Салон обволакивает тихая, романтичная музыка, так и тянет зевнуть. Не люблю я попсу, тоску навевает. Вообще я меломан, но рваные биты рэпа мне больше всего нравятся.
Приятно же, как эмоции льются из текстов в уши. А тут сплошное мяу-мяу. Удивлена выбором радио волны. Не похож Саша на парня, отжигающего под Диму Билана. Ему бы больше подошел Kamazz по репертуару, разрвающий душу своей брутальной хрипотой.
Крепко свожу колени, замечая с каким интересом, он смотрит на мои голые ноги. Будоражит как налетевший ветерок в летний зной. Вспоминаю, как до этого, трогал своими шероховатыми ладонями.
Зазевавшись на его массивные предплечья с натягивающимися канатами мышц, пропускаю весь маршрут. Все-таки тело противоположного пола так заманчиво отличается.
Ой, дергаюсь глазами в сторону. Саша ловит мой взгляд на его бедре. Ну, любопытно же, что там, у него под одеждой.
Фольксваген мягко тормозит на пятачке, обставленном деревьями, недалеко от моего дома.
Все я решилась.
Раз обещала - надо исполнять. Хоть я и полна, не твердой уверенности, порвать с Сашей, но не ходить же мне в должниках. Это же не преступление. Моя совесть одобрительно кивает и всячески поддерживает. Даже настырно твердит.
Поцелуи надо вернуть.
Вытолкнув языком плоский от рассасывания кружок карамели. Аккуратно убираю, предварительно, замотав в фантик. Кладу на приборную панель. Пальцы от соприкосновения с подтаявшим сиропом стали липкие. Как-то неудобно просить салфетку. Не нашла ничего лучше, чем облизать кончики.
- Да ты же сексуальный террорист, – мне показалось, прозвучало измучено.
Я не террорист. Член ОПГ и если меня поймают, то за соучастие впаяют такой срок. Выйду через полжизни, с багажом тюремных знаний и навыков. Шконка, чайфир будут мне знакомы не понаслышке. Мысленно всхлипнула и зажмурилась, скрывая виноватый взгляд.
Саша подвинулся ближе. Очень близко. Меня буквально заштормило ударной волной. Качнулись, как два течения навстречу друг другу.
Бах. Легкий всплеск моего вздоха. Бах.
О, божечки!
Руки так и тянутся, обнимая мускулистую шею.
Он меня целует сразу же.
Мамочки!
Легонечко мнет мои губы.
Я несмело выпускаю кончик языка и трогаю его. По ощущениям, это как надкусывать экзотический фрукт. Сначала сглаживаешь упругую кожицу. Манго. Я его никогда не пробовала, но представляла именно так. Посасываешь его, а потом. Сок из сердцевины проникает в рот и заполняет всю полость незнакомым терпким вкусом. Только вот у моего манго привкус сигарет и неожиданно баблгама. Едва соображаю, что это послевкусие жевательной резинки размешавшееся с истинно мужскими нотами.
- Кис, сладкая такая… ррр, - Саша так рычит. На мгновенье, кажется, от его тона в меня стреляют иголки. Тонкие, с остро наточенными концами.
Даже у моих мурашек появились мурашки. Если существует мурашечная болезнь, то у меня вовсю, разыгрался криз этого потрясающего недуга.
Я и опомнится не успеваю, как его язык проворачивает у меня во рту такое…такое.
Стало так горячо, будто мы не в салоне с кондиционером, а в сауне.
Вот знаете, это примерно, как взять в руки чайник с крутым кипятком и тонкой струйкой заливать внутрь, но при этом не рискуя обвариться.
И этот жар течет странным образом все ниже и ниже и…и.. ниже…добирается туда …в общем, где не касалась рука человека, а точнее мужчины.
Твою мышь!!
Вот сейчас начинаю, опять же, под влиянием не заканчивающихся странностей, представлять, что Саша трогает меня там..
Да - да, именно там…не выше, не ниже, а вот прям ТАМ.
Когда я думаю о его руках на ластовице моих трусиков. Они … божечки.. стыд то какой… Они намокают. Опять же, не слегка, а будто я села на маленький фонтанчик, и он бьет упругими, теплыми струйками .
Саша не прекращает атаковать мой рот. Жалит, врывается. Через чур агрессивно. А еще крупные ладони, накрывающие мои бедра. Двигаются по беззащитным голым ногам. Подгоняют самое пекло под трусики.
