— Я согласен!
— Ну, Катюша! — одновременно сказали мы.
— Кто не согласен, идёт в мэрию!
И развернувшись на пятках, походкой королевы, Катерина удалилась из моей комнаты.
— А может это? В мэрию? — засмеялся Максим и успел захлопнуть дверь до того как в неё впечаталась моя подушка.
— В мэрию он предложил! Гад! Самодур! Нахал! — грозила я кулаком вслед удравшему мужчине. — И кто так предложение делает? — вздохнула я и представила себя в подвенечном платье рядом с мужем. Почему-то перед моим взором предстал Максим, и я резко открыв глаза, замахала руками, прогоняя видение.
— Чур, меня! Чур!!!
Глава 10
— Я на тебя ещё зла! — взяла я трубку, когда уже телефон раскалился практически добела от трезвонов сестры. Прошло уже более трёх часов, а я всё также сижу на кровати и смотрю в одну точку.
— А тебе не кажется, — пропела она елейным голоском, — что пора спуститься хотя бы к обеду?
— Я не хочу есть! — выпалила я и покосилась в сторону двери.
— Ты и не хочешь, есть это две несовместимые вещи! — подытожила она.
Вот как сказать сестре, что в порыве злости, я шкаф умудрилась придвинуть к двери. И не простой, а тяжелючий такой. Только загвоздочка вот в чём, через час после того как дубовый шкаф девятнадцатого века оставил свои следы на полу, обратно он не желает сдвигаться.
— Ау-у-у! Мика! Ты там как? — вот зачем она это спросила? Слёзы градом покатились по щекам, обжигая их. — Ты плачешь?
— Нет, — обиженно пробубнила в трубку.
Послышались шорохи и, в трубке я услышала голос Максима Витольдовича:
— Тамила, что у тебя произошло? — строго спросил он.
— Ничего! — зло, стирая слезы, ответила я и сбросила вызов. И так жалко себя стало. Вот что за детский сад устроила, шкаф к двери придвинула.
— Тами, — послышался из-за двери голос Тимки. — А меня впустишь?
Соскочила с кровати и, подбежав к двери, попыталась ещё раз сдвинуть этот треклятый шкаф.
— Нет, малыш, и тебя не могу впустить, — сползла я по стеночке.
— Почему? — обиженно спросил он.
— Шкаф не сдвигается, — хохотнула я истерически. За дверью воцарилась гробовая тишина.
— Какой шкаф? — представила лицо племянника, на котором явно было недоумение. — Тот, что в углу стоял? Коричневый такой?
— Угу, — уткнулась лицом в колени и заревела.
— Мика, ты не плачь, я сейчас тебя спасу! — выпалил Тимка.
— Не буду малыш, не буду, — прошептала я, услышав торопливо удаляющиеся шаги.
Прошло минут десять, не меньше и я услышала стук в окно. Встрепенулась и в пару шагов преодолела это расстояние. Одёрнув шторы, чуть не упала на пятую точку. Не знаю, за что он держался, да и высоко, третий этаж. Но по ту сторону окна, как говорит Дина, держась зубами за воздух, стоял, балансируя улыбающийся Максим.
Я дёргала раму, но она не поддавалась. Макс только качал головой.
— Не дёргай, плавно поверни ручку, — подсказывал он.
— Не получается, — ревела я размазывая слёзы. Да и слышно было его очень тихо, папа помешан на безопасности и во всём доме окна бронированные, не пробьёшь.
— Дыши! — прочитала я по его губам. Сделала пару глубоких вдохов и плавно надавила на ручку. И «Бинго»! Она поддалась, и окно распахнулось, впуская в комнату свежий воздух, а с ним и моего спасителя.
— Ничего себе! — спрыгивая с подоконника, присвистнул мужчина. — И как тебя так угораздило?
— Ты виноват! — в данной ситуации я даже не обиделась на его переход, на «ты». Мне хотелось обнять Максима и зарыться лицом на его груди, не показывая своего волнения.
— Я? — его глаза округлились. — И в чём же? — Максим смотрел на меня с насмешкой.
— Зачем ночью пришел? — отворачиваясь от него, задала я вопрос.
— Перепутал дверь? — взяв меня за плечи и развернув к себе лицом, мужчина приподнял моё лицо за подбородок и посмотрел в глаза.
