Настроение паршивое. Даже в магазин не заезжаю, хотя должен был. Ну ничего, как-то прожил неделю без коврика в ванной, проживу ещё. Хочется приехать домой, повалиться на кровать и уснуть крепким сном. Собственно, это шикарный план.
Однако в последний момент я резко меняю решение и наравляюсь в клуб с надеждой на то, что двойная порция коньяка поможет избавиться от головной боли.
Глава 9
— Как это «продаёте сад»? — еле шепчу онемевшими губами. Кажется, из моей руки выпадает зеркальце, но я не обращаю на это внимание. Сильнее прижимаю телефон к уху в малой надежде на то, что мне послышалось.
— Вот так. — выдыхает мама. — Это решение далось мне нелегко, но Влад поддержал меня. Теперь мы сможем купить нормальную квартиру.
— Ладно, продаёте вы дом, с этим ещё можно смириться. Но цветочный сад! Ты же знаешь, как он важен для меня. Это светлая память об отце. Неужели все его труды ты готова просто отдать кому-то?
Нет, не могу поверить. В голове не укладывается. Вспоминаю счастливого папу; как тщательно, с какой-то особенной любовью, он оборудовал это чудесное место; как весело мы сидели с ним по вечерам и беседовали обо всём подряд.
— Я понимаю, это сложно принять, но ты должна понимать, что так будет лучше для меня и Влада. На оставшиеся деньги он ещё больше продвинет свой бизнес, и ты ни в чём не будешь нуждаться. Разве это не замечательно? — спокойно произносит мама, словно до этого мы обсуждали покупку новых штор, а я всё никак не могу узнать её. Неужели за короткий срок проживания с этим мерзавцем она так сильно изменилась?
Сдвигаю брови «домиком» и упрямо поджимаю губы.
— Я и сейчас ни в чём не нуждаюсь. А от этого… Влада я всё равно ничего не возьму.
— Ты слишком груба по отношению к нему.
— А как я должна относиться к человеку, который домогался до меня и пытался затащить в постель? — зло цежу сквозь зубы, пытаясь не вспоминать лицо Корнеева, его пошлые фразы, похабные взгляды и откровенные касания. Внутри распространяется неприятная волна тошноты, лицо бледнеет, зрачки суживаются.
— Уверена, тебе всё показалось. — таким же нейтральным тоном продолжает мама. — Отсутствие мужчины в твоей жизни привело тебя к такой бурной фантазии.
— Ты себя, вообще, слышишь? — возмущённо восклицаю и мотаю головой. В прошлый раз она не поверила в это. Как знала, что не поверит и сейчас.
— В любом случае что было, то прошло. Нельзя жить прошлым, дочка. Я всё равно выйду замуж за Влада, и мы продадим дом для благоустройства нашей совместной жизни. Я не хочу до конца своих дней жить в нищете и одной карабкаться за каждую копейку. — в строгом голосе явственно ощущаются металлические нотки.
— Так вот в чём дело, — грустно усмехаюсь. — В деньгах. А когда отец был жив, ты мыслила иначе.
— Я любила его, если ты об этом, и свою позицию уже высказала. Давай не будем ссориться, это пустая трата времени. Я позвонила тебе не для слушания нотаций. Тебе нужно приехать на следующих выходных и забрать свои оставшиеся вещи, иначе Влад их попросту выкинет.
Ошеломленно слушаю, а в глазах стоят слёзы. Так, главное не разреветься. Шумно вздыхаю и до боли сжимаю кулак так, что ногти начинают впиваться в кожу.
— Поняла, приеду.
— Тогда до скорого.
— Пока. — бесцветно прощаюсь и, отключив вызов, отбрасываю телефон в сторону. Как же гадко.
— Сань, — сочувствующе произносит Машка, которая всё это время сидела на кровати рядом со мной и безмолвно наблюдала за разговором.
Быстро поднимаю ладонь в останавливающем жесте. Не нужно мне жалости, итак тошно.
— Всё нормально.
