— Она? — спросил Моран. — Откуда вы знаете, что это была женщина?
— Есть сведения, что он увлекался мужчинами? — спросил Уокер, обращаясь к Андрузу и Харригану.
Детективы отрицательно покачали головой. — Нет.
— Это была дамочка, Гас.
— Да, — сказал Андруз, — В биографии Боза нет ничего такого, что указывало бы на его интерес к братьям по полу.
— Мальчики не для Боза, — сказал Гас.
— Расскажите нам о нем, — попросил Карран.
— Помнишь порошок, Ник, это был кокаин… Карран и Толкотт обменялись взглядами, точно скрестив мечи.
—… классной выделки и очень высокого качества. Эта пакость гораздо чище всего того, что наши ребята из отдела по борьбе с наркотиками отбирали в последнее время на улицах города. В основном для кайфа идет всякое низкопробное сырье. А это отборный порошок для элиты эпохи правления Рейгана, годов восьмидесятых.
— Некоторые люди слишком отстают от моды, — заметил Моран. — Слишком устарели.
Все полицейские, в том числе Уокер, расхохотались, серьезность сохранял только Толкотт. В последний раз Гас Моран отдал дань моде в 1974 году, когда купил выходной костюм. Он до сих пор надевал его иногда, пожалуй, лишь для того, чтобы привести в замешательство окружающих.
— Да, продолжал Андруз, — он вдыхал его. — Следы наркотика найдены на его губах и пенисе…
— Он что выдыхал его через трубочку? — спросил Моран.
Андруз хмыкнул.
— Послушай, Гас, дай мне закончить. Боз оставил около пяти миллионов долларов, у него нет наследников, за ним не значится никаких нарушений закона, кроме разве что жалобы, предъявленной ему и его рок-группе в 1969 году в связи с беспорядком, учиненным в номере гостиницы. Он заплатил штраф, возместил убытки и убрался с миром.
— Мы знаем, что он любил кокаинчик, — добавил Харриган, подхватывая слова напарника. — Любил своих девочек, любил свой рок-н-ролл.
Ник Карран отпил кофе.
— Он любил еще нашего мэра, да?
Толкотт метнул на него один из своих высокомерных острых взглядов.
— Хорошо, — сказал Уокер, — ну, а что известно о его девочках?
— Была у Джонни пара милашек из его клуба, из тех, что предпочитают групповой секс. Но его подругой, его девушкой, его избранницей, его женщиной, его главной сердечной болью была Кэтрин Трэмелл.
— Разве она проходит по этому делу? — вскинулся Толкотт. — Она находится под подозрением?
— Ник? — спросил Уокер.
Карран пожал плечами и отпил свой кофе.
— Гас?
— Я разделяю мнение своего коллеги относительно виновности мадам Трэмелл.
— Хорошо, — сказал Уокер. — Разрешите мне высказать свое мнение. — Она находится под подозрением.
Все удивились, услышав это от своего начальника, а Толкотт подпрыгнул, будто от электрошока.
— На каком основании?
Уокер тоже собрал кое-какие сведения.
— Кэтрин Трэмелл, возраст тридцать лет. Ничего существенного в прошлом, никаких столкновений с законом. Magna cum laude[4] — Беркли, 1983.
Два основных предмета специализации: литература и психология. Дочь Марвина и Элейн Трэмелл.
— Это обычный набор сведений из «Ху из Ху»[5]. сказал Толкотт.
— А как она могла попасть в «Ху из Ху» — невинно спросил Ник. — Она же обычная буквоедка с дипломом. Боже мой, подумаешь — Беркли. Такой университет есть в каждом штате, куда ему до храма наук в Пало Альто, куда стекает настоящая элита.
Толкотт автоматически дернул правой рукой, чтобы спрятать кольцо выпускника Стэнфорда на пальце.
— Но она и не девочка из народа, Ник, — сказал Уокер.
— Знаю, я видел ее.
— Ах, какое горе, — съязвил Гас. — Я просто сам не свой.
Уокер опять обратился к своим записям.
— Кэтрин Трэмелл одна осталась в живых после того, как вышеупомянутые Марвин и Элейн Трэмеллы попали вместе с ней в морскую катастрофу: трагедия произошла в 1979 году во время прогулки на яхте. Молоденькая Кэтрин, ей в то время исполнилось восемнадцать, оказалась единственной наследницей состояния в сто десять миллионов долларов.
— Приехали, — сказал Харриган.
На мгновение, казалось, эта цифра повисла в воздухе. Ник потряс головой, будто желая навести в ней порядок.
— Вы не разыгрываете меня? Эта дамочка действительно так дорого стоит?
— Для тех, кто займется подсчетами на дому, — сказал Гас, — это одиннадцать с семью нулями.
— Не понимаю, — сказал Толкотт, — при чем тут состояние мадам Трэмелл и убийство Боза? Почему вы подозреваете ее?
— Подождите. Дальше больше. Она не замужем…
— Я с удовольствием составлю ей пару, — отозвался Гас. — Знаете, в этой дамочке есть нечто такое, что мне захотелось позаботиться о ней. Правда.
— … но однажды была помолвлена с неким Мануэлем Васкесом.
— Ее садовником? — полюбопытствовал Харриган.
— Мануэлем Васкесом? — переспросил Ник. — Подождите — подождите… это тот самый Мэнни Васкес?
— Тот самый, — ответил Уокер.
— Не надо делать из меня дурака, — сказал Андруз.
— Невероятно, — решительно проговорил Харриган.
— Кто это? Кто это? — допытывался Толкотт.
— Не может быть, — сказал Моран.
— Они даже запрашивали официально разрешения на брак в прекрасном штате Нью-Джерси.
— Кто это? Кто? — Толкотт ерзал в кресле, как человек, который пропустил главное в анекдоте в то время, как все остальные корчились от хохота.
Харриган положил конец его мучениям.
— Помните Мэнни Васкеса, капитан. Это был знаменитый претендент на звание чемпиона в среднем весе. Славный парень, потрясающие удары, отличный правый...
— Стеклянная челюсть, — напомнил Ник.
— Не помню, — Толкотт выглядел озадаченным.
— Да вы наверняка слышали о нем, капитан. Мэнни Васкес был убит в бою на ринге. Это наделало столько шума. Где… это было?
— В Атлантик-Сити, Нью-Джерси, — отозвался Уокер. — В сентябре 1984.
— Мне это нравится, — сказал Ник. — У нее сто миллионов долларов. Она спит с борцами и звездами рок-н-ролла. К тому же она дипломированный специалист по свихиванию человеческих мозгов.
— Но все это не дает повода подозревать ее в убийстве Джонни Боз, — ответил Толкотт. — Я не слышал здесь ничего такого, что могло навести на мысль, будто она желала его смерти. Она имеет право на личную жизнь.
— Особенно в Сан-Франциско, — сказал Гас Моран, ни к кому в особенности не обращаясь.
— Я не кончил, — заметил Уокер.
— О, дайте я отгадаю, — ответил Ник. — Она работала акробаткой в цирке? Нет? А может быть, она когда-то была мужчиной? Она транссексуалка, да?
— Ты забыл, что она специалист по литературе, Ник. Она писательница…
— Не интересно, — сказал Моран.
