Маргарет Пембертон - Богиня

– Подвезти? – сочувственно спросил Боб. Куда бы ни спешила девушка, впереди долгий путь, а при ближайшем рассмотрении выглядела она так, что казалось, малейший порыв ветра – и ее унесет.

Дейзи вгляделась в добродушное приятное лицо с голубыми, весело прищуренными глазами и улыбчивым ртом.

– Да, пожалуйста, – с благодарностью выдохнула она.

– Куда вы собрались?

Девушка заколебалась:

– А куда вы едете?

– В Лос-Анджелес. – И кивнул на надпись по бортам фургона: «„Уорлдуайд пикчерз“, Лос-Анджелес».

У Дейзи перехватило дыхание. Вся предыдущая жизнь сосредоточилась в едином моменте, будто она много лет шла к этой встрече.

– Вы кинозвезда? – спросила она, едва смея дышать, когда водитель поднял ее и усадил на сиденье рядом с собой. Тот рассмеялся и, нажав на газ, прибавил скорость. Его волосы были густыми и светлыми, выгоревшими на солнце. Сильные надежные руки спокойно лежали на баранке, и нервное напряжение, в котором все утро находилась девушка, неожиданно исчезло. Она инстинктивно поняла, что этого человека нечего бояться.

– Нет, не кинозвезда, – с веселым удивлением ответил он. – Перевожу грузы – декорации, осветительные приборы. Вчера снимали сцену в Дель Коронадо. Сегодня приходится все доставлять обратно.

Бурная радость охватила девушку. Она знала вес о декорациях и осветительных приборах! Все о мире, частью которого был незнакомец. Она улыбнулась Бобу, и тот затаил дыхание. Он думал, что подобрал на дороге девчонку с косичками. Теперь же увидел, что отыскал нечто гораздо более ценное. Сокровище!

– Как вас зовут? – поинтересовался он, пытаясь взять себя в руки.

По всей кабине были наклеены фотографии с автографами. Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Глория Свенсон, Рудольф Валентино. Горящие глаза трагически ушедшего символа голливудской мечты, казалось, смотрели ей прямо в душу, и девушка поняла, какое имя она назовет. Каким оно должно было быть с самого начала.

– Валентина, – промолвила она, отчетливо осознав, что прошлое теперь позади.

Они приближались к предместьям Лос-Анджелеса.

– Куда вас лучше подвезти? – спросил он, когда фургон въехал в деловую часть города.

Девушка растерянно оглядывалась по сторонам среди непонятных зданий.

– Я… куда хотите, – ответила она, слегка нахмурясь.

Куда она пойдет? Что будет делать? Преподобная матушка дала ей имя и адрес той дамы в Сан-Диего, которой нужна горничная, но Дейзи разорвала карточку, исполненная решимости никогда не быть ничьей служанкой. Но теперь девушка усомнилась в правильности столь поспешного поступка и резко отвернулась, избегая чересчур проницательного взгляда Боба. Не стоило ей выбрасывать адрес! Какое имя стояло на карточке? Морган? Менли?

Бесполезно. Она едва скользнула глазами по бумажному листку и теперь не могла вспомнить ни единого слова.

Боб, не отпуская баранки, потянулся за новой пластинкой жевательной резинки.

– Лос-Анджелес – большой город, – лаконично заметил он, бросая серебряную обертку на и без того грязный пол. Скажите, где живут ваши родственники, и я постараюсь подвезти вас поближе. Время у меня есть.

Он начал энергично жевать, не спуская глаз с дороги.

Дейзи нервно откашлялась. Она просто не может солгать, как бы ни пыталась. Не может сказать, что сойдет прямо здесь. Что родные живут в нескольких минутах ходьбы от этого огромного дома на правой стороне тротуара, заслонившего небо, или чуть дальше. Она впервые в Лос-Анджелесе и не знает здесь ничего, кроме Голливуда. И поскольку Боб едет именно туда, то, вероятно, настоит на том, чтобы высадить ее у порога указанного ею дома, куда она просто не осмелится постучаться.

– Я… можно здесь, – храбро объявила она, внезапно став совсем беззащитной и юной.

Боб Келли на мгновение оторвал взгляд от мостовой и задумчиво посмотрел на незнакомку. Она выглядела почти неземной. И уж конечно, не просто хорошенькой. Такую красоту не часто встретишь.

– Конечно, вы не упоминали ни о каких родственниках в Лос-Анджелесе, – заметил он, стараясь говорить как можно равнодушнее. – Вероятно, я ошибся. Просто думал, что после монастыря вам первым делом захочется побывать дома.

Проезжавший мимо фургон громко засигналил. На борту красовалась гигантская афиша с изображением Марлен Дитрих и Клайва Брука. Фильм назывался «Шанхайский экспресс». Интересно, возил ли Боб декорации и для него?

Боб заметно сбавил скорость, желая дать ей и себе время все обдумать. Горло Дейзи сжала спазма. Она в жизни не представляла, что попадет в этот кипящий котел, и боялась покинуть относительную безопасность фургона.

– У меня никого нет, – призналась она наконец, не сводя глаз со снимка томно улыбающейся Глории Свенсон.

Боб перекатил комок жвачки за другую щеку и попытался принять беззаботный вид, смертельно боясь, что девушка в любую минуту откроет дверцу и сбежит.

Двухместный «плимут» с открытым верхом выскочил прямо перед фургоном, и Боб резко нажал на тормоза. Одно он знал точно: если высадить Дейзи на тротуаре, она не продержится ни минуты, невзирая на уродливую одежду. Лос-Анджелес – город хищников, а ее чувственное очарование заметно всем и каждому, несмотря на грубое ситцевое платье и толстые чулки.

На лбу Боба выступили крупные капли пота. За двадцать восемь лет жизни он никогда не встречал ей подобных. Неизвестно, понимает ли она, что нуждается в защите! И до Боба начало постепенно доходить, что ее некому оберегать, если только он сам не возьмет на себя эту задачу.

Боб тряхнул головой, словно пытаясь привести мысли в порядок, и тихо выругался. Девчонка сказала, что собирается в Лос-Анджелес. Он отвез ее в Лос-Анджелес. Теперь пора распроститься. Ему нравится жизнь, которую он ведет. Никаких обязанностей. Никаких неприятностей. «Не спрашивай, – велел он себе. – Ради Господа Бога, не спрашивай».

– Так у кого же вы собирались остановиться? – мрачно осведомился он.

– Ни у кого, – стараясь говорить как можно небрежнее, ответила девушка.

Боб резко повернул голову, и Дейзи поспешно заверила:

– Ничего страшного. Придется поискать работу с жильем. Горничной. Из меня выйдет прекрасная горничная.

Боб стиснул зубы, и Дейзи с горечью отметила, что быстро отступилась от своего обета никогда никому не прислуживать.

– Из вас выйдет чудовищно плохая горничная, – процедил Боб, и когда затянувшееся молчание стало невыносимым, поинтересовался: – Знаете какие-нибудь агентства?