— Что? Кто?
— «Сабрина де Севиньи, мастер доверительных отношений, вдохновенный оратор и автор бестселлеров, трижды отмеченный «Нью-Йорк таймс», — вслух прочла Эйприл аннотацию на обложке брошюры, врученной ей при входе в зал. — Недурно сохранилась, правда? И через тридцать лет можно поверить, что эта женщина привлекала самого Джона Кеннеди.
— Господи, Эйприл! Так Рина де Севиньи — твоя мать?
Он ловко прошел сквозь толпу и, не привлекая всеобщего внимания, отыскал себе местечко сзади. Попасть в здание конференц-центра было нетрудно. Как и планировалось, его заранее зарегистрировали под именем Джеральда Морроу, мелкого книготорговца из Индианаполиса. Необходимые взносы, опять-таки как планировалось, за него уже оплатили, оставалось только расписаться. Охрана была никакая. Никто никого не обыскивал. А стало быть, его пистолет, полуавтоматический кольт «Вудсмен» двадцать второго калибра, остался незамеченным.
Восемь патронов в обойме и еще одна обойма в кармане. Больше вряд ли понадобится. Относительно бесшумный, мощный, хорошо пристрелянный, простой в обращении. В момент выстрела его можно будет спрятать в сложенной газете. Местная охрана даже и глазом не успеет моргнуть.
Кучка любителей. Работенка — проще простого. Никто ни о чем не спрашивал. А Морроу любил, когда его спрашивали. При выполнении подобных заданий он любил блеснуть всеми своими способностями, и умственными, и физическими, блеснуть своим профессионализмом.
Прежде чем прийти на презентацию «Горизонтов власти», Морроу побродил по залам центра, собирая рекламные материалы, мило улыбался, кивая направо и налево. Убивал время, прежде чем убить.
На Цель он вышел без труда, изучив программу ее выступлений по пути сюда, в зал семинаров. Цель была пунктуальна, и Морроу это понравилось. Он тоже строго придерживался графика, исполняя все точно в срок.
Клиент описал Цель очень хорошо. Блондинка. Элегантная. Состоятельная. В летах, но хорошо сохранилась.
Морроу мог бы покончить с нею еще раньше, после раздачи автографов, но ожидалось еще выступление на конференции, и он решил позволить ей выполнить намеченную программу полностью. Кто знает, может, она научит и его чему доброму. Морроу любил читать и любил учиться, веря в необходимость самосовершенствования. Возможно, впереди у него долгая и интересная жизнь. Не как у нее, его Цели.
Жить ей оставалось меньше часа. Выстрелить он решил во время выхода из зала семинаров. Самый подходящий расклад — густая толпа, боковые проходы забиты суетящимися людьми. Прикрытие что надо. Внешность Морроу была самой обычной, трудно поддающейся описанию: средний рост, средний вес, плюс в высшей степени распространенный цвет волос — шатен. Никаких особых примет или отметин. Приятное лицо, так по крайней мере говорили ему женщины. Лицо, вызывающее у людей доверие. Он потянулся, устраиваясь поудобнее на дешевом складном стульчике в боковом проходе, и приготовился слушать и учиться.
Убить время, прежде чем убить.
Из-за пробок на шоссе Блэкторн добирался до конференц-центра гораздо дольше, чем рассчитывал. Несмотря на полуденное время, движение было как в Нью-Йорке в час пик. Роб ненавидел Южную Калифорнию — скучную, неестественную и бесплодную в культурном отношении. К тому же и дорожное движение черт знает какое. В общем, место — дрянь.
Приехав в конференц-центр, Блэкторн сразу увидел, что проблемы у Карлы и впрямь нешуточные. В главном павильоне творился просто кошмар — броуновское движение в огромной массе людей на очень ограниченной площади.
В зал пропускали по именным карточкам, настолько примитивным, что их ничего не стоило подделать. Люди сновали туда-сюда мимо безразличных, невнимательных контролеров, ни один из которых не занимался проверкой по-настоящему. У Блэкторна был пропуск, но он не стал его доставать, а предъявил фальшивое журналистское удостоверение, и его пропустили.
Просто жуть. Попасть сюда мог любой желающий. А уж профессионалу и бумажка никакая не понадобилась бы.
Заглянув в программку, Блэкторн посмотрел на часы. Как раз сейчас Рина проводила свою презентацию.
«На месте киллера, — стал размышлять Блэкторн, — я бы дал ей закончить, потом, когда она направится к выходу, подобрался бы поближе и в переполненном проходе между рядами с близкого расстояния выстрелил из бесшумного пистолета. Пистолет можно тут же бросить на пол и раствориться в толпе».
По карте Роб определил, где находится зал семинаров. Интуиция подсказывала ему, что надо спешить.
Как только умолкла музыка и стихли аплодисменты, Рина взяла микрофон и шагнула с подиума к самому краю сцены. Она широко развела руки в стороны, словно желая обнять всех присутствующих в зале, и, выдержав небольшую паузу, заговорила:
— Добро пожаловать, дорогие друзья, и спасибо вам всем. — На лице Рины засияла знаменитая на всю Америку улыбка. — Я счастлива видеть здесь сегодня так много хороших людей. Возможно, именно с этого момента жизнь ваша начнет меняться к лучшему.
Эйприл сидела на самом краешке своего кресла. Мать была почти такой же красавицей, какой она помнила ее с детства. Конечно, без инструкторов по аэробике и пластического хирурга ей вряд ли удалось бы так сохраниться; лицо практически без морщин, гладкий подбородок, тонкая изящная шея, волосы мастерски подстрижены и покрашены. В Рине ключом били жизнерадостность и энергия, всегда помогавшие ей пробить себе дорогу в этом сложном и жестоком мире.
— Среди вас немного тех, кто не был бы задет нынешним всеобщим экономическим упадком, — вещала Рина. — Почти все вы, я знаю, пострадали в эти трудные годы. И все же, даже теперь, во время спада экономики, я здесь, чтобы сказать вам: ваше богатство — в ваших руках. Все, друзья мои, абсолютно все будет хорошо, если иметь волю и мужество не только желать и мечтать, но и заставлять себя активно добиваться своих целей!
«Абсолютно ли? — мысленно Эйприл горько усмехнулась. — Все, чего я хотела, так это иметь семью. Но благодаря тебя, мама, у меня никогда не было ни семьи, ни дома».
Эйприл мимоходом вспомнила о Джонатане Хэррингтоне. Три года длился их брак, но в конце концов и эта связь, подобно всем предыдущим, закончилась ничем.
Но неудачный брак — всего лишь одна из причин, из-за которых Эйприл оказалась сегодня здесь. В профессиональном плане жизнь ее складывалась успешно, а вот на личном фронте поражение следовало за поражением. У нее были поклонники, много поклонников. Но полностью Эйприл отдавала себя лишь работе, лишь своим обожаемым книгам; ей представлялось, что она не в состоянии довериться мужчине целиком и взвалить на себя какие-то обязательства по отношению к нему.
