мог смотреть, как резиновый жгут перетягивает тонкую руку и как игла шприца протыкает еле заметную голубоватую венку на локтевом сгибе.
— Ну что же, пульс в норме. А вот дыхание и кровоток затруднены, — отметил эскулап, убирая тонометр и фонендоскоп, в то время как Ракеш наблюдал за ним ястребиным взглядом.
— Что это значит? — подлетел он к врачу.
— Это значит, что у нее очень тесное платье. В нем не то что спать, но и бодрствовать не полезно. Девушка же просто спит, а утром проснется. Но предупредите ее, что лучше не запивать барбитураты алкоголем, это может быть опасно. А сейчас ей просто повезло. Но лучше ночью за ней понаблюдать. Можем отвезти в больницу или прислать сиделку сюда, она же и разденет, чтобы пациентка могла нормально дышать.
— Опасности точно нет? — уточнил Ракеш.
— Нет, она почти в порядке. Снотворное оказалось слабым, а ее организм сильным. Если бы было что-то серьезное, то это бы уже проявилось, ведь вы сказали, что девушка была в отключке, значит снотворное подействовало, но все жизненные показатели в норме. Она выспится и утром проснется. Но понаблюдать за ней будет не лишним. Прислать сиделку?
— Не надо. Я сам с ней посижу. Можете идти, спасибо, — отозвался Ракеш, не сводя глаз с Вики.
— Если вдруг изменится пульс или температура тела, мой телефон вы знаете, звоните в любое время, — на прощание сказал доктор и удалился.
***
Едва Ракеш с Викой на руках скрылся из вида, Майкл напустился на Джейн.
— Что ты ей дала? И почему она в таком состоянии?
— Ничего я ей не давала, — не желая сознаваться, упиралась она. — Просто уговорила выпить немного скотча. Откуда я знала, что она отрубится?
— Зачем? — продолжал допрос Майкл. — Зачем ты ее напоила? И что это за пакетик был под столом?
— Она нервничала и хотела идти домой, а я пыталась ее задержать, чтобы дождалась тебя, — врала напропалую Джен. — Откуда я знаю, что валялось под столом, я там не ползаю!
— Обязательно было ее спаивать? Радж тебе этого не простит, — предупредил ее Майкл.
— Откуда я могла знать, что она окажется такой слабенькой. Для вас же старалась, а вместо благодарности одни упреки. Вот и делай людям добро, — Джен сделала вид, что обиделась. — Если хочешь оставаться, оставайся, а я пойду в отель — настроение веселиться пропало.
***
Вика стояла около аэропорта и наблюдала за Раджем — счастливый, он шел в обнимку с Джен. Они обменивались шутками и смеялись, когда Вика вышла навстречу.
— Привет, — поздоровались они. — А мы собираемся лететь к Таре.
— Ты уезжаешь? А как же я? Не уходи, не оставляй меня, — не обращая на Джен внимания, просительно сказала Вика.
— Ты хочешь, чтобы я остался и был рядом с тобой? — спросил Ракеш и провел ладонью по ее щеке, а Вика кивнула. — Ты думаешь, мне интересно возиться с девчонкой, которая сама не знает чего хочет? — насмешливо спросил он и обнял Джен.
— Ты не можешь вот так просто уйти, — перехватывая его руку сказала Вика. — Зачем ты тогда все это делал? Зачем заставил вспомнить тебя?
— Я хотел время скоротать время, пока не было Тары и Джен. Сейчас мы будем все вместе, а ты можешь ехать куда собиралась, — Ракеш попытался отцепить от себя ее пальцы, но Вика еще крепче схватилась за его рубашку.
— Почему ты такой жестокий? — всхлипнула она — Разве ты не видишь, что я тебя люблю? Разве не понимаешь, что делаешь мне больно? Зачем ты так со мной поступаешь?
— Меня все это не касается. Пусти, мы опаздываем на самолет. Тебе же за все было заплачено, какие ко мне еще претензии? — Ракеш снова попытался освободиться от ее рук, но Вика еще крепче стиснула пальцы.
— Нет. Этого не может быть. Не оставляй меня. Ты не можешь этого сделать, — она уже рыдала, не желая отпускать Раджа.
— Я должен остаться только потому, что ты заявила, будто любишь меня? А через пять минут побежишь крутить хвостом перед Майклом? Зачем мне это надо? Я лучше останусь с теми, кто меня не предаст, — ледяным тоном цедил Ракеш.
— Нет, нет, — заливаясь слезами, твердила Вика. — Я никуда не пойду. Я останусь с тобой. Ты нужен мне. Я люблю тебя!
— Любишь? И будешь безраздельно принадлежать только мне?
— Да! — глотая слезы, ответила она и кивнула, подтверждая свои слова.
— Хорошо, я останусь. Останусь и ты всегда будешь рядом со мной. Я больше никогда тебя не обижу, — Ракеш выпустил Джен и привлек к себе Вику, легонько поглаживая по голове, а она, обхватив за шею, затихла в его объятиях.
— Пойдем? — спросил Ракеш, и Вика вопросительно подняла на него глаза. — Ты же обещала, что будешь полностью принадлежать мне, — напомнил Ракеш. — Или уже передумала, как всегда?
— Нет, не передумала. Пойдем, — решительно сказала Вика и взяла его за руку.
Глава 49. Зачем мы так мучаем друг друга?
Оставшись наедине с Викой и представив, как будет снимать с нее платье, Радж обреченно вздохнул.
— Ну сколько мне еще с тобой нянчиться? Какие еще глупости ты можешь натворить, отстаивая независимость? — тихо пробормотал он и присел на кровать.
Желая отсрочить неизбежное, сначала расстегнул и снял с ноги девчонки паял. Задержав в руках нежную, как птенчик, стопу, мягко провел пальцами по высокому подъему и вниз — к изгибу, от которого начинались длинные пальчики с темным педикюром. Потом он наклонился, чтобы перевернуть Вику на живот и добраться до застежки платья, и вздымающаяся девичья грудь оказалась прямо напротив лица. Подавив желание припасть губами к лилейной коже, Ракеш перевернул поганку, а она недовольно заворчала в ответ. Ракеш собрался с духом, приготовившись созерцать молочно-белую, гладкую, с продольным желобком позвоночника спину и потянул язычок молнии вниз. Застежка послушно разошлась, и Ракеш сдавленно выдохнул сквозь сжатые зубы — под молнией был еще один стянутый крючками слой платья.
— Да она издевается надо мной, — простонал Радж.
Самообладание трещало по швам, а паршивка все еще была стянута платьем. Надежда, что процесс снятия одежды пройдет быстро, рассеялась как дым, и перед Ракешем предстала реальность в виде множества крючков, которые необходимо расстегнуть, по миллиметру освобождая девчонку от тисков ненавистного платья.
Задерживая дыхание и стиснув зубы, он приступил к следующему этапу добровольной экзекуции над самим собой, поочередно расстегивая маленькие упрямые крючочки. Когда с ними было покончено, перед глазами предстало то, что Ракеш одновременно и желал, и боялся увидеть — Викина узкая, с нежной кожей,
