ушла. Я не знаю, почему это на меня так подействовало. И я заметила, что он вдруг стал частью семьи. Он перестал быть врагом. Он всё мне рассказал, доверился, стал сближаться со всеми. Он доказал, что я могу ему доверять детей. Он как будто поделил со мной часть ответственности. Потом было подозрение, что он не виноват во всей этой ситуации с Фел. Нельзя меня винить: Фел была важнее моей поруганной чести, тем более что она таковой не являлась. Поругать честь насилием нельзя, это он совершил ошибку и должен был страдать, а не я. Я и не была собой, пока тебе во всём не призналась и не выплакалась. Я все эти пол года была своей тенью, как можно было навредить моей психике?
- Ты не думаешь, что сейчас оправдываешь его? - спросила Пандора.
- Нет, не думаю. Даже Салли со мной согласна.
- Салли… преподша Салли?
- Да, она меня… консультировала. В общем, он меня больше не принуждал. И я стала наблюдать за ним, как за диким зверем, который один раз набросился, но это не значит, что нужно его пристрелить.
- Вообще-то значит, - вздёрнула бровь Пандора.
- Ну хорошо... Может значит! Может я его оправдываю! Я самообманом не занимаюсь, это самоё глупое враньё, какое может быть! Но я научилась его понимать, а он меня. Как будто он был без лица, а потом оно стало прорисовываться.Потом был побег. Странное дело. Но он пришёл, спас, договорился, освободил. И он был таким испуганным, от так хотел всё мне объяснить. Он меня не жалел, а даже поддерживал, берёг. Как будто я была самой нуждающейся в мире. Он уснул рядом со мной на полу, и было очень тихо, Пандора. Я не знаю, как женщины привязываются к мужчинам, но видимо как-то так. Он рассказал всю правду, даже неприятную, и я всё поняла, я даже поняла, почему он приехал, почему он меня ненавидел, почему не появлялся в жизни семьи. Я поняла, что он тоже за Фел! Не за себя, не за Валерию. Он был в курсе всего, он всё знал! Он защищал!
- Он изнасиловал!
- Я не оправдываю, поверь! Я просто об этом не думаю. Я ТОЖЕ совершила своего рода насилие. Господи, да мы оба во всём виноваты, почему ты смотришь так однобоко и говоришь со МНОЙ, а не с НАМИ. Мы оба - жертвы своих... сущностей! И мы оба себе не врали. После вечеринки Валерии… Вчера вечером. Он боялся прикоснуться ко мне, Пандора! Он не просто осознал, что натворил. Его это изнутри грызло! Он смотрел на меня, как на божество, он говорил со мной, как с божеством. Он не смел прикоснуться, и это не шутки, и не игра. Ты же знаешь Тео лучше меня!
- Да. Знаю. На него не похоже. Женщины никогда не вызывали в нём… ничего.
- Он там сходил с ума. Я это видела. И меня это убило. Мне так хотелось… блин.
- Переспать с ним или что?
- Нет, нет. Сделать с ним то же, что он со мной. Ну, то есть, не изнасиловать, конечно. Я почувствовала, что могу с ним сделать всё что угодно. Я когда увидела, как я… действую на него. Блин, я действительно такого ещё не видела. Ни один мужчина меня… так не хотел. Пандора, это что-то высшее.
- Дело же не в сексе?
- Нет. Просто такого со мной ещё не случалось, - Билли забыла на секунду и про Фел, и про температуру. Она села в кровати, натянула повыше одеяло. - Я очень любила Хавьера, правда. Между ними нет ничего общего: это не лучше, не иначе, никак я не буду вспоминать Хавьера особенно в этом контексте. Это было уникальное, невероятное… я не знаю почему. Я не знаю, что именно он чувствовал, представляю, но не знаю наверняка. Но я умирала. Честное слово, я не дышала всю ночь, чтобы не проснуться. Это не секс, Пандора. И тут нет ничего общего с предательством, изменой, инцестом или чем-то отвратительным. Ну бывает же, что двое… встречают друг друга. Подходят друг другу. Мне не было “хорошо”. Мне было “идеально”, “правильно”. Я почувствовала себя на своём месте. Я даже сейчас… хочу туда.
- Стой, - Пандора содрогнулась и посмотрела на Билли немного хмуро. - Ты признаёшься ему в любви?
- Понятия я не имею. Не знаю. Не хочу разбираться, зачем? Я просто открыла в себе то, чего не знала раньше. Я могу это разложить по полочкам, как учил Хавьер. Я чувствую защиту, я чувствую уважение. И ни слова про те эпизоды - он боится уронить с моей головы волосок. Он превозносил меня этой ночью и не испарился утром. Он может решить любую мою проблему. Он не ревнует.
- Да когда ты всё это узнать успела? Ты же не легкомысленная дурочка! Даже в девятнадцать ты такой не была!
- Я в девятнадцать так не бросалась в омут, вот и всё. Ох, Пандора. Вчера он сделал мне комплимент, он видел как я хороша, но ни одного сурового взгляда! Я клянусь. А меня всегда этот собственнический взгляд мужчин раздражает, ты должна это помнить. Как будто мы какие-то вещи, на которые другим нельзя даже дышать. А он восхищался, как будто я с другой недосягаемой планеты. Меня подкупил этот контраст… И ещё кое-что.
- Что? Ты покраснела.
- Мне кажется, что больше никто…
- Прости, Билли, в чём дело? - Пандора села ближе, взяла Билли за руку, и она тут же снова легла на бок и свернулась калачиком.
- У меня такое чувство, что больше мне нигде нет места. Я не могу это объяснить. Я сегодня проснулась и поняла, что мне некуда идти. Он меня разорвал сначала, а потом я как попало себя сшила. И его разорвало, и он себя как попало сшил. И мы... кажется всё перепутали. Что-то безвозвратно ушло, что-то потерялось, что-то появилось. Это какая-то болезненная связь, неправильная. Мы как будто два душевнобольных человека.
- Ладненько. Билли, но это ненормально, ты понимаешь, да?
