Марина Владимировна не называла вашу фамилию, когда представляла.
И тут мои черти вновь подняли головы.
— Марина Владимировна-а-а-а? — протянули синхронно, услышав имя родного завуча. Сами-то они её видели всего пару раз, но я рассказывала о Шустровой достаточно, чтобы близнецы сразу идентифицировали знакомое имя.
Шляпник посмотрел на моих мальчишек и ответил не мне, а им:
— Верно. Мама не говорила, что я с сентября буду работать в вашей школе?
И сразу — два укоризненных взгляда.
— Я просто не успела, — пожала плечами. — Кто мне гидроскутеры сразу стал впаривать?
— Мама!
— Не гидро, а гиро!
— Да хоть гетеро, — выпалила я и сама засмеялась, представив себе такой «гетероскутер». — Всё равно не видать вам их.
— Ну ма-а-ам! — заныли дети, и Рем, видимо, впечатлившись их воем, лизнул в щёку сначала Фреда, потом Джорджа.
— Вот видишь! — тут же заявили мои черти. — Даже он нас жалеет! А ты — нет!
Ох, меня бы кто пожалел.
Шляпник молча посмеивался, и я решила, что пора прекращать этот цирк.
— Всё, хватит. Встали и потопали домой. Мне ещё сочинения восьмого класса проверять.
Близнецы тут же вскочили, как образцово-показательные дети. Явно «гидроскутер» отрабатывают.
— Идём, мама!
— Да-да, мы уже это… одна нога там!
И убежали.
Я усмехнулась. Воспитывать их ещё и воспитывать… Как собаку зовут, спросили. А как зовут соседа — нет.
А зачем, правда?
— Извините, Лев Игоревич, — сказала я вежливо и, наклонившись, потрепала Рема по холке. Пёс сразу приветливо завилял хвостом. — Сорванцы они у меня.
— Я понял. — Мужчина кивнул и прикоснулся ладонью к шляпе, прощаясь. И я уже собиралась уходить, когда он произнёс: — Вы спрашивали мою фамилию. Я Рыжов.
Судя по его чуть лукавому взгляду, он прекрасно понимал, каких усилий мне стоило не засмеяться.
— Спасибо. Я… учту.
Когда я вошла в квартиру, мои охламоны уже мыли руки, а мама копошилась на кухне — готовила ужин.
Я подошла к ванной и грозно вопросила, сведя брови и сложив руки на груди:
— У собаки имя вы спросили, а хозяина забыли? Или это вам, чудесным, ну совсем не интересно?
Фред и Джордж разом замерли, потом переглянулись — Фред лукаво улыбнулся, а Джордж пропел:
— Ничего мы не забыли, просто… м-м-м… просто мозгом мы поплыли!
У меня задрожали губы.
— Чтобы так всё объяснить, нужно очень наглым быть, — я погрозила своим чертятам пальцем. — Исправляйтесь! Иначе какой вам гидроскутер, если вы не можете быть элементарно вежливыми.
Близнецы надулись.
— Гиро… И не в рифму…
— Да уж хватит с вас стишков. Вытирайте руки и пойдём ужинать.
Я собиралась уходить, когда Фред и Джордж хором протянули:
— Так, ма-а-а-м…
Я думала, они скажут — «так ты купишь нам скутер?» — но мои бандиты, повесив головы, аки божие агнцы, пробурчали:
— Так как зовут хозяина Рема, мам?
Вот ведь. Не «нашего нового соседа» или даже «этого рыжего мужика», а «хозяина Рема».
— А это вы сами должны выяснить, — сказала я почти мстительно. — И тогда я подумаю про ваш гетероскутер.
— Гиро… ой.
— Правда подумаешь?!
— Да?!
И столько счастья в глазах.
— Подумаю. Но подумаю — не равно куплю. Просто… подумаю.
— Москва тоже не сразу строилась! — заявили мои черти и побежали на кухню.
Москва… Ох, чует моё сердце, станут эти скутеры нашими с мамой гробами на колёсиках.
Лучше бы Фред и Джордж попросили у меня хомячка, как тогда, на пятилетие. Я согласна даже на двух. Заодно и Фиме развлечение…
После ужина я сразу засела за проверку сочинений, но дело двигалось медленно — накрыло воспоминаниями. У меня это бывает иногда. И хорошо, если воспоминания связаны с чем-то приятным, а не с самым первым годом жизни близнецов. Счастье от подаренной жизни было омрачено пережитой смертью. Но нет, сегодня я не стану об этом думать.
Я вспоминала, как в нашей семье появился Фима. Фред и Джордж тогда только пошли в первый класс. Осень была золотая, тёплая, и мама после уроков выпускала их погулять во двор, сама периодически поглядывая в окно. Отвлеклась буквально на минуточку и вздрогнула, когда близнецы оказались рядом, со святыми лицами прося «попить и покушать».
Мама умудрилась тогда ничего не заподозрить, и только я почуяла неладное, вернувшись с работы и узнав, что просили Фред и Джордж не что-нибудь, а молоко. Мои черти, конечно, его пили, но чтобы самим просить?! Это же не сок и не газировка.
Странный запах в комнате детей я ощутила сразу. Близнецы старательно делали вид, что не понимают, о чём я их спрашиваю, хотя я была прямолинейна, возопив: «Кого вы домой притащили?!»
Искомое обнаружилось в шкафу. Пушистый, но грязноватый рыжий кот сидел рядом с коробкой из-под моих туфель, заполненной песком с детской площадки, и с грустью смотрел на блюдечко с почти допитым молоком. В шкафу не слишком приятно пахло кошачьей мочой и какашками. Благо, зарытыми в песок.
— Он чуть под машину не попал… — шепнул Фред.
— Мы его спасли, мам… — закивал Джордж.
Я закатила глаза. Спасатели Малибу!
— Значит, так, — сказала я грозно, — я разрешу его оставить только с одним условием. Поклянитесь, что больше никогда и никого с улицы не принесёте, даже если этот кто-то чуть не попадёт под машину!
Они поклялись. Я думала, не сдержат слово и когда-нибудь притащат мне ещё какого-нибудь щенка или котёнка. Но Фред и Джордж закончили спасательную миссию на Фиме.
Кстати, Фима — это сокращение. Полное имя нашего найдёныша — Фемистокл.
В тот день по телевизору как раз показывали фильм про Древнюю Грецию…
Со Шляпником мы столкнулись утром следующего дня возле входа в подъезд. Он шёл домой после прогулки с Ремом, мы же с мальчишками направлялись в школу.
Увидев нас, Лев Игоревич приподнял шляпу, его собакин завилял хвостом, а Фред и Джордж хором завопили:
— Простите, а как вас зовут?!
У меня аж в ушах зазвенело. Судя по тому, как дёрнул головой Рем — у него тоже.
Шляпник остался невозмутим, аки апельсин на тарелке, только шляпа в его руке чуть дрогнула. Наверное, от звуковой волны.
— Лев Игоревич меня зовут.
Мои ребята посветлели лицами. Точно шалость придумали…
— Ого! Лев!
— Круто!
— Как царь зверей!
Ох, не нравится мне это…
— У царей зверей нет отчеств, — сказала я строго. — Доброе утро, Лев Игоревич.
Шляпник кивнул и вновь обратился к моим оболтусам:
— А вас как-то различить можно, парни? Сколько смотрю — не вижу отличий.
«Парни» ещё сильнее посветлели лицами. Как же они любят, когда