— Так, хватит. — подруга демонстративно встаёт и с серьёзным видом пробегается по мне глазами. — А теперь слушай и запоминай. Это жизнь твоей матери, если она счастлива, пусть будет так, как хочет она. Хотят эти двое пожениться — пожалуйста. Хотят продать ваш дом — ну и пусть. Саш, даже если каким-то чудесным образом тебе удастся расторгнуть свадьбу, что будет дальше? Порадуешься ты несколько дней, может, неделю, от того, что избавилась от этого гада. И всё. Тогда вы ещё больше поссоритесь с мамой, а, зная вас обеих и ваши донельзя шаткие отношения, вы не помиритесь. Хотя, возможно, это произойдёт, но лет, эдак, через пять. И кому от этого будет легче и спокойнее? Да, Влад — мерзкий врун, которому нет никаких оправданий. Приставать к тебе — сверхаморально, неправильно, ужасно. Я не отрицаю этого, верю и поддерживаю тебя беспрекословно, ты же знаешь это как никто другой. Будь моя воля, набила б ему всю морду, клянусь. Поэтому прошу тебя, остынь и подумай здравым смыслом. — на одном дыхании говорит одногруппница.
Удивлённо рассматриваю подругу и собираюсь что-то возразить, однако она, перебив меня, строго продолжает:
— Видеться с мамой ты будешь как и раньше, а с этим говнюком сведёшь свои встречи на «нет». В выходные поедешь и заберёшь свои вещи. Можем попросить Андрея, у него как раз есть машина, да и присутствие парня рядом с тобой будет как нельзя кстати. По поводу сада… Мне очень жаль, что его продают. Я знаю, как много он значит для тебя. Всё оттуда забрать ты не сможешь, так что возьми хотя бы самое необходимое. Я только «за», если в нашей комнате появятся различные цветы. Возможно, то, что я предлагаю, абсурдно, но это самый нейтральный вариант для обеих сторон.
Сижу с полуоткрытым ртом и впервые в жизни не знаю, что ответить. Спектр мыслей пронзает голову, в висках ощутимо пульсирует.
— Сань, просто не делай глупостей. Я не буду настаивать, если ты решишь для себя что-то иное. Просто подумай об этом на свежую голову, хорошо? А я, как всегда, поддержу тебя.
Киваю и, через чур резко встав с кровати, начинаю крепко обнимать Машу.
— Спасибо тебе. — шепчу и еле заметно приподнимаю губы в улыбке.
— Всегда пожалуйста. А теперь, я тебя накрашу. Надеюсь, ты не забыла, что мы идём на день рождения, поэтому сит даун плиз.
Усмехаюсь и делаю так, как говорит подруга. Нужно отвлечься, и сегодняшний вечер в клубе, надеюсь, поможет мне с этим делом.
Глава 10
— Всё, теперь ты выглядишь как красивая актриса, а не как Голлум с чудесным пучком на голове. — довольно изрекает Маша и удовлетворённо рассматривает моё лицо.
— Спасибо, с этим голубоглазым красавчиком меня ещё никто не сравнивал.
— Всё бывает в первый раз.
Усмехаюсь и смотрю в зеркало. Ярко накрашенные глаза с огромным количеством туши и черной подводки, нежно-розовый блеск, синее обтягивающее платье и, конечно же, дурацкие туфли. Да уж, тот ещё видок.
— А тебе не кажется, что у меня через чур вызывающий образ? — скептически протягиваю и по инерции одёргиваю плотную ткань вниз.
— Нет, ты прекрасно выглядишь. Просто не привыкла к такому наряду, да и, в принципе, к наличию косметики на лице.
— А туфли? Последний раз я надевала их лет пять назад. Боюсь, шлёпнусь где-нибудь.
— Всё будет хорошо, не накручивай себя. И, вообще, нам пора выходить: такси подъехало. — одногруппница хватает сумку, улыбается своему отражению в зеркале и, взяв меня за руку, направляется к выходу.
В машине Маша вновь начинает что-то рассказывать, но я не слушаю. Мысли заняты вовсе иной информацией. Платье вечно задирается и так сильно обтягивает тело, что норовит разойтись по швам, от чего я стараюсь не делать лишних движений. Обувь неприятно жмёт ноги и растирает кожу. Похоже, сегодня я вернусь с отменными мозолями. Не говорю уже про липкую помаду на губах, которую безумно хочется стереть как можно скорее.
В голове вертится только один вопрос — «Зачем?». Зачем я всё это напялила на себя и так ярко накрасилась? Зачем еду в клуб, о котором даже не слышала? Ни разу в жизни не была в таких местах, и жилось вполне нормально. Угораздило же Андрея праздновать свой день рождения именно там.
