большая, вторая совсем крошечная. Она была без крестика и надгробия, только небольшой камушек на глинистой насыпи.
— Это могила ребёнка? — поинтересовалась я у Грэя.
— Нет, Аня. Здесь похоронена Дашина собака.
— Вы хороните людей рядом с собаками? — возмутилась я.
Это просто неслыханно! Впрочем, чему я удивляюсь. Грэй варвар, а мы сейчас находимся даже не на кладбище, а на заднем дворе тюрьмы!
— Прекрати выёбываться, Анна! Справа похоронен мой самый близкий друг! Для Даши этот пёс был дорог, так же как для тебя твоя подруга! Так что считай, ты на элитном кладбище!
Пришёл батюшка, и заткнулась. Грэй прав, у меня слишком много претензий. Он более чем достойно организовал погребение Берты. Мог бы и не заморачиваться вообще. Кто она ему? А то, что отпевание будет — это уже вишенка на торте!
Сомнений в том, что в гробу именно Берта у меня не было. Зачем полковнику врать и хоронить кого-то другого вместо неё? Вряд ли он шарился по лесу, разыскивая труп девушки, чтобы просто снять с неё жетон. Да и судя по тошнотворному запаху, тело, находящееся в гробу, начало конкретно разлагаться.
Батюшка пел свои молитвы, а я плакала, не сдерживая слёз. Сейчас я не стеснялась Грэя. Я бы предпочла стоять здесь без него, но он бы меня не оставил без присмотра, так что просить его уйти было бессмысленно.
Гроб стоял на двух табуретках. После отпевания появились солдаты и опустили его на автомобильных тросах в могилу. Я бросила три горсточки земли на крышку гроба. Грэй последовал моему примеру, а потом дал знак солдатам, чтобы они закапывали могилу.
Подул лёгкий ветерок, унося с собою смрадный запах, и дышать стало легче.
— У меня даже нет цветов, — грустно выдавила я из себя, как будто Грэй сейчас, как фокусник, достанет из-за спины гвоздики.
Тем не менее он меня удивил. Мужчина отошёл к забору и нарвал пучок одуванчиков. Это было неожиданно и трогательно.
— Вот держи, Аня, — с улыбкой протянул он мне жёлтый букетик.
Я взяла их. А как не взять?
Не знаю, что и сказать. Этот Грэй-Серёжа преисполнен противоречий. Что он за человек такой? Добрый парень, одуванчики, конфеты, никак не вязались с образом жестокого полковника Грэя, и это вызывало сумбур в моей голове.
Я возложила цветы рядом с крестиком Берты, и мы ушли с импровизированного кладбища.
— Прогуляемся, Аня? Погода хорошая, — предложил мужчина.
Это было лучше, чем сидеть в четырёх стенах в духоте, поэтому я согласилась, не раздумывая.
— Как умер твой друг? Это же было не так давно?
— По глупости. Накрыл собой гранату.
— Это так... Благородно!
— Он поступил неосмотрительно. Это стоило ему жизни. Дураков смерть находит гораздо быстрее.
— А ты, значит, всегда осторожен и умён, раз до сих пор жив? — съехидничала я.
— Совершенно верно!
Надо было сообщить родственникам Берты о её гибели, уведомить их о точном месте захоронения, но я, к своему ужасу, ничего не знала о семье подруги. Она избегала этой темы, а я не расспрашивала. А надо было. Теперь она будет считаться пропавшей без вести. Вести есть. Кому передать и как?
— Я до сих пор не могу поверить в то, что Берта мертва. Ты скучаешь по своему другу? Дима, кажется?
— Конечно, скучаю. Именно поэтому я похоронил его на базе. Я тоскую не о нём, Аня, о несбывшихся мечтах, о своих ощущениях рядом с этим человеком, о том, что мы могли бы пройти вместе столько дорог, но теперь я иду один. Осознание беспомощности и хрупкости этого мира давит на моё сердце, и жизнь кажется слишком уж несправедливой. Мы плачем не по умершим, а по самим себе. Нам жалко себя, понимаешь?
— Да.
Полковник был умён и не лишён сердца? Не похоже, что он врёт. Хотя я уже видела один из его спектаклей. Сыгран он был мастерски! Если бы у меня был в наличии "Оскар", я бы вручила его незамедлительно. То, как ловко Грэй меня "допросил", лишь подтверждало наличие у него ума, а меня его полное отсутствие. И философия его была мне очень близка.
Всё-таки он умён и рассудителен. Так и запишем!
Пока мы неспешно вышагивали по узким дорожкам между зданиями, люди, попадавшиеся нам навстречу отдавали полковнику честь, приветствуя его, а на меня смотрели с нескрываемым любопытством. Как будто у меня рога растут или три ноги. Меня это невероятно раздражало, но я не могла приказать людям не смотреть на меня.
Обитателей базы было довольно много. И военных, и гражданских. Тут были даже женщины!
Кто-то развешивал на улице бельё, кто-то чистил оружие или просто гулял, играя с собакой. Здесь кипела жизнь, и она была спокойной и размеренной. Должно быть, Грэй приложил много усилий, чтобы не допускать хаоса и пресекать беспредел, который я видела в лагере кижан? Это давало ему ещё один плюс.
Моё внимание привлёк странный мужчина, подметавший улицу. Одет он был, как и остальные мужчины, в кижанскую форму, а вот его кожа была неестественно сморщена, как у старика, но так сильно, что смотреть неприятно.
— Что с этим дедушкой? Он болен? — тихонько спросила я у полковника, косясь на мужчину.
— Дедушка? — рассмеялся Грэй. — Вано мой ровесник!
— Что с ним тогда?
— Он ликвидатор, Аня. Служил срочку, когда рванул реактор в Стальном. Вано был одним из первых добровольцев при строительстве саркофага. Его сослуживцы умерли. Ему тоже недолго осталось. Но он здесь, как видишь. Здоровье он уже отдал, а теперь и последние дни жизни хочет отдать своей родине.
Куда ни плюнь, у них одни герои? Патриот на патриоте! Аж зубы сводит!
— Как думаешь, в Стальном всё ещё опасно?
— Там живут люди. Немного, но живут. Кто-то вернулся, а кто-то и вовсе не уезжал. Трудно сказать, я не
