— Ага. И что сегодня у тебя по планам? Перепихон намечается или опять на сухую?
— С Сашкой в кино пойдем на какого-то Шекспира. Закрытый показ в честь чего-то там.
— О-о-о, бля! Фу! Избавь меня от этой херни! — скривившись, достаю из кармана упаковку презервативов и бросаю Мистику. — Держи, Шекспир. Там штуки три ещё осталось. Тебе с такими темпами на полгода точно хватит. Если раньше не забудешь, как ими пользоваться.
— Иди на хер, Клей! — ржет, кидая их обратно.
Перехватив на лету, сую обратно в карман и достаю телефон, на экране которого светится незнакомый номер:
— Аллоу, Клей слушает. Алешеньки!?
В трубке тишина в ответ, и я уже собираюсь сбросить вызов, когда из динамика раздается тихий выдох и голос:
— У меня есть две бутылки вина. Готов стать свободными ушами?
В один момент веселое настроение сдуло в чигиря, и я подорвался с дивана, подхватывая плащ и отмахиваясь от Мистика:
— Адрес какой?
— Можайская четырнадцать. Квартира сто пять.
— Буду через двадцать минут.
— Поторопись, я могу передумать.
Перескакивая через три ступеньки, я слетел по лестнице, давя кнопку запуска двигателя на брелоке. Выскочил на улицу, так и не надев плащ. Бросил его на переднее пассажирское и погнал "Патрик" в сторону Можайки, обгоняя всех, кто плелся слишком медленно. Будто не было той фразы, прозвучавшей месяц назад, и всех тех телок, с которыми я трахался, отыгрываясь за "случайность".
Парковка, лифт, кнопка звонка, темный коридор и глухой голос:
— Проходи и свет не включай. Кухня там, сам себе налей. У меня на операционном столе умерла собака, а я ни хера не смогла сделать. Вообще ни хера, — она мотает головой и словно бесплотный призрак медленно идёт в комнату.
На кухонном столе стоит одинокий и пустой бокал, явно для меня, беру его и бутылку из холодильника, иду в комнату и сажусь в кресло, не зная что сказать и нужно ли что-то говорить в такие моменты. Лиза курит у окна, стоя ко мне спиной. Стряхивает пепел дрожащими пальцами, и он летит, рассыпаясь ещё в воздухе, большей частью попадая на подоконник. Давит окурок и тут же достает из пачки следующую сигарету. Прикуривает, кладет ее на край пепельницы, чтобы сделать жадный глоток вина и через минуту достать новую сигарету. Щелкает зажигалкой и нервно усмехается, заметив уже на треть истлевшую:
— Чего не спросишь, где Боря?
— Ты сказала, что тебе нужны уши, а не расспросы.
— М-м-м… А я тебе сама расскажу. Боря слился, когда я ему позвонила. Сказал, что ничего страшного не произошло и повесил трубку. Ни-че-го. А она до последнего смотрела на меня, будто все понимает… — всхлипнув, Лиза дернула головой, залпом допила оставшееся вино и протянула мне бокал. — Налей.
Перехватив, наполняю его практически до краев, ставлю на подоконник и осторожно кладу ладони на дрожащие плечи.
— От тебя бабой пахнет за километр, — дёргается, стряхивая мои руки, и смеётся. — Успел кончить или сорвался, думая, что здесь что-то обломится?
— Я на студии был, когда ты позвонила, — снова кладу ладони и притягиваю ее спину к своей груди, не давая вывернуться.
— Ты? А где же твое "не понимаю о чем вы"?
— Там же, где твоя "случайность". Ты позвонила, я приехал. Скажешь уехать, уеду, — забираю из пальцев сигарету, затягиваюсь и тушу, выпуская дым в потолок. — Надо проветрить.
— Давай ещё по одной выкурим, а потом уже проветрим.
— Окей.
Достаю из ее пачки две сигареты, подкуриваю обе и одну подношу к губам Лизы. Она смотрит на фильтр, на мои пальцы и, резко развернувшись, срывается в слезы. Я едва успеваю отвести руку в сторону и поднять голову, чтобы не обжечь и не подпалить волосы, тушу обе сигареты, а Лизу прорывает все сильнее и сильнее. Она что-то пытается сказать, но слова рвутся на части, захлебываются в слезах, а мне хочется убить этого гандона Борю за то, что он не приехал и бросил ее одну.
- Я не смогла… Я не смогла…
— Это не так. Ты сделала все.
— Нет!
— Да! Ты сделала все, что могла!
— Ты ни хрена не знаешь! Ты вообще ни хрена не знаешь! Только и делаешь, что трахаешься со всеми подряд!
