Вроде же от чистого сердца предложила обслужить чужого мужа. Вот как так? Юля несла дичь, а стыд испытывал я. Бля, и как у нее получалось это? Вызывать бесконтрольное чувство вины и долга перед ней.
– Пойдемте лучше перекусим, м? – смягчил отказ потрахаться.
Юля просияла. Обрадованная, что тон снова мирный, заулыбалась и Ваню позвала. Мы ушли с поля, и у меня зазвонил телефон.
Княжна Ростова…
Я записал так Наташу, когда узнал фамилию. Она тогда еще игриво бестолочью меня назвала, важно объявив, что ее книжная тезка была дочерью графа, а не князя. Но я не стал исправлять. И да, «Войну и Мир» читал исключительно хрестоматийно.
Я сбросил вызов, просто не мог говорить с ней, когда рядом они. Она чувствовала меня, за семь лет знакомства знала, как облупленного. Я даже не понимал, как получилось так долго обманывать ее?
Занят. Перезвоню позже. Люблю
Написал быстро. Наверное, удалось, потому как уверен, что в отношении Вани все правильно делаю. А Юля… После первой поездки в Питер рассказать о сыне стало в разы сложнее. Болезненно трудно и страшно. Тогда я совершил огромную ошибку. Той ночью сорвался и предал жену…
Полгода назад. Санкт-Петербург
Роман
Я улетел в Питер через два дня после разговора с Юлей. Мне нужно было разобраться. Понять, что чувствую. Увидеть этого мальчика. Ваню. Неужели у меня есть сын? Ему шесть уже… Как же теперь стать ему отцом? Смогу ли? Кровь – не вода, но все же…
Дождливый майский день. Такси остановилось возле старой питерской семиэтажки с обшарпанным двором и запахом интеллигентной сырости. Я относился к культурной столице своей родины не без скепсиса. Серо, грязно и много курящих. Жену мою город очаровал давно и навсегда, я относился с прохладцей. Коренной москвич, что поделать.
Я поднялся на второй этаж и постучал в дверь. Юля сказала, что это квартира ее матери, но она умерла совсем недавно. Чтобы не удивлялся некоторому запустению. Я оглядел старый дверной косяк – такой одним ударом вынести можно.
– Привет, – Юля открыла практически сразу, пропуская меня внутрь. Тусклый коридор, из узких окон лилось невнятное марево из тумана и серости, комнаты захламлены старой мебелью. – Ваня у себя.
Юля поправила длинный махровый халат, пояснив, что только из ванной, и распахнула дверь в небольшую детскую. Здесь, напротив, было много света и ярких пятен: большой цветной конструктор, кровать в форме машины, не новая, но приличная, взъерошенные длинноватые волосы и пытливые серые глаза. Моего сына. До сих пор осознать не могу.
– Ваня, иди сюда, – подозвала Юля. Мальчик поднялся с пола, бросая недостроенный замок, и осторожно приблизился. – Помнишь, я говорила, что скоро приедет папа? Это он. Его зовут Роман Демьянов.
Я не прислушивался к ее словам, на ребенка смотрел. Понять хотел, что сердце мое говорило. Ваня, кажется, тоже не слышал мать. Ему интересны были не формальные фразы, а собственное впечатление. Взгляд пытливый и осторожный, а замечание не по годам взрослое:
– Раньше у меня не было папы.
– Теперь будет, – хрипло проговорил. Я не успел обдумать свои слова. В моменте они казались истинно верными. Чуть позже понял, что все намного сложнее. Что есть дорогие и любимые люди, которые, возможно, не примут мое решение с такой же искренней простотой, с которой я его дал. Но мальчик так настороженно замер, что я не знал, как можно было выразиться иначе. Разве я смогу теперь просто уйти и забыть о его существовании? Откупиться деньгами и жить по-старому. Нет, меня отец не так воспитывал.
– Можно поиграть с тобой? – попросил мягко. Не хотел пугать ребенка чрезмерным напором, хотя очень стремился узнать все.
Ваня медленно кивнул, на пол сел и выжидающе на меня взглянул. Я последовал его примеру.
Юля сказала, что Ваня любил собирать конструкторы, особенно машины в металлическом корпусе. Это уже серьезно! Я привез в подарок два набора: джип Врангеля «Лего» и посложнее. Мы просидели до вечера: голова к голове, вопросы по делу, практически не отвлекались, только на огромную двойную пиццу пепперони.
К вечеру Ваня расслабился окончательно и рассказывал про игрушки, садик и бабушку, которой, похоже, ему очень не хватало. Он уже успел узнать, что такое смерть. Я тоже. С отцом мы были близки: он, я и Темыч. Папа очень хотел внука. Может, он сейчас радовался за меня в ином мире?
– Тебе почитать? – спросил, когда Ваня из душа пришел. Он уже сам купался! Очень самостоятельный, не болтливый, но открытый.
– Угу, – несмело улыбнулся. – Мы с бабой ситали «Желтый туман», – и книгу мне протянул.
У Вани несколько шипящих западало, нужно к логопеду. Разберемся.
Он уснул после двух объемных глав. Я погасил свет и вышел из комнаты, потянулся, разминаясь, глазами Юлю нашел. Она тактично не влезала в наше знакомство, но, увидев меня, разволновалась. Все в том же халате, только волосы высохли, легкими светлыми кудрями окружая лицо.
– Ну как? – спросила кротко, поднимаясь.
Я улыбнулся. Хороший парень, а я очень хотел сына. От Наташи хотел, но судьба распорядилась иначе. Получалось, что теперь у меня двое детей: Ева и Ваня. Я пока не знал, как с этим быть, как жизнь перестраивать, но отвернуться от мальчика уже не смогу. Только познакомились вроде, а он уже тянулся ко мне, робко и бессознательно, но искал тепло. Я знаю, у меня дочь есть, она в чем-то такая же.
– Вроде наладили контакт, – ответил я.
– Пойдем, что ли, кофе попьем? – предложила Юля. Мы устроились на тесной кухне. Она достала нарезку колбасы и сыра, вместо кофе – бутылка «Hennessу ХО». Не слабо для нуждающейся в деньгах.
– Ты раньше любил этот коньяк, – смущенно проговорила и разлила по бокалам. Обычный совершенно, но вкус хороший. Этот коньяк я до сих пор любил.
– Расскажи про Ваню? – попросил, залпом опрокинув в себя порцию. Нужно немного ослабить эмоциональное давление.
– Я уехала в Италию, только спустя три месяца поняла, что беременна. Я была ошеломлена, вернулась. Мать велела рожать, – достаточно честно призналась Юля. То есть вариант «не рожать» тоже рассматривался. – Ваня родился здоровым и крепким. Шустрым, правда. В два года даже ногу сломал.
Не уследили, что ли. Почему-то это не понравилось мне, хотя, по сути, никто ему: душевная привязка ведь не приходит так быстро, но цапнула мысль, что мой сын недосмотренным был.
– Он на дерево залезть пытался и упал, мама моя не успела, – начала оправдываться Юля. – Говорю же, шустрый.
Я
