мобильник набрал номер своей девушки. Мы встречаемся уже почти два года, но эти отношения больше похожи на море: то штиль, то шторм. И мы оба в этом виноваты. Моя горячая восточная кровь, ее безумный темперамент и любовь к свободе. Но когда мы сталкиваемся в постели, происходим взрыв. Ругаемся вот тоже так, что аж искры летят. Никогда не отличался верностью. Чтобы быть верным надо любить. Я не люблю Кристину, мне с ней просто кайфово. И даже вот такие конфликты лишь разжигают интерес и желание.
— Возьми же трубку, детка! — недовольно рычу, слушая гудки и делая очередной глоток виски. Кубики льда касаются губ, а чьи-то руки забираются мне в штаны. Резко разворачиваюсь. — Ты сдурела?! — смотрю на любовницу отца так и держа мобильник возле уха.
— Тим, — бывшая модель делает пару шагов ко мне, и шелковая ткань ее короткого бежевого халата касается моей раскаленной кожи. — Руслан… Он что-то не в настроении сегодня. Раздразнил и … Нам будет хорошо, — она сжимает мой член ладонью и аккуратно массирует его через тонкую ткань брюк.
— Точно чокнутая, — отставляю стакан в сторону и не свожу взгляд с силиконовой куклы. — Я не увлекаюсь резиновыми женщинами, — откровенно хамлю, но сексуальная неудовлетворенность и выпитый алкоголь берут верх. — Не боишься? — оскорбление Лара пропустила мимо ушей. Эта похотливая стерва знает, как я к ней отношусь, но что-то в поведении отца ее явно задело, раз она пошла на такой откровенный риск. Дело только в том, что мне на его реакцию похер. На все, в принципе, похер, так что я подхватываю женщину под натренированную в дорогом фитнес-центре задницу и плавно опускаю на мягкий ковер здесь же, в гостиной.
Лариса потянулась к моим губам, но я отвернулся. Целоваться с ней после отца? Ой, нет. Увольте.
— Гандоны есть? — дурацкий вопрос. Где она их возьмет? У нее даже карманов нет на этом куске ткани, по недоразумению названным халатом. — Блядь, сегодня точно не мой день!
— Перестань, — Лара мягко улыбается и толкает меня в грудь, чтобы перевернулся на спину. — Есть пара вариантов, — улыбается мачеха. — Я могу принести резинку или… — сползает, ниже оттягивая резинку штанов и освобождая стояк. — Можно обойтись без нее, — облизывает губы и невесомо целует головку.
— Последний меня устраивает, — тяну за пояс на одежде, откидываю полы халатика в сторону, и подтянутая грудь с торчащими сосками попадает мне в руку. Ловлю горошинку пальцами, осторожно прокручиваю глядя как в ее глазах появляется дымка возбуждения.
Влажное лоно оставляет след на моих светлых штанах, когда Лара спускается ниже. Она томно смотрит на меня и демонстративно, как в порнофильмах, ведет языком по члену, вырисовывает узор на головке, постукивает по уздечке заставляя шипеть сквозь стиснутые зубы от удовольствия.
— Мой голодный мальчик, — довольно урчит эта кошка, вбирая стояк в рот под самый корень. Ее губы плотно обволакивают мое пульсирующее возбуждение. Она интенсивно его заглатывает, быстро подгоняя оргазм. Если сейчас нас кто-то прервет — убью! — Тимур, — Лариса ненадолго выпускает ствол, чтобы отдышаться, — Я предполагала, что ты шикарный, — ведет рукой во влажной плоти, задевая чувствительную зону ногтями. — Я уже жалею, что не сходила за резинкой. Хочу почувствовать тебя внутри, — вновь ее рот заглатывает член целиком. Меня кроет так, что перед глазами появляются черные точки. Сжимаю пальца на ее затылке и сам насаживаю пустую голову на стояк. Еще немного… Зажмуриваюсь, стискивая пальцы в волосах женщины до боли. Ее боли. Она сжимает и разжимает губы, играется языком продлевая этот кайф, вышибая из меня стон, который я так старательно пытался сдержать. — Мой мальчик, — довольно улыбается Лара, отстраняясь и распутывая длинные густые локоны.
— Какого хуя здесь происходит?! — яркий свет бьет в глаза и злой вопль отца портит нам все веселье.
Глава 9. Руслан
Картина, представшая передо мной, ошарашила. Она выбила дыхание из легких и заставила нервы закрутиться в тугие спирали. Нет, я понимаю, что сейчас у нас с Тимуром отношения довольно натянуты, но сука, трахать мою женщину!!! Пусть даже и в рот, но это даже еще хуже. Лара же потом этими самыми губами полезет ко мне целоваться!
— Тебе баб мало?! — кулаки непроизвольно сжимаются так, что на запястьях проступают синие вены.
— Она сама пришла, — пожимая плечами, мальчишка садиться на полу. Хорошо хоть штаны поправил, засранец. Лариска запахнула халат и спряталась за спину молодого мужчины.
— Тим, твою мать! ЭТО! — показываю пальцем на любовницу. — МОЯ! ЖЕНЩИНА!
— Извини, — он поднимается на ноги и проходит к барной стойке, где стоит почти пустой стакан с виски. — Не заметил, — махом опустошает его и наливает новую порцию, обновляет лед. — Будешь? — протягивает бутылку. Ему все равно. Я не понимаю, что происходит с этим мальчишкой! Отличник в учебе, собранный и серьезный на работе, способный принимать быстрые и верные решения, во всем остальном превратился в настоящую сволочь… «Так похожую на тебя», услужливо подсказывает мозг.
— Это предательство, ты понимаешь?! — меня потряхивает, Лариса так и сидит на полу не вмешиваясь в мужские разборки. Хоть на это у идиотки ума хватает.
— Чего ты орешь? — сын недовольно морщится, как от головной боли. — Твоя подстилка показала себя во всей красе. Нах она тебе теперь нужна? Помнится, ты сам думал, как бы от нее избавиться. Вот, — хмыкнул мальчишка. — Считай, я помог. Нет, чтобы спасибо сказать, ты орешь на меня.
— Не удивительно, что Кристина перестала здесь появляться. Ты невыносим, — уже спокойнее говорю ему понимая, что Тимур прав. И сейчас я злюсь не на то, что моя сожительница отсосала ему, а на поведение сына. С ним что-то происходит, но он не скажет, а я не умею находить к нему подход. Тим стал взрослым и закрытым. — Собирай тряпки, ты переезжаешь, — это Ларе. Я даже не смотрю на нее изучая Тимура, поглощающего уже новый стакан дорогого алкоголя. — Сын, у тебя случилось что-то? — стараюсь успокоить трясущиеся от злости руки.
— Просто устал, — он забирает бутылку и уходит к себе намеренно толкнув меня плечом.
— Чтобы чего-то достичь, нужно много работать, — напоминаю ему истину, вкладываемую с самого детства.
— Да-да, я помню, — машет он мне бутылкой и громко стучит дверью своей комнаты.
— Ему
