Решаюсь сходить к секретарше и узнать, как дела у Иваныча. Ленка — коза вредная и любит набивать себе цену. Ей нравится динамить людей, подпитывая свою значимость. Может впустую гонять сотрудников и оттягивать решение вопросов. Начерта Иваныч ее держит?
«Ага! Работает она!» — опять пьет кофе и жрет пончик, облизывая жирные пальцы. Где-то в жировых складках находится совесть Леночки. Искать желающих не было, включая меня.
10
— Лен, не подскажешь, когда Виктора Ивановича выписывают? Говорят, ему намного лучше, — присаживаюсь на гостевой стул, закидывая ногу на ногу, и качаю туфлю на весу одних пальцев. Когда нервничаю, всегда так делаю. Немного холодит пятку и это успокаивает.
Облизнув полные губы, секретарша протяжно вздыхает, изображая грусть. Второй подбородок колышется от возмущения, что я помешала поедать пончики. Она тоскливо смотрит на последний оставшийся в тарелке, аппетитно отливающий шоколадными боками и кокосовой посыпкой.
Совершаю страшное преступление! Хватаю пончик и откусываю, с наслаждением мыча:
— М-м-м! Сгущенка внутри… Спасибо, Лен! Не успела толком позавтракать, — ее выпученные глаза неверяще наблюдают, как вкусняшка тает в моих руках. — Дашь мне образец заявления на увольнение? Успею две недели отработать до возвращения директора.
— Чего? Как это? — непонятно о чем она больше возмущается: о пончике или что ухожу неожиданно.
— Скинь на мою почту. Спасибо, Лен! Все было вкусно-о-о! — ухожу под тихие ругательства в спину. Чувствую себя неуязвимой. Именно сейчас, когда все кувырком, летит в черту налаженная жизнь… Оживаю. Работаю с удовольствием, не замечая времени. Весь день в переговорах и звонках с поставщиками. Удовлетворенно заполняю таблицу, в которой указываю от кого и каких скидок удалось добиться, кто дает хорошую рассрочку по платежам…
«Нужно поговорить. Вечером зайду. Хочу увидеть Мишу» — приходит от абонента «муж». Нервно стучу ручкой по папке документов. Мишка будет рад, конечно — это плюс. Минус — я не знаю, чего ожидать. Олег потребует развод? Или… Могу объяснить, что я не думала об измене заранее, не планировала ничего такого. Все получилось случайно. Мысленно накидываю план, как буду извиняться, просить прощения. Скоблится мерзкая вина, подкидывая самые плохие варианты развития событий. Настроение резко идет на спад. Просто пялюсь в пространство, откуда на меня смотрят зеленые осуждающие глаза полные грусти.
Вспомнив, что дома холодильник почти пустой, засобиралась свалить с работы пораньше. Хочу приготовить что-то вкусненькое и посидеть по-семейному… У нас в фирме не возбраняется смыться за полчаса до окончания трудового дня, тем более, что все отчеты уже отправлены на административную почту. Заявление на увольнение уже накатала, но решила, пусть полежит до завтра в ящике моего стола.
Закупив продуктов, еду забирать Мишутку из садика. Мой маленький кавалер долго прощается с ребятами, но услышав, что сегодня придет папа, шустро оделся и вприпрыжку побежал к такси.
— Папа не уйдет больше? Мам, можно я ему рисунок подарю? — комкает в руках свое художество с рисованными корабликами.
— Можно, — обняв, целую в макушку. — Папа будет рад. Поможешь прибрать твою комнату?
Едва мы оказываемся дома, как закипела деятельность по встрече Титова. Мишка носился, подбирая по квартире игрушки. Я закинула в духовку курицу с картошкой, нарезала овощной салат. Все время что-то передвигала, вытирала… Очень волновалась. Услышав звонок в дверь, мы с Мишей переглядываемся. Олег решил обозначить свой приход? Почему не ключами открыл дверь?
— Мишут, давай поиграем в прятки? Пусть папа тебя поищет, ладно?
— А он найдет? — округляет глазки.
— Если не найдет, волшебное слово будет… — задумалась, приложив палец к губам.
— Спанч Боб! — предлагает Миша.
— Хорошо, — киваю. — Иди, прячься!
Едва мой шустрый сын убежал в свою комнату, я подхожу к двери и смотрю в «глазок». Выдыхаю. Это Олег. Распахиваю дверь. Смотрим друг на друга, словно встретились впервые. Отступаю, пропуская внутрь. Успеваю втянуть запах улицы и нового лосьона. Муж не выглядит потерянным или неряшливым. Я к этому не была готова. «Дашка, ты думала он там пьет и страдает по тебе?» — ехидные черти внутри меня хихикают.
