— Хорошо, мисс Я Закончила с Отличием... — он ставит свои колени по обе стороны от моей талии, не опускаясь на меня. Он нависает надо мной вот так, возвышаясь, прижимая руку к изголовью кровати и глядя на меня сверху вниз. Он запер меня в своей мускулистой, высокой клетке. Я не могу поверить, что он мой парень. Это буквально всё, о чем я могу сейчас думать.
— Любовь — чистейшее безумие.
Мне требуется мгновение, чтобы переварить его слова.
— «Как Вам это понравится», Шекспир.
Коннор опускает голову и собирается прикоснуться своими губами к моим, но потом он обманывает меня, и его рот перемещается к моему уху.
— Хоть и мала, неистова и зла, — он произносит каждое слово с такой убежденностью, что моё сердце переворачивается.
О Боже.
Думай. Думай. Я должна победить.
— «Сон в летнюю ночь»..
Всё ещё держа одну руку на изголовье кровати, он использует другую, чтобы погладить мою правую грудь, ту, которая гораздо меньше болит.
— Всё, что случилось с нами, лишь пролог..
— Снова «Буря».
Он приподнимает мой подбородок и опускает свои губы на мои, его язык раздвигает их, и у меня сразу перехватывает дыхание. Мои соски напрягаются, и он отстраняется, повторяя: — Что сделано, то сделано.
Я смотрю, как его рука опускается на мою шею, потирая нежную кожу. Затем к моей груди. К моей руке. Я с трудом могу сосредоточиться на его словах. Я теряюсь, и моё возбуждение нарастает снова и снова.
— Я... — Чёрт. — ...повтори.
— Что сделано, то сделано.
Думай, Роуз.
Он даёт мне новую цитату из той же пьесы.
— Жизнь — сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит.
Я прищуриваюсь, смутно припоминая эту цитату.
— Ты сократил цитату? — он терпеть не может сокращений и, должно быть, сделал это, чтобы поставить меня в тупик.
— Может быть.
Я собираюсь назвать его мошенником, но он прикрывает мне рот рукой и говорит: — Я вообще не должен был давать тебе второю цитату в помощь, Роуз.
Верно.
Он целует меня в лоб, а затем говорит: — Жизнь — только тень, она — актер на сцене. Сыграл свой час, побегал, пошумел — и был таков. Жизнь — сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит.
— «Макбет», — я выпрямляюсь от гордости, и он тоже разделяет её со мной. Вместо того чтобы дуться из-за проигрыша, он улыбается моей победе.
Но затем он добавляет: — Время — только глупец, а мы же находимся во власти его рук.
Я хмурюсь. Я такой совсем не знаю. Я свирепо смотрю на него, переживая эту потерю не так хорошо, как он.
— Оригинальная цитата Коннора Кобальта, — говорит он мне.
Я бросаю подушку ему в лицо, и он ловит её, прежде чем отпустить меня с этого положения. Я была бы более чем в порядке, если бы он, и только он, целый день держал меня прикованной к этому матрасу.
Но он встает с кровати, ставя ноги на деревянный пол с телефоном в руке.
— Я собираюсь перезвонить Фредерику, и тогда мы сможем вместе продолжить смотреть, как умирает город, — он тычет большим пальцем в сторону телевизора, где Чёрная смерть начала опустошать Европу.
— Ты собираешься говорить обо мне? — я удивляюсь.
— Да, — говорит он. — Я собираюсь позлорадствовать, поэтому думаю, может быть, мне стоит выйти на улицу, — он указывает на внутренний дворик.
— Передай ему от меня привет, — говорю я с натянутой улыбкой.
Я однажды встречалась с Фредериком, и он был приятным, но немногословным, вероятно, боялся, что может проговориться. Он знает обо мне больше, чем показывает, это точно.
Коннор исчезает за раздвижными стеклянными дверями, а я нахожу свой собственный телефон на тумбочке. Я собираюсь набрать номер Поппи, когда вспоминаю, что в Филадельфии шесть утра. Я пригласила её в Альпы, но она сказала, что предпочла бы остаться дома со своей дочерью. Поппи всего на четыре года старше меня, но мне кажется, что мы уже отдалились друг от друга на десятилетия.
У неё своя семья, и она начала дистанцироваться от Лили, Дэйзи и меня в пользу Сэма и Марии. Это происходит, когда у вас появляются дети? Вы приобретаете новых членов семьи, но вынуждены жертвовать связью с другими?
