я тоже принесла тебе подарок, – произнесла красавица. – Посмотри, это золотые сережки. У тебя уже проколоты уши?
Ева подумала и отодвинулась.
– Мне не надо, – сказала она чопорно.
– Какая женщина отказывается от золота, – хохотнул Фарид и потрепал ее по кудряшкам. – Возьми лучше. Как знать, может, однажды Альбина станет твоей новой мамой…
– Мне не нужна новая мама! – закричала Ева. – У меня уже есть самая лучшая в мире мама! Она мне каждый день звонит! Она хотела прилететь на мой день рождения, но у нее самолет сломался!
Ася молча подхватила Еву на руки и ушла из кухни.
Прошла через гостиную, игровую и вместе с девочкой спряталась в шкафу в спальне.
Тут было темно и спокойно.
– Это наш шкаф для секретов, – шепнула она, изо всех сил прижимая к себе Еву. – Здесь нас никто не услышит и не увидит. Мы спрятались от всех на свете.
– У тебя есть секрет? – после долгого молчания спросила Ева.
– У всех есть секреты. Мой секрет в том, что сейчас я очень сержусь на твоего дедушку. А мы не должны сердиться на дедушек. Мы должны любить дедушек. Но иногда мы сердимся и на тех, кого очень любим.
– На меня ты тоже будешь сердиться?
– Конечно. Ты будешь расти, становиться взрослее, перестанешь меня слушаться. Я стану на тебя сердиться, и ты на меня тоже. Мы даже будем ругаться. Но все равно не перестанем любить друг друга.
Ева посопела, потом встала на колени и отвела волосы от Асиного уха.
– Я сержусь на маму, – прошептала она едва слышно.
– Твоя мама сейчас плавает на лодке в открытом море, – осторожно проговорила Ася. – У нее там не работает телефон. Но мы с тобой можем написать письмо, положить его в бутылку и бросить в реку. Тогда это письмо доплывет до твоей мамы.
– Не хочу, – подумав, решила Ева. – Дедушка сказал, что может быть… новая мама? Как это?
– Никак. Новых мам не бывает.
– Я хочу поменять маму.
– Это же не коробка молока, которую можно вернуть в магазин, если оно оказалось испорченным. Нам нужно научиться любить твою маму, даже если мы сердимся на нее.
– Не хочу, – снова отказалась Ева.
– Ну знаешь ли. Я тоже не хочу любить пончики и шоколадки, но любовь – редкостная крокозябра.
– Ну Ася! – Ева фыркнула. – Ты как маленькая.
– А ты думаешь, взрослый человек стал бы с тобой сидеть в шкафу?
– Пап, – Адам поставил перед ним кружку кофе, – я хочу сказать…
– Как она посмела унести мою внучку? Немедленно верни девочку обратно! Я специально приехал ее поздравить! Что за вздорная, невоспитанная тетка. Ты совсем не думаешь о том, кто воспитывает твою дочь?
– Ты уверен, что посторонние должны присутствовать при этой беседе? – уточнил Адам, даже не глядя на Альбину. – Не староват ли ты для того, чтобы становиться сутенером?
На секунду показалось, что отец ударит его – так он взбесился. Но он лишь запустил кружкой с кофе в стену.
– Ну знаете ли, – Альбина ойкнула и отступила, – все это непохоже на знакомство с приятным парнем. Это какой-то триллер! – и она ушла, демонстративно громко цокая каблуками.
– Ты соображаешь, что вообще несешь! – набросился на него отец.
Адам, повернувшись к нему спиной, разглядывал брызги и подтеки от кофе на стене. Интересно, это вообще отмоется? Или придется красить заново? А впрочем, все равно скоро начнется ремонт.
– Пап, я сменю программу на дверных замках, ты больше не сможешь входить, когда тебе вздумается, – сообщил он без всякого выражения.
– Теперь ты не пускаешь меня в мой собственный дом?
– Технически и фактически это уже несколько лет мой дом. Все документы оформлены на меня. Ты же не надеялся, что я сейчас воспылаю обидой и уйду отсюда с чемоданом?
– Почему ты такой неблагодарный? – отец все еще бесился, и Адам чувствовал себя льдиной в огне.
– Потому что я не позволю тебе ломать психику моей дочери. Твои нелепые выходки ставят в тупик пятилетнего ребенка, и я, как никто, могу ее понять.
– Ты не можешь запретить мне видеться с внучкой. Если я захочу – то просто заберу ее себе и буду воспитывать сам, – заявил отец высокомерно.
– Держи карман шире, – Адаму вдруг действительно стало интересно, что будет делать Линар, если отец развяжет эту глупую войнушку. Чью сторону примут его юристы? – Да тебя жена из дома выгонит, если ты притащишь домой дочь своего внебрачного сына. Лично я бы поржал, глядя на то, как при разводе она обдирает тебя до нитки. Сколько активов ты в свое время переписал на ее родню? Как депутат горсовета, потом госсовета ты просто не мог декларировать всю свою собственность. Подозреваю, если я расскажу, сколько денег ты тратил на маму и меня, и как умолял ее принять твою любовь год за годом, ты быстро окажешься никчемным бедным стариканом, от которого отвернулись собственные дети. Ильдар сбежал от тебя на другой конец света, а Линар… Сколько раз из-за тебя он ввязывался в различные махинации? Да он будет счастлив стряхнуть тебя со своего загривка. Ты же как пиявка присосался к его бизнесу. Поэтому просто отстань от меня и моей дочери. Занимайся своими делами.
Отец слушал его молча, барабаня пальцами по столу. Гнев уже покинул его, и теперь с Адамом разговаривал расчетливый делец, просчитывающий результаты.
И вдруг он широко улыбнулся.
– Мой сын, – произнес отец с неожиданной гордостью. – А я-то думал, что в тебе вообще ничего моего нету. Рад, что ошибался. Что же, это совсем другой разговор. Мужчина становится мужчиной, когда ему есть что защищать. А теперь я пойду, уж прости за стену. Кстати, ты не думал здесь сделать ремонт?.. Встречаемся завтра вечером, правильно?
– Только давай без глупых сюрпризов, – попросил Адам, обескураженный таким поворотом.
– Да понял я. Хотел пригласить с собой Айгюль, раз Альбина тебе не понравилась.
– В таком случае тебе будет очень стыдно за мое грубое поведение.
– Не буду, пожалуй, так рисковать, – и отец, что-то весело насвистывая, ушел прочь.
Адам посмотрел ему вслед, почесал в затылке и принялся сметать осколки.
За весь день у них вообще не было времени поговорить, и Адаму было очень тяжело вести себя весело и как обычно, однако Асе казалось все нипочем.
Она смеялась, и шутила, и теребила Еву, и лезла к ней с поцелуями, и играла с Васькой, и вообще не была похожа
