– Он ломает тебе жизнь, и я не думаю, что он случайно тебя выбрал. Я думаю, кто-то его надоумил. За всем этим стоит кто-то еще.
С его рассуждениями нельзя было не согласиться.
– Я вхожу, – сказала Перис. – Он будет до смерти напуган, если мы появимся перед ним. Может, нам удастся раздобыть какую-нибудь информацию.
– Сентиментальные сделки? Домашние заготовки? Ты смотришь слишком много мелодрам.
Перис начала подниматься по лестнице, потянув Тобиаса за собой.
– Здесь я командую, – сказала она, хотя ее сердце уходило в пятки. – Я очень рада, что сейчас не одна, и не хочу никого, кроме тебя, рядом. Но мне нельзя ошибиться.
– Посмотрим, – мрачно сказал Тобиас. – Сначала надо, чтобы он нас впустил.
Выцветшая полоска бумаги у одной из трех кнопок звонков сообщала: К. Мерк. Перис энергично нажала на кнопку и стала ждать ответа из ржавой решетки переговорного устройства.
Спустя некоторое количество минут и звонков, оставшихся без ответа, Тобиас прижался лбом к мутному стеклу парадной двери.
– Черт возьми! Ну и притон. Если он и дома, то уж никак не расстилает сейчас парадный коврик для торжественной встречи.
Послышались шаги по тротуару; они приблизились, и сердце Перис чуть не перестало биться совсем. Толстый человек, дыша перегаром, поднялся по ступенькам и, качаясь, остановился перед Тобиасом и Перис.
– Привет, – сказала Перис, слишком напутанная, чтобы смутиться, услышав свой писклявый возглас.
– Спрысни, – пропыхтел мужчина, хлопая себя по бокам и шаря по карманам в поисках ключа.
– Мы пришли, чтобы повидать мистера Мерка, – сказал Тобиас так любезно, что Перис открыла рот от удивления. – Он позвонил и сказал, что неважно себя чувствует и ему нужна помощь. Он, наверное, очень ослабел от температуры и не может подойти к двери.
Наконец вонючее, качающееся тело отыскало замок, поковырявшись, вставило свой ключ и распахнуло дверь.
– Спрысни, – пробормотало тело еще раз и исчезло в темном подъезде.
Тобиас аккуратно поставил ногу в дверной проем, не давая двери закрыться, и дождался, пока мужчина, волоча ноги, скроется в глубине дома.
– Идем, – сказала Перис; она ни минуты не могла больше терпеть. – Давай быстрее с этим покончим.
В холле застоялый запах прогорклого жира, гниющей еды и букета других неприятных вещей заставил забиться желудок Перис о ребра.
– Задержи дыхание и иди за мной. Нам на следующий этаж, – сказал Тобиас, приблизив губы к ее уху.
На лестнице Перис ухватилась за его рубашку у пояса, а Тобиас протянул руку назад и взял ее за запястье.
– Господи, – бормотал он; каждая ступенька скрипела под его шагами.
К тому времени, когда они добрались до второго этажа, тьма стала абсолютной. Помогла планировка.
Направо шли ступеньки – поворачивать можно было только налево. Шаря рукой по стене, Тобиас держал Перис позади себя, а сам медленно продвигался вперед.
Перис подергала его за рубашку, и он остановился.
– Что? – прошептал он.
– Он может быть вооружен, – ответила она. – Это опасно.
– Конрад сказал, что этот мужик съехал с катушек, но силу применять не станет. Еще он сказал, что присоединится к нам, как только сможет завести одно из твоих знаменитых транспортных средств.
– О да, – тихонько сказала Перис. – Нет идеальных автомобилей. «Бьюик»…
– Мы знаем, что случилось с «Бьюиком». А пистолет у меня есть.
Перис шумно сглотнула.
– Да?
– Еще бы. Я не такой уж герой, но и не такой дурак. Мы идем или нет?
– Идем.
– Здесь, где моя рука – дверь. Я постучу. Я хочу, чтобы ты немного отошла назад и была готова убежать, если потребуется. Возьми джип и езжай за помощью. Ключи в замке зажигания.
Желудок Перис подпрыгнул вверх, в сторону горла, и на пути столкнулся с сердцем.
– Стучи, – сказала она, вовсе не желая покидать Тобиаса.
Она почувствовала, как Тобиас полез за пазуху. Он достал пистолет и постучал. Для Перис стук прозвучал громче выстрела.
– Открыто, – тихо сказал Тобиас. – Вы, люди искусства, любите жить в опасности.
Перис не ответила. Дверь медленно открывалась, шурша по бумагам и мусору, разбросанным по полу. Откуда-то из дальней комнаты пробивался слабый свет.
– Мистер Мерк, – сказал Тобиас негромко. – Эй, мистер Мерк. Это уж совсем глупо.
– Может быть, он спит.
– Тут воняет, – заметил Тобиас, – а вид – словно после артобстрела.
Когда глаза Перис привыкли к полумраку, она увидела кучи картонных ящиков, из которых высыпалось содержимое, картины без рам, прислоненные к стенам, хаотические нагромождения книг, мятых журналов, узлы одежды, одеял, старой обуви; стол, представлявший собой кусок доски на обуглившихся подпорках; поверхность его была захламлена пластиковыми коробками из-под еды из ресторанов быстрого питания и пивными бутылками.
– Его, может быть, и дома нет, – сказала Перис. А Тобиас подумал, что ей бы, наверное, очень хотелось, чтобы так оно и оказалось.
– Стой здесь, – скомандовал Тобиас. Он бесшумно двинулся вперед, выбирая дорогу среди препятствий, и добрался до другой двери, откуда пробивался тусклый свет, вошел в дверь и исчез из виду.
Перис досчитала до десяти и пошла следом.
Беспорядок во второй комнате был еще больше, чем в первой, если такое вообще было возможно. К обстановке добавилась кровать и рабочий стол, на котором в беспорядке были свалены ювелирные инструменты.
Граненый кристаллик, свисавший, покачиваясь на нейлоновой нитке, с канцелярской лампы, прикрепленной сбоку к рабочему столу, бросал на стены яркие сполохи разноцветных лучей.
Мужчина, который должен был бы в этот час находиться в постели, расположился на полу перед листом стекла, которым пользовались для той же цели, что и куском дерева в соседней комнате.
Он был одет в драную футболку и старые грязные штаны оливкового цвета и сидел, скрестив босые ноги. Расслабленные руки были повернуты ладонями кверху, как при медитации.
Глаза его были закрыты.
Тобиас заметил Перис и махнул ей рукой, чтобы она ушла.
Она подошла к Тобиасу и сказала:
– Кер! Бросьте это. У нас к вам дело.
Мужчина не подал никакого знака, что услышал ее. Перис посмотрела на обломки на самодельном стеклянном столике. В глаза бросилась открытая книга на каком-то иностранном языке, но все внимание Перис было тут же поглощено иглой от шприца.
– Наркотики, – прошептала она.
– Я заметил, – сказал Тобиас. – Он так отключился, что у него до сих пор жгут на руке.
– А это не опасно?
– Этот парень только ради опасности и живет. Не знаю, почему мы шепчем. Он слышит музыку, гораздо лучше той, что мы издаем. Думаю, надо снять жгут, пока он руку не потерял.
