Джекоб еле справился с шоком. Но, возможно, нечего было так удивляться: — В конце концов, кроме слухов, которые его мать подбирала из светской хроники, он ничего не знал о Нелл Рутвен. Он всегда полагал, что она беззаботная и беспечная жена из светского общества. Одна из тех, что ходят обедать в клубы.
Но Нелл Харрингтон, девушка, которую он любил, обожала поэзию, была художественной натурой.
— Твой муж, должно быть, очень гордится тобой, — осторожно произнес он.
Еще больше нервничая, Нелл подняла кружку с чаем, потом снова поставила ее.
— Что чувствует Роберт по поводу моего творчества, не имеет значения, — тихо заметила она. — Он больше мне не муж.
— Мы в разводе, — сообщила Нелл Джекобу очень тихо и сухо. И все равно увидела, что он потрясен.
Он поднял руку к шее, как будто хотел расстегнуть несуществующий ворот.
— Почему же ты не сказала мне об этом вчера? Я ведь спрашивал тебя о муже.
Тяжело вздохнув, она ответила:
— Ты бы стал задавать вопросы. А мне было трудно справиться с ними тогда. — Она закусила губу.
— А как сейчас? Сейчас справишься с ними? — настаивал Джекоб.
Она покачала головой.
— Не донимай меня вопросами. Я сама расскажу. Наш брак не удался. Только и всего. Ничего отвратительного. Роберт много работал и много пил, но он никогда не делал мне больно. Мы просто разошлись в разные стороны, и я разведена уже почти год.
Ей не хотелось представлять все в темном свете, но это было нелегко. Она с трудом признавала, что, потеряв Джекоба, вышла замуж не за того человека, слишком поздно поняла, что была нужна Роберту просто как жена-трофей. Он с удовольствием появлялся с нею на важных светских мероприятиях в Мельбурне, но их отношения в спальне никогда не были чем-то особенным.
— У Роберта так много коллег-юристов, что мы с легкостью все уладили. Возможно, брак не был удачным, но развод прошел превосходно.
— Что ты хочешь сказать?
Подняв подбородок, она попыталась улыбнуться.
— Я хочу сказать, что теперь я отвечаю за свою жизнь. Я впервые независима и контролирую себя сама.
Джекоб кивнул, но глаза его смотрели холодно.
Она в растерянности взяла свою кружку и отхлебнула чая. Держала кружку двумя руками, чтобы не разлить чай. Возможно, Джекобу трудно понять, почему она так долго поддерживала этот пустой брак и что, потеряв дочь, она отчаянно пыталась избежать другого несчастья.
— А что у тебя? — с трудом произнесла она свой вопрос. — Ты женат?
— Ни разу не соблазнился. Я — закоренелый холостяк.
Уж не хотел ли он сказать, что свободен? Ее охватило жаром. Что это с нею? Нелл протянула ему тарелку:
— Печенье?
— Не сейчас, спасибо. — Джекоб забарабанил пальцами по ручке кресла. — Так ты уже видела малыша Теган?
— Да, хорошенький парнишка. Сейчас ему уже около семи недель.
— Семь недель? В таком возрасте они ведь очень маленькие, верно?
Она не смогла сдержать улыбку.
— Очень. А что?
— Интересно, о чем Джин хочет поговорить. Очевидно, это имеет отношение к Сэму.
Нелл кивнула.
— Должно быть, у Джин дел по горло, особенно теперь, когда у нее муж — инвалид.
— А что с ее мужем?
— Его разбил паралич в апреле.
— Бедняжка. У них сейчас тяжелые времена. А тебя интересует Сэм?
— Почему ты спрашиваешь? Конечно, интересует. Он мой внук.
— Тебя же не интересовала его мать.
Он не смог бы причинить ей большую боль.
— Как ты можешь?!
— Это правда, Нелл. Ты отдала Теган приемным родителям.
— Не я…
— И в течение девятнадцати лет бедная девочка верила, что мне наплевать на нее.
К ужасу Нелл, Джекоб вскочил на ноги и навис над нею.
— Ты лишила меня дочери. Почему же ты это сделала, Нелл?
— Знаешь, это несправедливо. — Она до боли сжала пальцы в кулаки. Хотелось тоже вскочить на ноги, но это будет смешно. — Пощади, — вскрикнула она, взглянув на него. — Ты не знаешь, что произошло. Не знаешь, что я пережила.
Он стоял, прижав к бокам сжатые кулаки и упрямо выставив подбородок.
Нелл снова повторила, делая ударение на каждом слове:
— Ты не знаешь, что произошло.
Джекоб открыл рот, как будто хотел разразиться еще одним обвинением, но ее слова подействовали на него. Злость в его глазах уменьшилась, к нему вернулось смущение.
— Извини. Я просто выпускал пар. — Он сел в кресло и поднял кружку с чаем. — Можешь рассказать мне, что же произошло на самом деле?
Нелл вздохнула.
— Вряд ли ты думаешь, что я добровольно отдала свою дочь.
— Нашу дочь.
— Да, Джекоб, нашу дочь. Он поставил кружку.
— Пока Теган не написала мне, я даже не знал, что ты родила. Позже, когда я услышал, что у вас с мужем нет детей, заключил, что у тебя был выкидыш. Или аборт. Подумал, возможно, ты вообще не была беременна, просто ошиблась.
— Мне жаль, что ты ничего не знал.
— Поверь, мне тоже. Я чувствую себя обманутым.
— Я знаю, — тихо ответила Нелл. Она тоже чувствовала себя обманутой — лишенной материнства. Но она, по крайней мере, знала, где Теган, что с нею все в порядке и она счастлива. — Не я отдала Теган, Джекоб. Ты же помнишь, какие у меня родители.
— Я знаю, что твой отец держал ружье у моей головы. Знаю, что он заставил мою мать и меня уехать из «Ясного месяца», даже не заплатив нам.
— И он отправил меня сюда, в Мельбурн, в частный приют для одиноких матерей.
Напряжение ушло с лица Джекоба.
— Вот сюда, так далеко?
— Да.
— Неудивительно, что мне не удалось найти тебя.
— А ты пытался?
— Конечно, пытался. Мне ужасно хотелось найти тебя. Мы ведь планировали пожениться, помнишь?
У него заблестели глаза, а у Нелл упало сердце.
— Я тоже не могла найти тебя, — призналась она. — Я пыталась, но мне не разрешали много звонить из приюта. Я снова пыталась после рождения Теган. Звонила всем, кто приходил в голову. Кто-то сказал, что вы вроде бы путешествуете, но никто не знал где. Вы с матерью просто исчезли в глуши.
Когда он ничего не ответил, она спросила:
— Ты мне веришь, Джекоб? Он мрачно кивнул.
— Моя история очень похожа. Я ходил в твой университет. Нашел людей, которые знали тебя, но они не знали, где ты.
— Я не вернулась в университет.
Он судорожно вздохнул. Потом откашлялся и спросил:
— Так Теган родилась в Мельбурне?
— Да. Не стану утомлять тебя подробностями, но роды были тяжелыми, и я была в плохом состоянии после этого. Мне все время давали успокоительное.
Джекоб тихо выругался.
— Когда родители принесли мне на подпись бумаги, я не поняла, что отдаю ребенка на усыновление.
