полка книг Дэвида Николлса, прямо здесь. Все с автографами.
— Не лучше ли им быть на полках в настоящем магазине?
— Я продаю их через книжный сайт, — объясняет он, качая головой.
Он заворачивает книгу мне, и я выхожу из магазина. Сажусь, когда возвращаюсь домой, и ловлю себя на том, что погружаюсь в историю. Могу понять, почему она ей так нравится, но, боже, словно как удар под ребра. Все упущенные возможности и вторые шансы — уместны в данных обстоятельствах.
К тому времени, как я встаю, уже стемнело. Я выглядываю из окна и вижу девушку, идущую по Олбани-роуд, на секунду мне кажется, что это Джесс, и мое сердце подпрыгивает, но затем она поворачивается, чтобы посмотреть на машины, прежде чем перейти дорогу, и я понимаю, что нет, это совсем не она. И не знаю почему, но мой мозг возвращает меня в прошлый декабрь, когда мы впервые встретились. Боже, я так облажался. Она смеялась и наматывала мишуру на волосы, мы болтали обо всем и ни о чем за фахитас и текилой. Я мог оказаться в совершенно другом положение, если бы не был таким мудаком. Если бы не завалился в постель к Эмме — я стону и провожу руками по волосам. Если этот год и научил меня чему-то, так это тому, что я никогда не стану человеком, способным на случайные связи. Это просто чертовски слишком сложно.
Я продолжаю думать о том, что сказал Роб. Он почти заставил меня поверить, что если чему-то суждено случиться, то это стоит всей борьбы, неразберихи и душевной боли. И с кем-то вроде Джесс, не думаю, что мне пришлось бы выбирать между работой и отношениями. Она бы это поняла.
К черту. Когда Джесс вернется, я собираюсь спросить ее, пойдет ли она на прогулку, которую мы планировали, а потом мы сможем вернуться в наше любимое кафе, и Лона приготовит нам горячий шоколад с ромом. А я смогу отдать ей книгу, и, от этой мысли мне становится немного не по себе, может быть, я смогу найти способ сказать ей, что я к ней чувствую.
Алекс
11 октября
Неделя тянется незаметно. Модуль, над которым мы сейчас работаем, пока самый скучный — сплошные вопросы охраны здоровья и техники безопасности на рабочем месте, оценки рисков и протоколы. Я провожу большую часть времени слушая лекции вполуха, делая пометки на полях своего блокнота и чувствуя тошноту при мысли о встрече с Джесс.
А затем наступает пятница, возвращаюсь из колледжа и обнаруживаю, что входная дверь открыта. Брелок для ключей Джесс в красно-белую полоску лежит на комоде, а ее пальто висит на перилах. Я стараюсь вести себя непринужденно, поднимаясь по лестнице по одной за раз. Не хочу выглядеть так, будто мчусь туда, чтобы увидеть ее, но понимаю, что у меня в животе порхают бабочки. Боже, это так нелепо.
Я стучу в дверь и жду секунду.
— Эй, кто там? — изнутри доносится голос Джесс.
— Это я.
— Алекс! — она улыбается, когда я открываю дверь и выглядываю из-за нее.
— Черт возьми, — говорю я. — Ты уже все сделала. Уже распаковываешь вещи? Я вечно оставляю свой чемодан засунутым под кровать на несколько дней после того, как возвращаюсь из командировки. Иногда на недели.
Заткнись, дурак, ты несешь чушь.
— Ох, — странное выражение мелькает на ее лице. Она прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня снизу вверх. Длинная прядь волос падает ей на лицо. — Я не распаковываю вещи. Я их собираю.
Ее волосы выбиваются из распущенного конского хвоста и падают волнистыми завитками вокруг лица. На ней огромный пушистый джемпер, который свисает с одного плеча, а ноги подогнуты под нее. Она выглядит очаровательной и слегка измотанной, и я вообще не могу прочитать выражение ее лица.
— Собираешь? Разве ты не только что вернулась? С твоей бабушкой Бет все в порядке?
— С ней все нормально. На самом деле, даже очень хорошо, — ее лицо озаряется улыбкой, и она добавляет: — Она снова шкодничает.
— У нее будут неприятности, — говорю я.
— Я лишь рада, что она пришла в себя. У нее правда все хорошо.
— О, это хорошие новости. Ты, должно быть, испытываешь облегчение, — говорю я, сознавая, что это звучит высокопарно, слишком официально.
— Ага.
— Тогда в чем же дело? — я спрашиваю.
Она слегка краснеет и опускает взгляд:
— В Джеймсе. Он заказал нам поездку-сюрприз на выходные в честь моего дня рождения. Мы едем в Венецию — сегодня вечером.
Джесс
Не думаю, если я действительно, по-настоящему буду честна с самой собой, что я бы позволила себе быть в таком восторге от объявления Джеймса, если бы не кое-что, сказанное Бекки. Или, скорее, то, чего она не сказала.
Свалив свои вещи у подножия лестницы, я вошла на кухню как раз в тот момент, когда она сделала Эмме слегка язвительный комментарий по поводу прошлой ночи.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Эмма, отправляя в рот оливку. Она стояла у холодильника, все еще в пальто. Она обернулась, заметив меня, и закрыла холодильник.
Бекки стояла ко мне спиной:
— Я лишь говорю, что вы с Алексом ушли, даже не пожелав нам спокойной ночи. Мы с Робом вернулись на кухню, а вы двое уже свалили. Это не совсем беспалевно, не находишь?
— Ты уверена? — голос Эммы звучал неубедительно. — Боже. Я была так пьяна, что даже не помню. О, привет, Джесс.
Бекки резко обернулась и посмотрела на меня со странным выражением.
— Когда это было? — я старалась, чтобы мой голос звучал непринужденно. И почувствовала, как у меня странно скрутило живот.
— Ох, в один из вечеров, когда тебя не было, мы все слишком много выпили, и все пошло наперекосяк, — Бекки слегка вздернула подбородок. Эмма бросила на нее взгляд. Это был один из тех взглядов, которые говорят «давай не будем сейчас об этом упоминать».
— Похоже, вы хорошо провели вечер, — я прочистила горло. — Мне нужно привести в порядок свои вещи, — сказала я, быстро выходя. Я слышала, как стук моего сердца отдавался в ушах.
Когда поднялась в свою комнату, то со стоном плюхнулась на кровать. Видимо между Эммой и Алексом все вернулось на круги своя — это был довольно очевидный признак. Мне нужно было перестать наполовину мечтать, есть ли что-то между нами, и разобраться, чего именно я хочу в своей собственной жизни. И если выходные в Венеции не хороший способ начать это,
