Горячая вода вперемешку с накопленной за день усталостью клонят в сон. Я залезаю под одеяло к Косте, но, когда парень притягивает меня к себе и начинает целовать, отвечаю ему не очень охотно.
— Я соскучился по тебе.
— Кость, прости, я так спать хочу.
Он рвано выдыхает мне в шею.
— Ладно, — нехотя соглашается.
— Не обижайся, я тоже соскучилась. Но сейчас я выключаюсь.
Костя поудобнее устраивает меня в своих руках и проваливается в сон. А вот я, хоть и сильно устала, но не свожу глаз со своего телефона у ноутбука. Я так и не проверила, ответил ли мне что‑нибудь Никольский.
Костя переворачивается на спину, и у меня появляется возможность тихо встать, не разбудив его. На носочках подхожу к письменному столу и нажимаю на боковую кнопку айфона. Экран пуст, новых сообщений нет.
Глава 6
По состоянию на 9 утра у интервью больше трёхсот ссылок в других СМИ. Я смотрю на эту цифру в мониторинге информационного поля за ночь, который рассылает всем сотрудникам газеты наш аналитик, и не верю своим глазам. Такого успеха не было еще ни у одного моего материала.
Поэтому порог редакции я переступаю с триумфальной улыбкой до ушей. Все коллеги уже сидят на местах, когда я подхожу к своему компьютеру.
— Ну что, как вчера все прошло? — приближается ко мне довольная Яна.
— Ой, я очень переживала. Но в целом все было нормально.
— Главный редактор похвалил.
А вот это уже вишенка на торте. Наш главный редактор очень редко кого‑то хвалит. Он считает, что брать интервью у министров и доставать эксклюзивы — это наша работа, за которую нам платят зарплату, а не что‑то эдакое, за что нужно отдельно хвалить и поощрять.
— Мне очень приятно.
— Я попробую пробить тебе квартальную премию.
Застываю с пальцем на кнопке включения компьютера.
— Серьезно?
— Да. Ты заслужила.
Яна возвращается на свое место, а я хочу начать прыгать от восторга, но в кругу более опытных коллег, на счету которых не одно интервью, — это будет выглядеть странно.
— Так и что он из себя представляет? — спрашивает Юля, которая в нашем отделе пишет про социальную политику.
— Пока непонятно, — отвечаю честно, как думаю. — Но в прокуренный и нафталиновый кабинет Савельева он не очень вписывался. Да и в целом во все российское правительство он не очень вписывается.
— Почему? — уточняет Катя, которая пишет про налоги.
— Потому что он мне показался слишком продвинутым для российского чиновника. От него нет вот этого совкового душка, как от всех остальных. И, я думаю, ему будет тяжело с ними работать.
— Ну‑ну! — вмешивается Паша. — Ты мне Валентина Александровича не обижай! Он, между прочим, в мотозабегах участвует!
Валентин Александрович — наш министр финансов. Паша прав, он довольно современный и придерживается либеральных взглядов. И да, у него страсть — мотоциклы. Пятидесятилетний министр финансов в рваных черных джинсах и бандане рассекает по просторам Краснодарского края на «Харлее» — была у него недавно такая фотосессия для «Форбса».
— По‑моему, это пиар, — озвучиваю свое мнение.
— Нет, он на самом деле профессионально увлекается мотоциклами, — со знанием дела отвечает Паша. — Он их коллекционирует.
Я непроизвольно начинаю смеяться.
— А в его декларации о доходах и имуществе эта коллекция отражена?
— Нет, конечно. Кстати, о доходах и имуществе. Я вчера покопался в старых декларациях Минфина, поискал там Никольского.
— И как? Нашел? — я поворачиваюсь на стуле с колесиками к Паше.
— Да. Сейчас скину тебе ссылки.
— Алена, а ты попросила у Никольского телефон? — прилетает мне справа от Яны.
— Да, и он дал.
— Отлично, — кивает головой начальница.
— А поделишься? — спрашивает Паша.
Не глядя в его сторону, выставляю фигу.
— Ну давай тогда поменяемся? — не отстает от меня, что уже вызывает смех у других коллег.
— Давай, — охотно соглашаюсь. — Ты мне телефон министра финансов тогда.
— Нет, Валика я тебе дать не могу.
Я начинаю хохотать. Мне всегда смешно, когда Паша называет министра финансов фамильярно Валиком. Хотя они на «вы», и на встречах Паша всегда к нему по имени‑отчеству.
— Я могу дать тебе номер министра спорта.
— Зачем мне телефон министра спорта, Паш?
— Ну слушай, сегодня он министр спорта, а завтра, может, президент.
— Нет, Паша, я так не меняюсь.
— Ян, ты это слышала? — кричит ей через меня. — Вот так вот, берешь на работу вчерашних студентов, которые ничего не умеют, учишь их всему, а они потом делают интервью с министрами, и сразу корона на голове вырастает.
Я уже закатываю глаза.
— Да уж в нашей редакции большей звезды, чем ты, сложно найти, — прилетает ему сарказм от Яны.
Я ухожу на кухню налить кофе, а когда возвращаюсь, погружаюсь в декларацию о доходах сотрудников Минфина за прошлый год, которую мне прислал Паша.
У Ярослава Никольского нет жены и детей. По крайней мере официально. Он владеет квартирой в Москве площадью 250 квадратных метров. И тут я присвистываю. Двушка, которую я снимаю напополам с подругой, 45 квадратов. Также у Никольского два автомобиля: «Порше» и «Майбах». Для этих красавцев у него в собственности два машиноместа. И еще у него два земельных участка.
А далее я перевожу глаза на цифру его годового дохода на посту заместителя директора департамента министерства финансов, и моя челюсть опускается до клавиатуры.