Наблюдаю, как он снимает начищенные ботинки, вешает пальто. Пригладив волосы перед зеркалом, поворачивается ко мне:
— Привет, Даша.
— Привет! — отвечаю быстро. — У меня там курица в духовке, ты, наверное, голоден? — порываюсь сбежать на кухню. Как-то не по себе от спокойствия Олега.
— Я не голоден… Даш, я ненадолго. Только передать Мише подарок и вот… Тебе, — протягивает конверт.
Автоматически принимаю и заглядываю внутрь. Деньги! Олег принес мне деньги для сына… Потрясенно перевожу на него взгляд.
— На первое время, Даш, пока ты не подашь на алименты, — криво ухмыльнулся одним уголком губ.
— Ты… Мы… — пытаюсь оформить мысль.
— У меня два года другая женщина, Даш. Это соседка из второго подъезда. Как-то помог ей и закрутилось. Как гора с плеч, ты не представляешь…
— Пизд@ц, — у меня других слов не нашлось.
— Папа! Ты почему меня не ищешь? — выбегает сын и бросается к Олегу. Он приседает и распахивает руки, крепко обнимая сына.
У меня из рук выпадает конверт. Деньги летят в разные стороны, но я этого не замечаю. У меня реально шок. Мой тюлень, который лишнего шагу без меня боялся ступить, два года изменял! Два, мать его, года! Рвется истеричный смех. Я пытаюсь заглушить фычки и прыски, зажимая себе рот ладонью, но, видимо, прорвало. Ржу, согнувшись пополам, утирая слезы… Олег меня сделал, сукин сын! Просто обскакал на хромой козе. Неужели Лютый был прав? Останавливает мой дикий всплеск эмоций только оторопелая мордашка сына: «Мам, ты чего?».
11
— Даша, что же ты деньгами раскидываешься? — собирает по полу купюры. — Они мне не так легко даются…
Все еще не могу выйти из ступора от новостей. Держусь на честном слове, чтобы не вцепиться в его рожу. Хочу стереть его спокойствие в порошок, чтобы психовал, чтобы орал от ненависти или боли. Вывести хочу из зоны комфорта, пусть подергается… Невероятным усилием воли беру себя в руки, пожимаю плечами. Едва не наступаю мужу на руки, чтобы пройти мимо… Это не нарочно, просто пелена на глазах, не вижу ни черта. На кухню иду по памяти, одной рукой держась за стену.
Что сейчас чувствую? Бешенство! Столько лет потеряно с этим… Мужчины всегда обращали на меня внимание, зачем я выбрала парня с собачьей преданностью в глазах, который ходил за мной хвостом и тихо вздыхал? Пожалела? Нравилось упиваться восхищением? Тихушники — самые страшные из людей! От этих не знаешь чего ожидать. В нашей паре всегда я доминировала и меня это устраивало. Но стоит проявить слабинку, и твой «зависимый» отыграется с лихвой… Не прощают они подавления и короткого поводка. Мой Титов слишком слаб, чтобы нанести удар сильнее павшему на колени. Два года боялся себя обнаружить, скрывал связь, терпел. Дождался. Расправил крылышки, с-самец стрекозы.
— Интересно, что там за женщина такая? — разливаю кипяток по чашкам, боясь поднять глаза. Увидит, что там и сбежит раньше времени. Мне нужно узнать на кого он меня променял. Почему?
— Лизонька такая нежная, беззащитная. Она работает библиотекарем и пишет стихи, — самозабвенно расписывает свою мымру. — Мы можем часами говорить…
— О чем? — стараюсь держать голос в тонусе, не переходя на истеричные нотки.
— Обо всем на свете! О погоде, о том, что происходит в мире, о нравах…
Смешно! Мымра, которая спит с женатиком рассуждает о нравах. Прекрасно знает, что у него семья и ребенок. Мышь, изображающая из себя ханжу. Но теперь у них есть повод и меня обсуждать, не замечая бревна в своем глазу. Вихрь во мне понемногу затихает, оставляя неприятный осадочек. Олег нашел того, кто смотрит ему в рот. Лизонька зацепила слабостью. С ней он чувствует себя мачо и защитником. Они одного уровня, на одной волне. Видно, как Титов воодушевлен, он даже не понимает простой истины, что нельзя говорить о другой женщине при бывшей, нельзя сравнивать…