Сверху губы. Снизу руки, а по центру..
Мамочки!
Начинаю метаться по креслу, чтобы ЭТО, наконец, прекратилось. Хочу обернуться, и посмотреть. Может, я ненароком, нажала локтем на кнопку подогрева сидений. Иначе откуда же взяться этому жару между ног. Точно, у него контакт не исправен, и меня, всего - навсего, колотит током из под обшивки. Ну надо же, а еще хвастаются, что у немцев самые качественные авто.
- Умрр… ох.. айи… – повизгиваю в его губы, когда разряды становятся совсем нестерпимыми. Как в припадке толкаюсь ему в каменную грудь своей. У меня даже соски натягиваются. Хорошо, что лифчик с паралоном, иначе еще большего позора мне не пережить.
- Кис? Что с тобой? Плохо ? Напугал? - Саша встревожено сдвигается. Я, моргнув как вылупившийся совенок, силюсь разглядеть сквозь пелену, его выражение.
Стискиваю губы до белизны и онемения.
Остальная же часть алеет, ровняясь по цвету со всеми кровяными тельцами в организме. Они вдруг решили, разом переселится на мое лицо.
Ну что за напасть. Машину коротит. Ко всему прочему у меня аллергия от карамели. Или от мороженного, или все вместе. Диатез как у младенцев. Все тело щиплет так, что хочется скинуть платье и попросить Сашу - почесать. Грудь, живот . Особенно в одном весьма пикантном местечке. Я чуть не плачу, лихорадочно потряхиваясь.
Твою мышь! Надо же так опозориться.
Уже воображаю, как моя кожа покрывается жуткими волдырями. Я опухаю, приобретая синюшный оттенок, язык вываливается. Трогаю для убедительности щеки. Вроде в порядке.
Надо бежать, пока не заметил. Я больше никогда не пойду на свидание. Умру старой девой. Погрязну в бабуличьем запахе от своих пятнадцать кошек.
Сижу как примороженная, боюсь пошевелиться и спровоцировать обострение. Саша с беспокойством вглядывается в мои шальные глаза.
- Кис, ну прости. Завожусь от тебя как пацан. Нравишься ты мне очень.
Чтоб не взвыть, приходится сжать зубы. Я королева конфуза. Испортила такой вечер. А Саша настоящий. Он не книжный герой. Взял всю ответственность на себя. Стыд подлетает на новый уровень. Это как на аттракционе «боксер». Красная перчатка со всего маху хлещет по шкале и отправляет меня в нокаут.
- Я пойду, – шмыгаю носом и натянув подол пониже, выскальзываю из машины.
Я же темнота дремучая. Совсем не понимаю, как поступить. Шарахаюсь в сторону, почувствовав Сашины руки на своей талии.
- Лика, да подожди ты. Ну не хочешь, хрен с ними, с поцелуями..отложим до лучших времен, пока ты ко мне не привыкнешь, – от его слов становится нестерпимо больно. Дура тут одна – я. Зачем извиняется.
- Саш, мне домой пора. Завтра увидимся ..я..я..ну не сейчас.
Саша хмурится и берет меня за руку. Молча, идем до подъезда. Открываю рот, чтобы как то сгладить глупую ситуацию. С поворота, сверкая мигалками, едет скорая. Ну как назло, прямиком к нашей парадной.
С другой стороны раздается страдальческий вопль Тети Зины.
- Лика, как хорошо, что ты здесь. Ну где шляешься? У меня там такое..Ой - ой – ой, – машет пакетом, придерживаясь рукой за сердце, – Ограбили, до инфаркта довели…ладно, деньги, а парик то им, зачем понадобился.
- Какие деньги? – недоуменно гляжу на растрепанную соседку.
- Да всю пенсию. Утром же принесли, вечером хватилась, а там триста рублей. Ой, ну что за люди.
- Теть Зин. У вас пенсия на карту приходит. Я замоталась и не успела снять. Вы же мне сами утром заносили .
Никак не отвыкнет. Так и ждет почтальона тринадцатого числа, каждый месяц, пока я не напомню.
- Да! – облегченно выкрикивает и сбрасывает багровый окрас, - Твою мышь! Лика, в могилу меня сведешь. Кошек не забывай кормить, а я в стационаре отлежусь.
- Не забуду.
- Женщина, это же скорая, а не такси.
- Вот и везите меня в четырнадцатую городскую. Шутка ли, с таким давлением ,а вдруг я помру. На вашей совести будет.