— Гостевые спальни на втором этаже, — не разрывая зрительного контакта, прошептала я. Во рту пересохло, говорить было тяжело, язык казался неподвижным. Сердце замирало в груди и ждало… я, ждала чего-то большего. Голубые глаза прожигали насквозь, Максим медленно наклонялся, давая шанс увернуться, уйти. А я стояла как вкопанная, не могла даже руки поднять, будто меня загипнотизировали.
Лёгкое прикосновение губ и я познала свой первый в жизни поцелуй. Отрываться совершенно не хотелось, руки сами собой опустились на плечи мужчины. Я так плотно была прижата к нему, что казалось мы одно целое.
— Вы там уснули? — вплыл насмешливый голос сестры в моё сознание, и я отскочила как ужаленная шершнем от мужчины. Мои щёки алели как мак весной у мамы в оранжерее.
— Макс! Как она там? Тами не пришибла ещё тебя? — это уже Тимофей о своём друге заботится.
— Всё нормально, — выкрикнул он и как ни в чём не бывало подошел к шкафу и попытался его сдвинуть.
— Скажи ка мне, — Макс повернулся ко мне лицом и приподнял вопросительно бровь, — как ты умудрилась его сдвинуть? Или у тебя завёлся «Добби»*?
— В смысле? — опешила я.
— Как ты этот «гроб» сама сдвинула? — указал он на махину, которая сама по себе-то была очень тяжелая, а с вещами и подавно.
— Не знаю! Злилась, — насупилась я.
— Так ты страшна в гневе! — засмеялся он и навалился на шкаф.
— Угу, — обиделась я.
После недолгих усилий мужчины, шкаф немного поддался и освободил проход сантиметров на двадцать, что позволило максиму Витольдовичу просунуть руку к ручке и открыть небольшую щель, через которую он переговаривался с Тимофеем, который не упустил возможности поиздеваться над нами обоими.
— Дочь! — грозный голос отца заставил встрепенуться. — Что тут происходит?
— Мика придвинула к двери шкаф, — отчиталась сестра.
— Тамилия, ты опять? — по голосу было понятно, что папа вспомнил мои детские выходки, но тогда вещи были поменьше и легко сдвигались под натиском мужчин.
— Жак, не ругай ребёнка! — вступилась за меня мама. — Тами, всё в порядке?
— Да мамочка, уже всё хорошо, — ответила подошедшей ко мне родительнице. Она притянула меня к себе и обняла.
— Что-то случилось? — вглядываясь мне в глаза, спросила она.
— Уже всё хорошо, — заверила я маму.
— Тогда все обедать, я пришлю слуг, они поставят шкаф на место, — хохотнул отец.
Все дружно спустились в малую столовую, в которой мама любила больше всего принимать пищу в кругу семьи. А папа всегда потакал ей и до сих пор смотрел влюблёнными глазами. Как же и мне такую любовь, чтобы раз и на всё жизнь.
* Добби — персонаж из книги про волшебника Гарри Поттера Джоан Роулинг.
Глава 11
Столовая ни капельки не изменилась с моего последнего визита, только срезанные цветы в вазах стояли розового оттенка.
Светлое помещение с панорамными окнами, выходящими в сад. Дубовый стол из карельской берёзы покрытый белоснежной скатертью, такие же столовые приборы, мама их специально заказывала с фамильным гербом семьи Трюффо-Клеман. На нём изображён тигр в прыжке с открытой пастью, два копья и алая лента. Ещё с детства я любила разглядывать этот герб, вышитый на шелке. Полотно висело у отца в кабинете.
Массивные стулья с мягкой спинкой и сидением, были обиты белым бархатом с золотистый тиснением.
По периметру столовой располагались напольные старинные вазы.
— Тами, ты какая-то задумчивая, — голос отца вывел меня из ступор.
— Нет, что ты! — посмотрела я на родителя. — Всё хорошо.
— Вот и замечательно, после обеда мы дружной семьёй идём на пикник, на нашу любимую поляну у озера. Погода сегодня чудесная.
Папа сказал это таким тоном, что возражать никто не посмел.
— И у нас есть сюрприз для Тимы, — мама улыбнулась, а племянник, сидящий рядом со мной, после этих слов заёрзал на стуле.
— Татьяна, ну скажи мне, что за сюрприз, — Тимка жалобно посмотрел на мою маму. Она просила не называть её бабушкой, поэтому все привыкли к данному обращению.
— Совсем скоро узнаешь, — отец накрыл мамину лежавшую на столе руку своей ладонью и легонько сжал.
