Скажи это, Тайер. ― Он уговаривает меня.
Я поворачиваю голову в его сторону, касаясь носом его носа, а затем смыкаю губы вокруг его губ. Он обхватывает мое горло и наклоняет меня к себе, отвечая на мой поцелуй с еще большей агрессией.
Мне приходится оторвать свои губы от его губ, чтобы сказать ему те слова, которые он хочет услышать. Те, которые он давно хотел услышать.
― Я хочу тебя, Рис.
Я с трепетом наблюдаю за тем, как его взгляд становится совершенно диким, а глаза закрываются. Я чувствую, как он делает большой вдох позади меня, словно желая продлить этот момент, насладиться им.
Его рука опускается к моей киске, и он начинает ласкать пальцами мой клитор.
― Снова.
― Ты единственный, кого я хочу, Рис. ― Говорю я ему, и он щиплет мой клитор.
Никакого предупреждения. Никакой подготовки моего тела к оргазму, который прорывается через него с силой урагана пятой категории. Спазмы прокатываются по моему телу, и я, покачиваясь на волнах, падаю на него.
Он разворачивает меня, поднимает и укладывает на мокрую стойку, а затем раздвигает мои ноги и встает между ними.
Рис обхватывает меня за горло, а другой рукой расстегивает ремень и снимает брюки.
― Я собираюсь трахнуть тебя голой, ― говорит он, его голос становится хриплым, когда он освобождает свой член. ― А затем я собираюсь кончить в тебя.
Он несколько раз проводит своим твердым членом по моим складкам, затем подводит головку к моему входу и одним грубым толчком проникает внутрь.
Мой рот раскрывается в беззвучном крике, когда он заполняет меня до отказа. А затем я действительно вскрикиваю, когда он начинает входить в меня с такой силой, что я ударяюсь спиной о зеркало позади меня при каждом его толчке.
Мы оба смотрим вниз, на то место, где мы соединились, завороженные видом его члена, порочно проталкивающегося сквозь мои складки.
― Рис, Рис, Рис, ― говорю я, скандируя его имя почти как молитву, от удовольствия я чувствую себя пьяной и дезориентированной.
Он закрывает мне рот рукой, заглушая мои крики.
― Я кончу от звука собственного имени, если ты будешь продолжать так стонать, любимая, ― говорит он сквозь стиснутые зубы.
Он облизывает один из моих сосков и всасывает его в рот, заставляя меня выгнуться дугой с радостным криком.
― Никогда больше не прекращай называть меня по имени, ― приказывает он, обхватывая мой бутон. ― Обещай.
Он убирает руку, заставляя меня задыхаться и отвечать.
― Я обещаю.
Рис опускает голову мне на плечо, продолжая входить в меня.
― Хорошая девочка. ― Он ворчит, когда я провожу ногтями от его затылка вверх по волосам. ― Мне нравится чувствовать тебя вот так. Такая напряженная и готовая для меня.
― Только для тебя, ― мурлычу я ему в ухо.
― Правильно, блять, только для меня, ― говорит он, поднимая голову и глядя на меня, пока его рука играет с моим клитором. ― Сожми мой член. Сожми… блять, да. Вот так. Еще раз.
Он сопровождает свои слова сильными толчками, от которых у меня подгибаются пальцы ног и плавится низ живота, и я кончаю, отчаянно цепляясь за его шею, чтобы прижать его к себе.
Я вздрагиваю, и мои мышцы сжимаются вокруг него, а мокрая влага вытекает из меня и стекает по бедру. То, как я сжимаюсь вокруг него, вызывает его собственный оргазм, и он изливает свою горячую сперму внутрь меня постепенно ослабевающими толчками.
Рис опускается на меня сверху, и долгие мгновения мы просто лежим в тишине, единственным звуком, пронзающим тишину, являются резкие выдохи, когда мы переводим дыхание.
Наконец, он встает на ноги, упираясь своим телом в мои все еще раздвинутые бедра, и смотрит на вытекающую из меня сперму горячими глазами.
― Ты выглядишь непристойно, ― мурлычет он.
― И чья это вина?
― Моя. ― Радостно отвечает он, его ухмылка вернулась, и темное облако рассеялось, когда он наклонился и прижался поцелуем к моим губам. Его глаза темнеют, когда он смотрит на меня, прежде чем он снова целует. ― Моя.
Я спрыгиваю со стойки, когда он тянется к шкафу справа от раковины и достает оттуда пушистое полотенце.
― Снимай юбку, ― командует он, распутывая полотенце и открывая его для меня.
Я делаю то, что он сказал, стягиваю юбку с ног и делаю шаг к нему. Он оценивающе смотрит на меня, его взгляд голоден, ведь он впервые видит меня полностью обнаженной.
― Я уже снова хочу тебя, ― признается Рис, больше для себя, чем для меня.
― Позже. ― Отвечаю я, подхожу к нему и кладу ладонь ему на грудь.
Он веером разворачивает полотенце надо мной и оборачивает его вокруг моей спины, смыкая две стороны передо мной. Обхватывает меня руками и прижимает к себе, чтобы вытереть насухо, заставляя меня хихикать.
Он громко стонет.
― Не смейся так, если не хочешь, чтобы я трахал тебя снова до «позже». Это хихиканье только что выстрелило прямо в мой член.
― Извини. ― Я лгу, снова хихикаю и обхватываю руками его середину, кладу подбородок ему на грудь и смотрю на него вверх.
Он искренне улыбается мне и заправляет прядь волос за ухо, но я вижу, что в его взгляде все еще прячется что-то похожее на озабоченность.
― Расскажи мне, что ты делала с Фениксом. ― Злость исчезла, но мне следовало бы не думать, что он просто так это оставит.
― Он помогал мне, вот и все. ― Глаза Риса сузились, не веря, и я пересказала всю ночь до того момента, когда он нашел меня. ― Девлин подошел ко мне и стал говорить всякие странные вещи, и Феникс сказал ему, чтобы он проваливал. Потом какая-то девушка пролили вино на мой белый топ, и я, по сути, заставила его отдать мне свитер, сказав, что если он этого не сделает, то у меня не будет другого выбора, кроме как уйти топлес. ― Я говорю ему, а потом добавляю: ― Ты должен извиниться.
При этом он рычит, хотя звук уже не такой грозный, как раньше.
― Мне не нужно ни за что извиняться. Он перешел черту.
― Какую черту?
― Он знает. Спроси его, должен ли я извиняться, ― он говорит, задрав подбородок: ― Он скажет тебе, что я ударил его недостаточно сильно.
― Несмотря на то, что он помогал