— Лиза! — встряхнув ее за плечи, ладонями поднимаю зареванное лицо и цежу слова, впечатывая их по отдельности. — Я. Сейчас. Здесь. С тобой. Никуда. Не уеду. Понятно? Кивни.
Мотает головой, отталкивает и идёт к дивану:
— Глупый мальчишка. Зря я тебе позвонила.
— Как ее звали? — одним вопросом я застопорил ее на полпути, делая больно и заставляя выговориться, а не закрываться.
— Я не знаю. Ее бросили под дверями и ушли. Даже не занесли внутрь. Лена услышала, что кто-то скулит… пошла… и… там она… Я… а она… Макс, она… — Лиза посмотрела на меня и замотала головой, когда я стал подходить ближе. — Уйди! Не трогай меня! Я ее не спасла!
Только я один хрен сграбастал и притянул ее к себе, не давая вывернуться или отстраниться. Прижал к своей груди, не обращая внимания на маты и кулаки, бьющие куда попало. Ей было больно от того, что она до последнего пыталась и не смогла спасти, а какая-то сука со спокойной душой бросила собаку умирать под дверями клиники.
Этой ночью я не смог сделать ни одного глотка. Поднимал бокал, делал вид, что пью, а сам только смачивал губы вином и все слушал, слушал, слушал. Про собак, кошек, про их болячки и ебанутых на голову хозяев. Слушал все, что рассказывала Лиза, улыбался забавным историям, и долго смеялся узнав, как именно Алиса познакомилась с Яриком. Почему-то я думал, что они сошлись в универе, а все оказалось совсем не так. Он случайно наткнулся на ее страничку и попросил присмотреть за псом. Случайно. Мозг вцепился в это слово и никак не хотел его отпускать. Крутил его раз за разом, выворачивая под разными углами.
— А так ли все случайно?
— Что?
— Ты уверена, что Яр случайно нашел страничку Алисы?
— Даже не думай к этому клонить, — усмехнувшись, Лиза отрицательно помотала головой.
— Почему нет? Чего ты так паришься по херне?
— Максим, давай я один раз скажу, а ты пообещаешь выслушать и не обижаться на правду.
— Окей.
— Окей… — сделав небольшой глоток, Лиза поставила бокал на подлокотник и спросила, скрещивая руки на груди, — Сколько тебе лет? Полных.
— Двадцать три.
— Двадцать три, — повторила она. — Хм… Даже меньше, чем думала. Ладно, тем проще, — кивнула себе и посмотрела на меня. — А мне уже тридцать два. Не смущает разница?
— Нет.
— А меня, да. Мне не интересен ребенок, у которого в заднице играет детство, а вместо головы думает кое-что другое. Мне не нужен мальчик. Мне нужен мужчина, на которого я смогу положиться в любой ситуации. То, что ты приехал сегодня ничего не значит и не поменяет. Просто так получилось, что я увидела твой номер в телефоне и позвонила тебе, а не кому-то другому.
— Окей, — соглашаюсь, а внутри все просто клокочет от ярости. Мальчик? С какого хера? — Тогда каким боком в твою картинку вписывается Боря?
— А вот это не твое дело.
— Конечно не мое, — меня так и подмывает высказать все, что я думаю о Боре и том, что является моим делом, но вижу, что любые слова, какими бы правильными они ни было, сейчас тупо пустятся в игнор. — Давай скажи, что снова так случайно совпало.
— А так и есть. И ещё тебе пора. Вызвать такси?
— Спасибо за заботу, мамочка, но я и сам неплохо доеду, — скрипнув зубами, поднимаюсь, переставляя свой бокал на столик. Иду в коридор и уже у дверей голову все же срывает с тормозов. — Странное совпадение, что твой якобы мужчина уже второй раз где-то отмораживается, а рядом оказывается мальчик.
Она не отвечает, но мне и не нужно слышать ответ. Сама прекрасно знает, что здесь и не пахнет случайностью. Если бы это действительно было так, то сбросила вызов, едва услышала в трубке мой голос. Кулак врезается в дверь лифта, оставляя на ней вмятину с расползающимися трещинами, а в горле все сильнее клокочет тупая злость и обида. Хочется выцепить или докопаться до какого-нибудь быка, чтобы потом проехаться ему по морде, но, как назло, на улице ни души. В свете фонарей с неба медленно опускается снег, стараясь падать где-нибудь подальше от меня. Выкуриваю сигарету пока греется двигатель "Патриота", прикидывая варианты мест, где гарантированно можно найти приключений и почесать кулаки, и с удивлением смотрю на трямкнувшее сообщение: "Едь домой".
