почему ему хотелось верить, что она преувеличивает?
— Очень, для них это жизненно необходимо, — Сонька явно верила в то, что говорила.
— Ну, не могут они быть такими…
— Могут, — совершенно серьезно кивнула девушка. — Еще как могут.
— То есть вообще никакого шанса?
— Почему же, Максу можешь понравиться, но ему все нравятся, — девушка хохотнула.
Артур нахмурился.
— Максу?
— Да, папина такса, — пояснила Соня.
— Отлично, могу рассчитывать на симпатию таксы. Уже не так плохо, — вздохнул Король.
— Расслабься, тебе не обязательно им нравиться, — грустно улыбнулась Соня. — Я вот им не нравлюсь, но жива же. Притом — разные города дают право встречаться редко. Звонки тоже не входят в обязательное условие.
— Это неправильно.
— Кому как, — пожала она плечами. — Им нормально.
— Да неправильно это, — вздохнул Артур, когда они подъезжали к шлагбауму. — Может тогда ну его, это знакомство?
— Э, нет, потом будет хуже, — заверила Ежик, поморщившись.
Ее, похоже, тоже не особо радовала перспектива знакомства.
— Вон, синие ворота, и нас, кстати, уже встречают.
У единственных синих ворот действительно стоял очень серьезный и оттого пугающий мужчина. А вокруг него весело прыгала такса.
— Сонь, а я точно выживу? — с надеждой спросил Артур.
— Это как повезет, — нервно хихикнула Соня.
Артур сидел на диване и гладил таксу, что просто не желала покидать гостя ни на минуту. Я оказалась права, Максу новый человек понравился, и теперь пес считал Короля своим личным массажистом.
А вот с остальными домочадцами не так все хорошо. Даже очень не хорошо — это я точно чувствовала. Мама одарила Артура таким пристальным взглядом, что рентген отдыхает. Что она на нем собиралась рассмотреть, даже не представляю — то ли диплом, то ли еще что, но результатом осталась недовольна.
Отец был более сдержан и еще менее дружелюбен. В лоб спросил про образование, получив ответ, не содержащий слов: врач и медицинский, демонстративно потерял интерес.
Впервые мне стало стыдно за родителей. Я и до этого не особо понимала, почему они не могут смириться, что не всем нравится их профессия, и тем более все не могут быть врачами, а теперь, когда человек, сам добившийся всего, в их глазах не заслуживает хоть капли внимания и уважения — еще больше повергает в уныние. Да, у меня не родители Игоря. Вот точно обидно.
Чаепитие проходило молча. Разговор просто не клеился. Родители молчали, Артур, которому явно было не очень уютно, тем более. Да и я не смела лишний раз ничего сказать. Мало ли. Провоцировать на скандал хотелось меньше всего, но по статистике девяносто процентов наших с мамой разговоров заканчивались как раз скандалом. Вот и сидели молча, наслаждались чаем, ждали брата и его семью, который как всегда не отличался пунктуальностью. Сейчас явится и спишет все на Московские пробки, а то я его не знаю! Но вся надежда на него.
Сашка родительским снобизмом не болел и втайне от родителей получил диплом экономиста. Просто потому, что ему это нравилось и было интересно.
Когда в прихожей послышался шум и детские крики, такса сорвалась с радостным лаем встречать всех.
Мама, явно вздохнувшая свободнее, поспешила встречать гостей. Я тоже перевела дыхание наконец-то.
Именно брату я как раз написала скромное: «Я, кажется, выхожу замуж. Спаси!», на что Сашка ответил: «Ты сначала познакомь, я же не знаю, кого от тебя спасать;)». После бабушки он остался моей единственной защитой от родительского натиска.
— Так, что за траурные лица? — спросил брат, заваливаясь в гостиную и почти тут же просто упал на диван рядом с Артуром, специально раздражая своим поведением отца.
— Александр, — протянул он руку моему жениху.
— Артур, — ответил Король, слабо улыбнувшись, кажется, он немного побаивался всей моей родни, а что ждать от брата — вообще не представлял.
— Очень приятно, судя по «оживленной» беседе, ты у нас тоже не медик, — хохотнул брат, стаскивая конфету из вазочки.
— Нет, всего-то бизнесмен, — развел руками Арт.
— И большой бизнес? — глаза у Сашки загорелись.
Этого хлебом не корми, дай узнать, как и кто построил свой бизнес. Это была его маленькая слабость.
— Ну не так, чтоб очень, — уклончиво ответил Король, а я хихикнула.
— Саш, он владелец «Голда», — уточнила я, брат подавился.
Благодаря мне, он тоже был наслышан про эту компанию. И если меня интересовали их работы, его — история создания и тот, кто ее создал. И в этом он разбирался, наверное, еще больше меня.
— Серьезно, Артур Король? — прокашлявшись, спросил Саша как раз в этот момент, когда в гостиную вернулась мама, держа на руках самую младшую внучку, а следом за ней вошла Катя, жена брата, со старшим сыном, что тащил довольного такой честью Макса.
Все, вся семья в сборе.
— Конечно, серьезно! — я запустила в брата очередной конфетой.
— Так, родители, ничего не знаю, по такому случаю — пьем. У вас зять — владелец огромной «империи», а вы нос воротите! Я же вам рассказывал про него и его компанию!
— Ничего мы не воротим, — буркнул отец, явно проникаясь интересом к Артуру.
— А то я не знаю этот взгляд! — отмахнулся Сашка. — Так, Артур, ты на них внимания не обращай, темы разговоров за пределами медицинских им даются очень нелегко. Но они хорошие, просто тщательно это скрывают.
— Очень глубоко внутри, — пробормотала очень тихо, меня слышал только хохотнувший на такое замечание Король.
— Охотно верю, — ответил Артур.
Я вздохнула свободнее, когда Сашка медленно, но верно оживил знакомство. Через час и родители перестали воспринимать нового члена семьи в штыки, а вполне искренне интересовались, чем он занимается. Брат все больше и больше подогревал их интерес. Кажется, я буду крупно должна ему, и не только приютом на месяц в своей квартире и позволением мелким ее крушить, тут будет что-то большее. Но мы потом сочтемся.
* * *
Оглядываясь на входную дверь, Артур закурил. Начиналась метель, и о том, чтобы ехать обратно в Москву, не было и речи — больше в пробке простоишь.
Семья у Соньки оказалась не столь страшной, как могло показаться по ее рассказам. Да и нормально они относились ко всему за пределами своей профессии. А вот то, что беседу им было вести тяжело, это он понял, но того, о чем говорила Соня, все равно не заметил. Да, ее занятие явно не признавали и не понимали, но все равно искренне любили дочь, и, кажется, пытались понять.
Просто у них никак не получалось. И вместо разговора они вновь и вновь спорили. Смешно было смотреть, как заводилась Ежик, когда ее работу смели назвать
