очень хочу держаться от твоих партнеров по бизнесу как можно дальше.
Как и от тебя – звучит между строк. И я не собираюсь винить себя за это.
– Все сложно, Лидия. Он хочет забрать и тебя тоже, – произносит хрипло.
– О чем ты? Ему мало, что он сделал с тобой? Не оставляет тебя в покое? – меня трясет от возмущения. Смысл сказанного доходит с трудом.
– Ты права, он и так растоптал меня, – Артем отходит от меня, тяжело опускается на диван, закрывает лицо руками. Его плечи трясутся. – Эмир оказался слишком мстительным. Жестоким. Это он засунул меня сюда, – говорит спустя длинную паузу.
– Насколько я поняла, он сам только выбрался из тюрьмы… Откуда у него столько власти?
– Об этом ничего не знаю. Есть вопросы, которые лучше не задавать. Они могут быть слишком опасными.
Нервозность Артема передается мне. Становится по-настоящему страшно. Может быть рассказать, что я видела Эмира на днях? Хотя, он едва уделил мне внимание. Так что, можно сказать пронесло. Но теперь он знает, что я работаю на него.
– Я проиграл по всем статьям, Лидия, – со стоном произносит Артем.
– Что ты имеешь в виду? – холодею. – Ты продолжаешь играть даже здесь?!
Вскоре после свадьбы, я узнала, что мой муж – азартный игрок. Эта болезнь прогрессировала очень быстро. Фирма Артема терпела неудачи, а он продолжал выкачивать из нее деньги, чтобы отыграться. Рисковал всем, в конце концов, довел себя до банкротства, попал очень тяжелую ситуацию, в которой вынужден был преступить закон. Поэтому он сейчас здесь. Все может закончиться приличным тюремным сроком.
– Это чудовище хочет тебя, Лидия. Он решил, что ему мало засунуть меня в тюрьму. Он хочет тебя забрать.
– Не говори ерунды. Я не твоя вещь. Никто не может «забрать» меня. Если ты так думаешь, или твой бывший друг, то оба сильно ошибаетесь.
В голове начинает шуметь, виски мучительно пульсируют.
Не хочу больше разговаривать, я как воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух.
– Мне пора, – встаю, направляюсь к двери.
– Я лишь хочу тебя предупредить, Лидия.
– Как ты заботлив! Только чем мне твое предупреждение поможет? – начинаю заводиться. – Или советуешь бежать без оглядки? Сменить адрес, внешность, может даже пол?
– Не стоит так передергивать. Я волнуюсь. Будь осторожна, пожалуйста. Не доверяй ему.
Как же хочется послать Артема, грубо! Чтобы засунул свои волнения в одно место.
– Я ухожу. Прощай, Артем. Я сделала все что могла.
– Ты больше не придешь? Я так и знал… Он уже добрался до тебя.
– Я не понимаю тебя! Ты бредишь! Неужели не понимаешь, насколько все это неприятно для меня? Ведь это ты втравил меня… Не говоря уже о том, что познакомил с Эмиром! А теперь стращаешь? Предпочитаю считать, что сегодняшнего разговора не было, – делаю последнюю попытку сдержать гнев.
– Не стоит зарывать голову в песок, Лидия, – отвечает горестно Вавилов. – Поверь, если бы мог что-то изменить, я бы…
– Что бы ты сделал? Не играл? Разве ты можешь справляться со своей зависимостью? Не изменял мне, как оказалось с богатой старой теткой, которая тебя просто купила? Или может быть убил бы Эмира, только бы он не тронул меня? Нет! Скорее всего, ты бы меня продал, лишь бы спастись самому!
Артем бледнеет. На лице ходят желваки, но при этом не произносит ни слова. Потому что я попала в точку!
В этот момент окончательно прозреваю в отношении своего мужа.
Он полное ничтожество. Не зло, не чудовище, а просто пустое место. Человек, который лишь умеет реагировать на обстоятельства по мере их возникновения. Не умеющий просчитывать ситуации. Когда всё хорошо, он может быть заботливым, ласковым. Но как только все рушится, он предаст и подставит, не моргнув глазом. Осознавать это, безумно горько.
Хуже может быть лишь такой, как Эмир. Бездушная машина, богатый, пресыщенный мерзавец, играющий чужими жизнями. Он вел себя как друг Артема, а теперь хочет присвоить даже его жену? Он в миллион раз хуже, омерзительней!
Во мне вспыхивает ненависть, настолько сильная, что начинает тошнить. Что если этот человек действительно придёт со мной?
Что он попросит? Секс?
Когда-то я стыдилась своего желания к этому человеку. Эмоций, которые он вызывал во мне. Но теперь все умерло. Внутри меня выжженная пустыня.
Знаю твердо лишь одно – последнее, что у меня осталось, достоинство, гордость, я растоптать не позволю.
Не помню, как добиралась домой. Меня еще долго трясло от гнева и раздражения после встречи с Артемом. Надо срочно заняться разводом! Сама не понимаю, почему сразу не занялась этим. Что у нас общего? Абсолютно ноль! Да и было ли когда-нибудь? Очень сомневаюсь.
Это был не брак, а дурацкий фарс.
Вика встречает меня в коридоре и сразу считывает мое состояние.
– Вот скажи, Лид, зачем ты ходила к этому уголовнику? Вернулась вся дрожишь. Ты ж его в постели с другой бабой поймала. Надо было вычеркнуть в тот момент из своей жизни.
– Вик, пожалуйста, обойдемся без советов. У меня голова раскалывается. А у тебя ребенок маленький. Иди к Машке.
– Спит спиногрызка. Уложила ее наконец. Дай хоть немного от пеленок и срыгиваний отвлечься.
– Вик, ну что ты такое говоришь? Зачем дочку так называешь?
Слова младшей сестры отзываются в груди острой болью. Понимаю, что Вика не виновата. Просто слишком молода и глупа для материнства. У нее наверняка послеродовая депрессия, еще и на фоне предательства от отца ребенка.
Только ничуть не легче. Мне безумно жаль Машку.
Маленький сладкий комочек с голубыми глазищами. Как можно такого ангелочка спиногрызкой обзывать?
– Вот шла бы тоже поспала рядом с дочкой. Глядишь добрее бы стала.
– Ой, хватит учить меня жить. Пошли чаю попьем. Можно и коньяка по стопке. Я уже не кормлю, мне можно.
– Ты вообще в своем уме? Какой коньяк? – вскипаю.
– Не срывайся на мне и не строй из себя старшую. Я все правильно тебе советую! И умную тут не включай, вон как с муженьком своим попала! Работу просрала! Так что должна разводом заниматься, имеешь на это полное право после того как он изменил тебе! А ты вместо этого продолжаешь себя мучить! Таскаешься к нему, а потом на мне отыгрываешься. – Хватит, Вик, пожалуйста. Ни на ком я не отыгрываюсь. Смени уже пластинку и тон понизь. Маму разбудишь, а ей нельзя волноваться.
– Ты должна меня послушать, – шепчет упрямая сестра.
– Ребёнок плачет. Иди уже.
– Как я устала! – восклицает Вика и наконец оставляет меня одну, наедине с мрачными мыслями.
Сразу начинает щипать глаза.
Ухожу в ванную,
