именно он бьет Арса по голове небольшой битой. Откуда она вообще у него взялась?
Взвизгиваю, если это можно так назвать и со всей силы вгрызаюсь зубами в прокуренную ладонь.
«Кепка» матерится, отталкивает меня в сторону, а меня колотит.
Они бьют Арса ногами. Повалили на землю и бьют. Все происходит очень быстро.
Как же так вышло? Как? Задаю себя эти вопросы снова и снова, расстёгивая дрожащими пальцами замочек на браслете, и пытаюсь как можно точнее запомнить лицо каждого из четверки. Это важно.
— Мы все отдадим, — начинаю снимать с себя кольца. — хватит его бить. Хватит. Вот, — сую свои украшения «кепке». Он в этом избиении не участвует. Просто смотрит, и судя по лицу, наслаждается. Он явно их лидер. — Забирайте.
— Мобильник гони, — летит сразу, как только он рассовывает все себе по карманам, и дает отмашку своим шестеркам перестать бить Арса.
— Да-да. Вот, — отдаю телефон.
— Умница девочка, — скалится, а потом мерзко харкает в сторону. — У борзого карманы проверьте и валим.
Мейхер и здесь сопротивляется, и вот уже мне хочется его стукнуть. Пусть они заберут все, что хотят и свалят. Хватит геройствовать. Шмыгаю носом и упираюсь коленями в асфальт рядом с Арсом, помогаю ему сесть, пока гопники ускорив шаг сваливают из парка. Правда, он мою помощь старается игнорировать. Упирается ладонью в землю позади себя, а второй вытирает немного кровящий нос.
— Ты как? — касаюсь его головы.
— Нормально. Козлы. Каждого найду, они…, — Арс осекается. Замолкает. Ловит мой взгляд. — Что они у тебя забрали?
— Да какая разница? — всхлипываю. — Тебе нужно к врачу.
— Все нормально со мной.
— Да конечно!
Поджимаю губы. Вздыхаю и смотрю Арсу в глаза.
— Пожалуйста, — перехожу на шепот, а наши лица оказываются совсем близко. — Давай съездим к врачу.
Мейхер прищуривается, рассматривает меня пристально, а потом медленно кивает.
* * *
— Герой, — папа сжимает пальцами Арсу щеки, рассматривает красное пятно на его скуле. — Вы какого ху…вы туда, зачем вообще поперлись? Чтобы я тебя близко с ней больше не видел.
— Вообще-то, он меня защищал! — завожусь моментально.
Папа прищуривается, отпускает Арса, и хватает за руку меня. Смотрит на синяк от пальцев того придурка, прямо над локтем.
Мгновенно отвожу взгляд, рассматривая несвежий ремонт травмпункта.
— Я вижу, — произносит сухо.
Мейхер на удивление молчит. И это хорошо, честное слово, иначе точно отхватит сегодня еще и от моего отца.
Мы просидели здесь минут тридцать, в порядке очереди. Меня все это время потряхивало. Не от страха, это был адреналин, а еще мозг постоянно подкидывал варианты развития событий, при которых мы бы не отделались так легко.
Это я настояла сюда приехать, несмотря на то, что Арсений убеждал меня, что с ним все нормально, и он не раз получал гораздо-гораздо сильнее.
Может быть, но моя совесть не позволила мне проигнорировать его ушибы, и разбитый нос.
Плюс, пока ходила за водой к автомату, позвонила папе со стационарного телефона. Мама же с ума сойдет, если узнает, в какую заварушку мы попали.
Вот папа теперь и приехал. В бешенстве. Я его никогда таким не видела, думала, он весь этот травмпункт разнесет, он же решил, что я пострадала. Сама виновата, слишком сумбурно объясняла, еще и голос подводил, я-то шептала, то заикалась.
— Вы зачем туда пошли вообще? В этот парк.
— Погулять, — вздыхаю.
— Погуляли? Особенно ты, — снова смотрит на Арса, — красавчик просто.
Вздыхаю. Арсу разбили нос, но врач сказал, что перелома нет. Сотрясения тоже. Он правильно сгруппировался, поэтому последствия оказались минимальными.
— Слушаете, хватит на нас уже наезжать.
Арс все же подает голос, а я прикрываю глаза. Не надо было. Вот лучше бы молчал…
Арсений
— Ай! — этот напыщенный индюк отвешивает мне едва ощутимую затрещину.
— Скажи спасибо, что так легко отделались.
— Вы че деретесь? — возмущаюсь тупо от неожиданности.
— Врач сказал, что сотряса у тебя нет, так что будет не лишним, чтобы за языком следил, — произносит с усмешкой и смотрит на часы. — Десять почти. Засиделись вы здесь. Поехали. Майя, в машину иди!
Панкратова, все это время стоящая рядом и не пошевелившаяся ни разу, оживает и быстро топает на выход. Ее папаша в это время снова смотрит на меня. Да че ему надо опять?
— Вызывай своего водителя к нашему дому.
Ага, а ламбаду ему не сплясать?
— Я сам как-нибудь справлюсь, — сую руки в карманы куртки и понимаю, что у меня с собой ни налички, ни телефона, ни карточек. Супер!
— Справишься-справишься, но так выйдет быстрее. Что-то мне подсказывает, что не только Майя без своих побрякушек осталась. Плюс, нам всем стоит заехать в одно место.
Молчу.
— Странно это говорить, но время такое…, — Панкратов ухмыляется. — Спасибо тебе, Арсений, что не сдрейфил и не оставил Майю одну.
То есть сначала он на меня наезжает, прямо при Майе, потом отвешивает подзатыльник, орет, чтобы я близко к его дочери не подходил, а теперь хвалит? Улет просто. Кайф. Всю, блин, жизнь мечтал.
— Поехали, Арсений. Давай, в темпе, в темпе.
Панкратов уходит вперед. Раздумываю пару секунд и плетусь следом.
Под «местом», куда нам нужно заехать, он имел в виду ментовку. Естественно, не районное ОВД, а что-то вроде следственного комитета. Да и чувак, в кабинете которого мы оказываемся, тут точно не рядовой сотрудник.
— Кирилл, привет, — Майя взмахивает рукой и прикрывает за всеми нами дверь в кабинет.
— Маёныш, — этот самый «Кирилл», ей улыбается, а потом переключается на Панкратова. — Андрюх, суть дела, я понял. Сейчас Романов придет, пусть они, — кивает на нас с Майей, — ему все расскажут. Все, что запомнили, — смотрит на меня. — Родителям сообщили уже?
— Моим? — ухмыляюсь.
— Моим, конечно же, — мент кривит губы. — С ним все понятно. Майя, ты же у нас внимательная девочка? Что-то вспомнишь?
— Да, — уверенно подтверждает Панкратова.
Следующие полчаса мы сидим напротив капитана, рассказываем, как все это произошло. Майя на удивление и правда очень даже детально, успела рассмотреть этих козлов. Хотя, пока меня лупили, у нее было время либо сбежать, либо запомнить…она выбрала второе. Максимально глупо, если честно.
Когда капитан проваливает, оставляя нас в кабинете вдвоем, разворачиваю свой стул так, чтобы видеть Майю полностью. Она убирает за ухо прядь волос, а потом зажимает ладони коленями.
— Не обижайся на папу, — вздыхает. — Он иногда перебарщивает, но это просто потому, что беспокоиться.
— Я так и понял, — растираю затылок.
Майя зажмуривается на мгновение, а когда распахивает глаза, замечаю, что они у нее увлажнились.
— Я испугалась и не смогла тебе
