забрал?
– Нет. Я не думал об этом, пацаном был. Когда Ника появилась, тогда всё поменялось. Она дала мне понять, как всё можно устроить.
– Что? Я ни при чем. Саид!
Лепечу, пытаясь оправдать себя. Я не виновата, мы с Эмином даже не говорили. Он сам предложил мне помочь, я лишь хотела сбежать. И теперь…
А если Хаджиев снова решит, что у нас был тайный заговор? Я… Наверное, я была предательницей. Для Саида всё именно так выглядело. Но с того момента столько всего поменялось.
Мне нужна его вера. Доверие. Я хотела вернуть всё, чтобы ребенку ничего не угрожало. Как тогда Саид предлагал. Но на самом деле, сейчас терять всё страшнее.
Только не в момент, когда мы к одной цели двигаемся.
Выдыхаю, когда Хаджиев заводит ладонь назад. Так, чтобы я могла её сжать. Ухватиться, считывая ровный пульс. Как мужчина может оставаться таким спокойным?
– Ника не виновата, - Эмин поддерживает меня, вздыхая. – Я смотрел на неё, а вспоминал мать, которой не помогли. Не хотел, чтобы Ника так же умерла. И я увёз её.
– Я помню.
– Нет, дядя. Я. Её. Увёз. Хотя ты был старшим! Не мог ведь, но пошел против твоего слова! Рискнул, ради незнакомой девчонки. А ты ради сестры не смог ничего сделать. Если бы она уехала…
– Она отказалась.
– Что?!
Беззвучно повторяю вопрос Эмина, не могу понять, как это произошло. Я от Саида бегала, изо всех сил скрывался. А он был и вполовину не таким устрашающим, как отчим Эмина. Судя по описанию, тот был редкостным отморозком.
– Ты не думал, что один такой умный? Перехватить и спрятать, чтобы не нашли? Только Нура отказалась уезжать. Правильная, послушная. Не собиралась отца подставлять.
– Она не могла. Не пытайся оправдаться! Ты трус, Хаджиев.
– А ты идиота кусок, если даже не спросил. Думаешь, мне в кайф было тобой заниматься? Сопли утирать, пока у меня дела горели? Нура не уехала, но тебя спихнула. И я сделал всё, что смог.
Фыркает недовольно. Эмин осматривается, словно боится, что время закончится. А я надеюсь, что кто-то мимо проедет. Охрана Хаджиева до нас доберётся.
Я не понимаю, зачем Эмин продолжает говорить. Хочет оправдаться, объяснить Саиду, почему так ненавидит его? Душу облегчит, накопленные обиды?
Что им двигает?
Что мешает сразу это сделать?
Он ведь даже ничего не хочет слушать. Знает только свою версию и, уже ничего не важно. Чтобы в прошлом не произошло, сейчас мы здесь втроем. И Эмин вот-вот спустит курок.
Сколько у него ещё хватит выдержки?
О…
О!
Эмин мог убить столько лет.
Столько минут было в запасе.
А он все ещё не решился.
– Эмин… - зову несмело. – Послушай.
– Не сейчас, Ника. Потом поболтаем. Отойди.
– Да, - шепчу, делаю шаг назад, после два вперед, по кривой. Прямо между мужчинами. – Ты же не будешь стрелять?
– Блядь, Ника, уйди. Это тебя не касается.
– Касается. Кровь за кровь. Это не закончится никогда, - обхватываю себя за плечи, меня лихорадкой бьет. – Ты убьешь Саида, а его братья придут за тобой. А если нет, то мой сын потом найдёт тебя, чтобы отомстить. А твои дети придут к его… Это будет вечная кровная вражда. И её начнешь ты.
– Не переживай, красотка. Меня Халид убьет быстрее, чем я своими детьми обзаведусь.
– Я тебе быстрее убью.
Огрызаюсь, теряю терпение. Я боялась, я истерила, я пыталась с ними поговорить. Но это два дуба, которых легче срубать! Отойти в сторону и пускай убиваются.
Саид не может тон смягчить, чтобы поговорить. Объяснить и успокоить племянника. Для Эмина это ведь давняя месть, просто так не убедить. Он столько лет верил, что его мать бросили. И вечность долбили в голову правило, что за семью нужно мстить.
Вот он и устроил это.
И сам хорош! Решил разобраться, а сам ничего не узнал. Мало того! Столько раз старался убить Саида, но сейчас тянет резину. Потому что не может решиться.
Не хочет этого.
Лицо в лицо сложнее.
– Вас двоих бы да под замок! – выкрикиваю в лицо, касаюсь ладонью живота. – Я хочу, чтобы у моего ребенка был отец и двоюродный брат. Вы оба. А не два трупа, потому что долбаебы! Решить ничего не могут.
– Ника…
– Эмин, ты ведь понимаешь, что это неправильно. Он тоже твоя кровь. Твоя мама решила остаться, её выбор. Я тоже… Тоже выбираю остаться с Саидом, а не ехать с тобой. Даже если со мной что-то случится, разве кто-то будет винить тебя? Что не смог переубедить меня? Пожалуйста.
Встречаюсь взглядом с мужчиной, надеюсь на его правильное решение. Эмин сомневается, трет переносицу. Теряет всю свою злость, которой подпитывался.
И я молюсь, чтобы этого хватило.
Пожалуйста, Эмин, пожалуйста. Я столько времени верила, что он не злодей. Пусть и сейчас мужчина докажет это. Пойдёт на попятную и всё закончится. Забудется.
Я на Хаджиева найду управу.
Договорюсь.
– Останешься? – спрашивает, сглатывая. Приближается слишком близко. – Выберешь его?
– Он не… Ты ведь считаешь, что я могу выбирать, правда? Веришь в это. У всех есть выбор, пусть и не лучший. Твоя мама могла уехать, я могла сбежать. Неважно, что мы выберем. Важно, что выберешь, Эмин.
– Это не сложно, красотка. Ты знаешь: кровь за кровь.
И звучит выстрел.
– Саид…
У меня до сих пор в ушах звон. Не могу поверить, что Эмин действительно выстрелил. Я была уверена… Мне казалось, что он… Ошиблась. Проиграла.
Я знала, что Эмин не сделает мне больно.
Но у него получился самый сокрушительный дар.
– Пташка, перестань, - мужчина устало вздыхает, когда я тяну футболку наверх. – Если хочешь поприставать, то вперёд. Быстрый перепих?
– Хаджиев! В тебя стреляли!
– Из пневмата. Пацан даже настоящие пули не рискнул использовать. Синяк будет, ничего страшного.
– У тебя могут быть сломаны ребра, надо было в больницу…
Но у меня не было сил спорить. Показалось, что вся жизнь закончилась. Когда Эмин выстрелил, а Саид согнулся – я у меня сердце остановилось. Перестало биться до тех пор, пока я не убедилась, что с мужчиной всё хорошо.
Искала кровь, пулевое отверстие. А Саид беспечно отмахнулся, что даже не болит. Эмин не использовал настоящее оружие, больше ничего не
