заняла, если бы осталась здесь добровольно.
– Спасибо, но я не собираюсь жить с тобой. Мне просто нужны деньги на операцию ребёнку.
– Нина, ты правда думаешь, что можешь вот так просто прийти, поставить меня перед фактом и свалить? – ухмыляется Андрей, сунув руки в карманы брюк.
Этот вопрос риторический, поэтому я не отвечаю на него и молчу, глядя куда угодно: на письменный стол, тёмный ламинат кабинета или носки туфель, но только не ему в глаза.
– Завтра у тебя запись в столичной клинике интервенционной кардиологии, – устало произносит Андрей.
Я на секунду лишаюсь дара речи. Я много читала об этой клинике. Там замечательные врачи и самое новое оборудование, но даже если бы мне дали кредит, я не смогла б туда попасть из-за огромной очереди на долгие месяцы вперёд. Если там помогут нашему сыну, я буду только счастлива. Но… какой ценой?
– Не глупи и оставайся, я всё равно никуда тебя не отпущу.
– Мои вещи остались в квартире, – предпринимаю слабую попытку противостоять ему и взять ночь на раздумья. Но понимаю, что раз Андрей меня к себе позвал, то уже всё давно решил.
– Водитель заберёт твои вещи. Иди спать, Нина, – вздыхает Муратов. – Завтра выезжаем в семь.
Во мне одновременно борется две противоречивые личности: одна страстно мечтает о том, чтобы послать Муратова к чёртовой матери и уйти, а другая взывает к разуму и доказывает, что такой шанс может дать только он один и нужно максимально правильно им воспользоваться.
Я всегда смогу сбежать из его дома, но прежде должна быть уверена, что это не во вред нашему сыну. Возможно, Муратов поймет свою ошибку и оттает. Ребёнку нужен не только обеспеченный отец, но и мать, которая его любит и ждёт.
– Я остаюсь, Андрей, но это не означает, что я сдаюсь, – произношу как можно твёрже.
Я не прощаюсь и выхожу из кабинета. Судя по острому жжению в области лопаток, Андрей провожает меня своим тяжелым взглядом, но как только я оказываюсь в коридоре, то становится легче. Конечности вновь приобретают возможность двигаться, а легкие свободно вдыхают кислород.
Поднявшись на второй этаж, толкаю дверь в одну из спален. Она просторная, с большой двуспальной кроватью и высокими окнами со шторами цвета асфальта.
Обессиленно опускаюсь на кровать и прислушиваюсь к затихшему сыну. Его толчки слабые и едва ощутимые, что совсем на него не похоже. Обычно под ночь он развивает достаточно бурную активность в моём животе и колотится пяточками что есть мочи.
Участковый гинеколог учила меня, что нужно считать толчки, лёжа на боку, что я и делаю. Снимаю с себя обувь, опускаюсь на мягкую кровать, поджимаю ноги в коленях и кладу ладонь на небольшой округлый живот. Со спины можно подумать, что я не беременна вовсе, а если надеть не облегающее платье, а свободное, то такое впечатление будет и спереди. Незаметно меня окутывает такая сильная усталость, что я прикрываю веки. Стараюсь не думать, что будет потом, в ближайшем будущем. В моих силах сделать так, чтобы Андрей передумал. Мысли скачут вразнобой, а тело наливается свинцовой тяжестью. Я говорю себе, что вздремну одну минуту и тут же проснусь, но вместо этого моментально проваливаюсь в сон.
Открываю глаза от того, что мне холодно. За окнами уже утро, а на стрелках часов половина седьмого. Поднявшись с кровати, прохожу в прилегающую к спальне ванную комнату. Умываю лицо холодной водой, смываю вчерашний макияж. Реальность обрушивается на меня сокрушающей волной: у меня заберут ребёнка, и я ничего не могу с этим поделать. Внутри селится такая тревога, что хочется кричать в голос. Мой! Мой! Мой! Этот ребёнок мой!
Собрав волосы в хвост, выхожу из комнаты и слушаю напряженную тишину в доме. Помню, что через две двери от комнаты, где я спала, находится спальня Андрея, а в самом конце коридора – Леры. Туда и решаюсь пройтись, чтобы чем-то занять себя.
Дверь не заперта на замок, поэтому я толкаю её от себя и, едва переступив порог, резко вздрагиваю. Здесь всё осталось таким, словно подруга временно отлучилась и скоро вернется. Кровать не заправлена, любимое платье от Валентино небрежно висит на спинке стула, а на столе валяются тетради по предметам. Беру в руки начатую курсовую по маркетингу и слабо улыбаюсь. Лера в очередной раз решила всё неправильно. А я… я так и не смогла вернуться к учёбе…
– Что ты здесь делаешь? – слышу за спиной грозный голос Андрея.
Щёки мгновенно вспыхивают, а спина покрывается испариной. Я опускаю бумаги на стол и медленно поворачиваюсь к Муратову, замечая его потемневший взгляд, который словно острыми ножами полосует.
– Я решила прогуляться… – произношу негромко.
– Единственное правило в этом доме – сюда не заходить, – цедит сквозь зубы Андрей.
– Хорошо, не буду. Извини…
Андрей обводит комнату таким пристальным взглядом, словно я могла в ней что-нибудь нарушить без его разрешения. Убедившись, что всё осталось нетронутым, Муратов вновь смотрит мне в глаза.
– Спускайся на завтрак, Нина. Через двадцать минут выезжаем.
Глава 6.
***
Домработница по имени Людмила ставит передо мной овсянку с ягодами и чай. Она здесь недавно работает, всего два месяца. У Людмилы круглое добродушное лицо и приятный смех. Я не думала, что в доме Андрея вообще можно смеяться. Во всяком случае, слушая житейские истории домработницы, я себе такого не позволяю. Боюсь, что на кухню войдет Муратов и одним своим взглядом меня за это уничтожит.
– Добавки?
– Спасибо, Людмила! Я наелась, – отодвигаю от себя тарелку и поднимаюсь с места.
– Беременная, а такая тощая! – качает головой, вызывая у меня улыбку. – Учти, что в последующие дни я буду кормить тебя на убой.
Ещё раз поблагодарив Людмилу за завтрак и приятное общение, поднимаюсь к себе в комнату. На кровати лежат мои вещи из прошлой квартиры, которую я арендовала. Как и обещал Андрей, водитель сегодня всё,