Это пугает меня. Тот факт, что отношения, которые у меня сейчас сложились с моими сестрами, могут распасться, когда мы все поженимся и начнем «новую» жизнь. Будет ли это время самым близким, что мы когда-либо имели?
Надеюсь, что нет.
Кулак стучит в мою дверь, прежде чем она со скрипом распахивается.
— Тссс, — шипит Лили. — Возможно, она спит.
Я складываю руки на коленях и скрещиваю лодыжки, как леди, ожидая, когда они войдут, на моем лице проглядывает улыбка. Если наши пути разойдутся через несколько лет, я могла бы с таким же успехом наслаждаться этим сейчас.
— Нет... Я вижу её. Она проснулась, — говорит Дэйзи, вытягивая шею над головой Лили, чтобы заглянуть в мою комнату.
Лили открывает дверь шире, и Дэйзи проскальзывает вперед, держа в руках две кружки с плавающим в них зефиром.
Лили держит в руках свою собственную красную кружку.
— Мы приготовили тебе горячий шоколад.
— Мы подумали, что это поможет тебе избавиться от мигрени, — добавляет Дэйзи.
Она протягивает мне темно-синюю кружку, пока они плюхаются на матрас у моих ног.
Мигрень? Это была ложь Коннора? Он мог бы придумать что-то получше, но я полагаю, что он не хотел беспокоить никого своей ложью.
Лили кивает на телевизор, где мертвые тела сбрасывают в большие канавы. Она выглядит слегка испуганной.
— Что ты смотришь?
Я улыбаюсь в свою чашку.
— Передачу про Чёрную смерть, — я делаю большой глоток, а затем чувствую, как рука Дэйзи скользит к моей шее, изучая бриллиантовую подвеску.
— Это что-то новенькое?
Я киваю.
— Подарок от Коннора.
— Красивое, — искренне говорит она, деликатно прижимая его обратно к моей груди, но я вижу затаенную грусть в её глазах. Она пытается скрыть что что-то не так, скручивая волосы в большой пучок одной рукой.
— Что я пропустила? — спрашиваю я Дэйзи.
— Кроме того, что Скотт — придурок, ничего, — легко говорит она.
Мои глаза сужаются.
— Что он сделал?
— Он не придурок, — говорит Лили, одаривая Дэйзи странным укоризненным взглядом, который она редко использует.
У меня отвисает челюсть.
— Ты защищаешь Скотта, Лили? Неужели Коннор отправил меня в другое измерение?
Она краснеет.
— Нет, — быстро говорит она. — Я имею в виду, Скотт всё ещё мудак. Он продолжает шептать шлюха, каждый раз когда проходит мимо меня в коридоре. Но... — она пожимает плечами. — ...я учусь игнорировать его, как и все остальные, — она снова переводит свой сестринский взгляд на Дэйзи.
Я напрягаюсь.
— Тогда в чем же дело? — пазл в моей голове соединяется быстрее, чем Дэйзи формирует слова. — Это Джулиан, не так ли?
Дэйзи качает головой, но Лили кивает и указывает на неё пальцем.
— Он засунул руку тебе в штаны на глазах у Райка. Это не пустяки!
— И я вытащила его руку из своих штанов, — говорит Дэйзи приглушенным шепотом. — Никакого вреда не причинено.
Лили рассказывает мне остальное.
— Райк чуть не ударил его.
— Не сомневаюсь в этом, — говорю я, прежде чем сделать глоток горячего шоколада.
Глаза Лили превращаются в крошечные щелочки, когда она внимательно изучает меня.
— Ты спокойно относишься к этому.
— Джулиан метит свою территорию с тех пор, как мы прибыли в Альпы. Я не удивлена, что он решил сделать это, схватив её за задницу.
— Под её джинсами, — уточняет Лили.
— Я прямо здесь, — Дэйзи машет нам рукой.
— Да, ты тут, — говорю я. — Где перцовый баллончик, который я тебе купила? Если ты не собираешься обжигать ему глаза, то я с радостью это сделаю за тебя.
— Он мой парень. Я не хочу причинять ему боль.
— Он действительно твой парень, Дэйзи? — спрашиваю я, немного слишком ледяным тоном. Но я ничего не могу с этим поделать.
