракт, мы больше не будем иметь права играть за Ханнафорд.
— Значит, вы собираетесь уйти в середине сезона?
Он покачал головой.
— Нет. Мы подпишем контракты, как только закончится этот сезон. Пока чернила не высохли, ничего не решено, но, по крайней мере, теперь мы знаем, что контракты готовы и ждут нас.
В моем горле образовался комок размером с Техас. Я хочу быть на сто процентов счастлива, что его мечты сбываются, но какая-то маленькая и эгоистичная часть меня хочет, чтобы он не уезжал в конце весеннего семестра.
— Ты выглядишь грустной, — говорит он.
— Что? Это безумие. Мне не грустно, — я отворачиваюсь. — Кроме того, с твоим уходом нет конкурентов за место номер один в списке декана.
Он прикасается к моей пояснице, посылая струйки желания вниз по позвоночнику.
— Блэр… Я не хочу тратить время, которое у меня осталось здесь, в Ханнафорде, на глупые игры и притворяться, что меня устраивает наше соглашение.
Я закрываю глаза, желая быть свободной и отдать ему свое сердце.
— Ты знаешь, что я не могу предложить тебе большего.
— Нет, можешь, — он поворачивает меня к себе и указательным пальцем наклоняет мой подбородок вверх, заставляя меня смотреть ему в глаза. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не чувствуешь связи между нами. Я бросаю тебе вызов.
Я открываю рот, чтобы сделать это, но слова застревают в горле.
— Неважно, что я чувствую.
Он отпускает мой подбородок и берет мое лицо в свои руки.
— Это единственное, что имеет значение, малышка.
Он набрасывается на меня, накрывая своими губами мои. Его поцелуй дикий и голодный, заставляющий мои кости плавиться, а кожу — жаждать его прикосновений. Он поднимает меня с пола, его большие руки сжимают мою попу под платьем. Я обхватываю ногами его бедра, прижимаясь киской к эрекции, которую я чувствую сквозь одежду.
— Ты нужна мне, малышка. Скажи мне, что ты хочешь меня. Скажи, что я не одинок в своих чувствах, — умоляет он между жаркими поцелуями.
— Я хочу тебя, Алекс. Так сильно, что я не могу мыслить здраво.
— Тогда не думай.
Он идет в мою спальню, и мы вместе падаем на кровать. Мое платье уже задралось на талии, а трусики промокли насквозь. Алекс встает на колени между моих ног и тянется к задней части своей футболки, снимая ее в следующую секунду. При этом он путает свои влажные волосы, делая себя еще более сексуальным, если это вообще возможно. Я приподнимаюсь, желая коснуться каждого сантиметра его обнаженного тела. Его кожа гладкая, и я не могу удержаться, чтобы не провести языком по его груди и не поиграть с соском.
Он хватает меня за волосы, оттягивая мой рот от себя.
— Ты сводишь меня с ума, малышка. Я только о тебе и думаю. Я хочу трахать тебя каждый миг, когда не сплю, а когда сплю, то в своих мечтах нахожусь глубоко внутри твоей киски.
— Тогда заткнись и сделай это уже.
— Я не должен… ты ещё болеешь, — я хватаю его за руки и впиваюсь своими длинными ногтями в его бицепсы. — Ай!
— Ты не будешь заводить меня, а потом отступать. Это нечестно. И я готова, Алекс. Я уже сказала тебе, что чувствую себя хорошо.
Он проводит большим пальцем по моим губам.
— Скажи сначала, что ты моя.
— Что? — пискнула я.
— Скажи это. Мне нужно это услышать.
Мое сердце сильно бьется о грудную клетку. Я хочу быть его, и как бы безумна ни была эта идея, я никогда не думала, что мне понравится принадлежать какому-то мужчине, пока не появился Алекс.
— Я твоя, Алекс.
Даже если и не могу ею быть.
Он прижимается своими губами к моим, пока его рука ищет на моей спине молнию моего платья. Я должна направить его в нужное место.
— Она сбоку, — шепчу я ему в губы.
Он опускает молнию, но вместо того, чтобы помочь мне освободиться от одежды, он ласкает мою грудь через плотную ткань.
— Алекс! Так ты хочешь меня трахнуть или нет?
Он берет одну из моих рук и кладет ее на свой член.
— А ты как думаешь, малышка?
— Принеси презервативы, — я подталкиваю его с кровати. — Под раковиной есть коробка.
— Ладно, ладно.
Он спрыгивает с кровати и исчезает в ванной. Я избавляюсь от всей своей
