случилось, Лор, ну, и с Лизой получается тоже.
— Не томи давай, говори! — вспыхнула я, раздражаясь, что он тянет и говорит загадками.
Когда Кононов рассказал о том, что случилось, единственное чего мне хотелось — вцепиться когтями ему в рожу, вырвать его наглые глаза, прибить его, а труп сжечь.
Я поверить не могла, что он мог вот так поступить с Лизой.
— Ну, ты и тварь, Кононов! — это все, что я могла ответить на его исповедь.
— Лора, ну, чего ты так, — вмешался Макс.
— О, я поняла, вы — мужчины, напортачили, использовали баб, а теперь сидите и слезы льете. — Меня вдруг так разобрало. Я ткнула пальцем во Влада, — Разве не Лиза была рядом все семь лет, пока ты добивался своих целей? Не она терпела нищету, а потом и твое пафосное, полное вечеринок и сплетен богатство? Она вся была для тебя. Она была той, что будет рядом, пока ты не добьешься своих одному тебе известных целей. Как и ты, Макс, — я повернулась к Максу от Влада.
— Как ты мог? — спросила я Макса. А затем перевела взгляд на Влада, — Как ты мог?
Влад опустил голову на руки.
— Это непоправимо, — продолжала я жалить Влада.
— Я исправлю, я должен, — с искаженным от внутренней боли лицом посмотрел на меня Влад. И эта его боль меня отрезвила. Он по-настоящему страдал от совершенного. Но я вспоминала Лизу, хрупкую, как фарфоровая статуэтка, Лизу и думала о ее боли.
А еще о своей. О том, как мы, женщины, отдаем себя своим мужчинам, о том, как предаем свои мечты, самих себя ради любви. А они…
— Лора, — Макс поднялся с кресла и подошел ко мне. Меня потряхивало мелкой дрожью.
Я понимала, что на Макса я зря сейчас ополчилась, но на меня вдруг накатила прежняя злость и обида. Я на мгновение вспомнила, как чувствовала себя, когда была уверена, что Макс предал меня, что он уничтожил меня ради другой женщины и, даже зная теперь всю правду, мне хотелось растерзать его за то, что он держал меня в этом состоянии.
Еще и эта их мужская солидарность. Рихтер явно собрался защищать сейчас Влада. Пусть только попробует! Убью обоих!
— Что Лор? — спрашиваю я Макса и пячусь от него.
— Ну, ты чего?
— Да ничего, Макс, какие же вы мужики все-таки… я даже слова не могу подобрать.
— Свиньи, — раздался голос Влада.
— Хуже, Влад. Свиньи хотя бы не виноваты, что они свиньи, природа такая, да и вообще милые на самом деле животные, а мужики, я даже не на знаю — придурки какие-то.
— Придурки, — повторил за мной шепотом Влад, — Лора, подскажи, что мне делать, ты женщина, ты лучше понимаешь и Лизу знаешь хорошо. Помоги.
— А я знаю, что тебе делать, Влад. Для начала отрежь свой член, если не можешь им управлять и суешь куда попало. Это для начала. Член заспиртуй в банке и банку всегда держи при себе, как напоминание о том, кто ты есть. А потом, да хрен его знает, что потом, Влад. Гори в аду, в общем, мудак.
Макс уже не пытался меня угомонить. Видимо, решил, что пусть уж лучше все шишки достаются Владу, и правильно решил.
— Я пойду, пожалуй, — Влад поднялся с кресла.
— Иди-иди, и про член не забудь, отрежь обязательно, может башка лучше будет соображать.
Кононов шел к двери как огромная, но невесомая тень. Теперь это была даже не оболочка от человека, а привидение какое-то бесплотное. Мне даже на мгновение стало его жалко. Но я снова представила, что сейчас чувствует Лиза, вспомнила, что чувствовала я и последняя капля жалости растворилась без следа.
— Жестко ты его, — сказал Макс, когда за Владом закрылась дверь.
— Заслужил.
— Не спорю.
— Еще бы ты спорил!
Макс улыбнулся, своей обезоруживающей улыбкой и я немного смягчилась, но все еще чувствовала, как у меня из глаз пытаются вырваться молнии.
— Так, ты только на меня не переводи, — Макс примирительно поднял руки вверх, будто сдается на милость победителя. — Я тебе не изменял, ты помнишь? — он снова улыбнулся.
— Помню, но все равно мне тебя сейчас почему-то хочется прибить.
— Это, наверное, женская солидарность.
Он подошел и прижал меня к себе.
— Прости меня за все, что тебе пришлось пережить.
— Простила уже.
— Еще раз прости.
Он поднял мне подбородок пальцем, у меня тут же перехватило дыхание. Он нежно поцеловал меня в нижнюю губу, затем в верхнюю и я ответила на этот поцелуй.
«Боже, как хорошо, что все наконец разрешилось», — успела я подумать, прежде чем Макс начал расстегивать на мне блузку.
Сегодня важный день. Сегодня мы должны с Максом обеспечить себе прикрытие и отвести даже саму возможность подозревать его или меня в дальнейшем.
Мне было страшновато и вместе с тем я вся была во власти азарта и грядущего приключения. К тому же, я собиралась кое-кому вернуть должок. И этот кое-кто — Назар Платонов.
Я снова должна была с ним встретиться. Об этом знала я, но не должен был знать Платонов. Он даже не должен был знать, что это вообще буду я.
У меня уже был приготовлен парик — я буду блондинкой. Макс постарался как следует. Он нанял профессионального киношного гримера, который должен визуально превратить меня в другую женщину. И все ради того, чтобы сделать только одну фотографию. У меня был только один шанс, чтобы все получилось. Повторить этот трюк, не вызвав подозрений, было невозможно.
Через несколько часов после утреннего кофе мы с Максом сидели в машине. Я с измененной внешностью, и он с фотоаппаратом и внушительным объективом в руках.
— Лора, если что, ты не обязана это делать, — Макс все пытался меня отговорить.
— Не обязана, но сделаю, — я была непреклонна, — знаешь только о чем жалею?
— О чем?
— О том, что не могу смазать губы ядом.
— А ты кровожадная, — ухмыльнулся Макс.
— О да!
— Вот он, — Макс показал на Платонова, выходящего из здания.
Несмотря на мою решительность, я вздрогнула от неожиданности, а сердце тут же сбилось с ритма и пустилось в пляс. Тут же вспотели ладошки, но уверенности я не потеряла.
— Помнишь, что делать? — спросил Макс и я заметила в его глазах тревогу.
— Помню, — ответила я.
— Идешь на перерез, ты должна оказаться позади него, — несмотря на мой ответ, напомнил Макс.
— Все будет хорошо, милый, не переживай, — попыталась я его успокоить.
Я вышла из машины, надела темные очки, захлопнула дверь
