Но продаст ли их Люси? Мораль – странная вещь, она всегда вмешивается там, где ее меньше всего ожидаешь.
Они приехали. Вывеска на нижней двери гласила: «Студия». Апартаменты, видимо, располагались наверху.
Шофер отправился в студию и почти сразу же вышел обратно в сопровождении некой личности с ненатурально зелеными прядями в волосах, показавшейся Джули панком. Нажав кнопку, Джули опустила стекло.
– Мисс Беннет, Люси ожидала вашего приезда. Она просила вас подождать наверху, ей пришлось срочно отправиться взглянуть на кое-какие фотографии. Обещала скоро вернуться. Поднимайтесь прямо по лестнице. Дверь не заперта, – проговорил ассистент Люси Мастерсон.
Джули прохаживалась по тесной квартирке. Боже, как только люди могут так жить. Тут даже кошке свернуться негде. Ее глаза остановились на кушетке. Все это происходило здесь? Дело, которое она так замечательно спланировала? Ее сердце начало исполнять боевой танец от пришедшей в голову мысли.
Раз это квартира Люси, то фотографии должны быть здесь. Они «личные». Их не станут хранить в студийных альбомах. Зачем же ей покупать то, что можно украсть? Так она сэкономит деньги, а Люси не сможет пожаловаться, что кто-то украл ее порнографические фото. Это не тот товар, из-за которого огорчатся полицейские Западного Голливуда. Имея в кармане фотографии Джейн в непристойных позах, она обретет мощное оружие. Чтобы причинить Джейн максимум боли и унижения, их можно использовать где угодно и в любое время.
Она двигалась быстро. Наиболее вероятным местом была спальня.
Все оказалось удивительно просто. Ночной столик. Верхний ящик. Под прошлогодним номером журнала «Лос-анджелесский стиль».
Секунду или две Джули наслаждалась снимками, однако адреналин в крови поторапливал ее. Боже, вот так фотографии! Как сладкое мороженое. Какая тут диета! Сделаны мастерски. Даже если Джейн и была без сознания, на снимках она выглядела вполне нормальной, это-то самое главное.
Слава Богу, что захватила с собой небольшую сумку. Джули ссыпала в нее фотографии.
Буквально через одну-две минуты на лестнице послышались шаги, возвестившие о приезде Люси. Она влетела в комнату, как ветер чикагских улиц, – свежая и сильная, полная жизненной энергии.
– Привет, дорогая. Давно не виделись. Хочешь выпить сейчас или выпьем в ресторане?
– Давай выпьем там. Знаешь, как в этом городе имеют обыкновение отдавать твой столик, если хоть на минуту задержишься.
– Твой столик? Да полно!
Конечно, никто не посмеет отдать столик, заказанный Джули Беннет.
Дворик ресторана «Айви» был, как всегда, прекрасен. Удивительно, как с годами меняется ресторанная мода. Ресторану «Айви» было почти столько же, сколько Лос-Анджелесу; год или два назад его почти никто не знал. Теперь вдруг он стал популярным. Джули, которая ненавидела этот город и все, что он собой олицетворял, тем не менее было важно держать свой палец новеллиста на изменчивом пульсе моды, поэтому, поигрывая размягчающим мозг напитком «Джек Дэниэлс», она откинулась на спинку кресла и стала наслаждаться спектаклем.
Здесь находились Брюс Уиллис, Ким Бэсинджер и еще несколько киноактеров. Спешившая жить, божественно прекрасная Белинда Карлисле, в прошлом исполнительница эротических танцев в кабаре, прибыла на ленч в обществе Джими Йовина. Замышляли что-то грандиозное? Тина Тернер и Норма Морисо, замечательный дизайнер костюмов для фильмов «Сумасшедший Макс» и «Денди по прозвищу Крокодил». Что это, еще одна постядерная эпопея для самой сексуальной женщины в мире?
Ресторан «Айви» обладал огромным преимуществом: был открыт во время ленча и по вечерам, был менее чопорным, нежели ресторан «Спаго», отличался меньшим прессингом высокоэнергичного социального спаривания, в сравнении с «Мортоном», ему несвойственна была ограниченная элитарность типа «мы-нашли-это-первыми» ресторана «Хелены». В «Айви» было спокойно, красиво, отлично готовили. Он был идеальным местом для тех, кто не желал жертвовать аппетитом во имя того, чтобы быть замеченным в «подобающем» месте. Здесь подавали большие порции любимых мужчинами блюд – жареного мяса, ребрышек, луизианских креветок, красной рыбы и многого другого: пудингов или десерта, от которых текли слюнки. Шоколадный торт с трюфелями, этот могущественный враг худобы, обеспечивал работой целое управление питания и диетологии в Беверли-Вилшире.
Под столом, прижавшись к колену Джули, стояла сумка со странным набором вещей: сто тысяч хрустящих долларов, которые, видимо, теперь не потребуются, соседствовали с несколькими десятками фотоснимков, которым предстояло сыграть свою роль.
Люси Мастерсон улыбалась через стол. «Кайджун»—мартини, приготовленный на картофельной водке со стручками красного и зеленого жгучего перца, – не мог погасить сияния ее лица. Она принарядилась, то ли ради визита в «Айви», то ли ради встречи с Джули. На ней была облегающая габардиновая юбка с разрезом до бедра и зеленый кожаный жакет с увеличенными плечами от Аззедины Алайи, туфли на высоких каблуках от Маноло Блахника.
Джули улыбнулась ей в ответ.
– Итак, тебе понравилась моя Джейн.
– Да, мы с ней весело провели время. Очень весело. Как думаешь, куда она могла податься?
– Билли Бингэм съехал от меня. Может быть, они ютятся где-нибудь вместе. Одно наверняка: у Билли нет даже ночного горшка, чтобы помочиться, или окна, чтобы вылить его. Ему надо найти слепца, чтобы тот купил хотя бы одну из его картин.
Джули не могла скрыть горечи, звучавшей в голосе.
– Похоже, нас обеих любили и бросили, – сказала Люси, стараясь обратить слова в шутку.
Они заказали томаты, лук, салат из базилика, винегрет по-домашнему, фаршированный рисом перец с добавкой чили, нью-йоркский бифштекс со специальным фирменным соусом и «Джордан», отличнейшее красное вино из долины Напа, по тридцать пять долларов за бутылку.
Джули требовалась информация, а не сострадание. По-настоящему важная цель уже была достигнута.
– Ты все еще вкалываешь в «Плейбое»?
Это был один из типичнейших для Лос-Анджелеса вопросов, то есть такой, ответ на который заведомо известен. В этом городе преувеличение было, пожалуй, единственным проявлением искусства; было так занимательно наблюдать за людьми, рассказывающими небылицы.
– Нет. «Плейбой» мне надоел.
Люси опустила глаза. Не поладила с Хефом. Поссорилась с Мэрилин. Связалась с Карри Лейх. Нарушала неписаное правило: «Смотри, но не трогай, пока я не разрешу тебе», действовавшее во дворце удовольствий в Холмби-Хиллз. С тех пор ее дела стали катиться под гору все ниже, ниже и ниже. Именно поэтому Джули и избрала Люси для задачи, с которой она так превосходно справилась.
