Арсений Рудольфович устраивается справа. Рукав его пиджака в критической близости от моего запястья.
Крепче сжимаю кожаную сумку пальцами, отсчитывая этажи на электронном табло.
- Сегодня не накинетесь? – спрашивает иронично, расстегивая пуговицу на пиджаке.
Резко поворачиваю голову, пытаясь натянуть безразличную улыбку.
- То была разовая акция. Ваши губы… - мажу взглядом по широкому подбородку. – Кое-кого мне напомнили.
Победно смотрю в омуты морского цвета, в которых зарождается ледяной шторм. Лицо Долинского перекашивается.
- Напомнили? – произносит и немного хмурится.
- Да-да, - слегка склоняю голову. – Простите, Арсений Рудольфович, такого больше не повторится.
Как бы мне ни хотелось... Додумываю и луплю себя по щекам мысленно.
- Не повторится? – морщится.
- Да, - отвечаю, выбираясь из лифта первой.
- То есть мне не нужно волноваться, когда оказываюсь с вами в закрытых пространствах?
Бросаю раздраженный взгляд за спину. Все мое самообладание рассыпается как песок сквозь пальцы.
- Конечно, не нужно, - отвечаю равнодушно. – К тому же... - снова чуть поворачиваю голову и прикусываю нижнюю губу, после чего роскошно улыбаюсь. – Мне совсем не понравилось.
Пожимаю плечами, чувствуя за спиной нарастающее напряжение.
- Поэтому простите, Арсений Рудольфович. Теперь ваши губы в полнейшей безопасности.
Стараясь меньше вилять бедрами в узкой юбке, продвигаюсь к рабочему месту.
- В следующий раз, - говорит Долинский, обгоняя меня на повороте. – Когда вам кого-то напомнят другие мои части тела, держите себя в руках.
Уныло разглядываю идеально выстриженный затылок и привычным движением демонстрирую свой язык широким плечам.
Надоеда.
Босс вдруг круто останавливается, и я практически врезаюсь в твердое тело. Недоуменно высовываюсь из-за плеча, виновато рассматривая свое отражение в перегородке.
Перемещаю взгляд на мужское лицо, которое выражает только единственную мысль. Мол, ты опять за своё?
Чертыхаюсь под нос.
Что за офис? Одни зеркала и стекла. Никакого личного пространства.
- Приберегите ваш язык для собеседования, - мрачно выговаривает Арсений Рудольфович. – Кстати, в десять жду вас у себя.
Глава 8. Арина.
- Можно, Арсений Рудольфович? – спрашиваю еле слышно.
- Входи, - долетает низкий голос.
Крепко зажав в руке телефон, неуверенно вваливаюсь в кабинет и прикрываю тяжелую дверь. Озираюсь по сторонам, отмечая аккуратность и чистоту в обстановке. Широкий стол тоже за время моей работы разгрузился, документов на нём стало в разы меньше. Это откликается приятным удовлетворением от проделанного труда.
- Садись, - не сводя с меня тяжелого взгляда, кивает в сторону кресла.
Располагаюсь напротив, и поправляю юбку. Краем глаза улавливаю чашку недопитого кофе и вскрытые блистеры с таблетками на столе.
- Приступим? – говорит босс, опираясь локтями на поверхность стола. Его лицо морщится, словно от головной боли. – У нас не так много времени.
- Арсений Рудольфович. Можно, кое-что скажу? – интересуюсь севшим голосом.
- Говори, - хмурится.
- К сожалению, боюсь что не отвечу ни на один ваш вопрос, - понуро опускаю голову.
Он молчит. По-моему, просто в шоке от такой чистосердечности.
- Тогда мы слишком поспешили с твоим приемом на работу. Деньги за потраченное время получишь на карту. Не будем друг друга задерживать, Плевако.
- Но… почему?! Я же стараюсь быть полезной. Привела в порядок картотеку, разобрала все запросы за полгода. Разве оттого, что у меня никудышная память, я не могу быть превосходным сотрудником? – спрашиваю горько, на глазах невольно выступают слезы.
Я правда этого не понимаю.
Почему мужчины устанавливают дурацкие правила и ограничения там, где их можно избежать?!
- Арина… - предостерегающе произносит Долинский. – Я приведу тебе простой пример. Ты можешь явиться во врачебный кабинет и сколько угодно заниматься канцелярией, но врачом ты от этого не станешь.
- Я… - коротко смотрю в сторону и возвращаю взгляд на строгое лицо. Неужели так все закончится? – … у меня это с детства. Не могу ничего запоминать.
Чувствую на себя изучающий взгляд.
- В конце концов, зачем обязательно учить это наизусть? – коротко пожимаю плечами. – Есть ведь интернет. Всегда под рукой.
Хватаюсь за телефон на столе и демонстрирую вспыхнувший экран.
- Арина, - цокает Дракула и отрицательно покачивает головой. – В этом и заключается главная проблема современности. И я так предполагаю, что твоя в том числе.
- Какая проблема? – зацепляюсь за абстрактную тему.
Арсений Рудольфович откидывается на спинку стула и прикрывает глаза, словно очень утомился от моей глупости.
- Ну, смотри. Каких-то сорок-пятьдесят лет назад люди для того, чтобы располагать специфической информацией читали книги, труды ученых, штудировали научные статьи в библиотеках. Для того чтобы подготовиться к экзамену студенты усваивали материал. Ну, ладно, - вскидывает загорелую ладонь. - Максимум строчили шпаргалки. Только в этот момент память тоже работала и что-то в голове да откладывалось. Понимаешь?
- Да, - соглашаюсь вяло. Потираю горящую щеку.
- А в наше время? Каждый тешит себя надеждой, что он специалист и мудрец, просто базируясь на том, что может в любой момент открыть Википедию. Человек чересчур много времени проводит в интернете. Формируется призрачная иллюзия: всё, что имеется во всемирной сети – это и есть познания самого индивидуума. Отсюда прорва шарлатанов и умников. В голове у них ноль. Отними телефон – поговорить не о чем.
- Никогда не считала себя умной, - удручающе вздыхаю.
- А что ты сделала, чтобы начать так думать?! Я просмотрел твой диплом. Там неплохие отметки. Как ты справлялась, если не знаешь элементарного?
Фыркаю про себя. Никак я не справлялась. Отошла в мир иной бы со скуки в первый же день учебы. Внезапно начинаю злиться и нервничать.
На Долинского, потому что прицепился со своими расспросами.
На себя за то, что вообще очутилась в подобной ситуации.
- Ну и совершенно тупой тоже себя не считаю, - с вызовом смотрю в холодные как море глаза, в которых тут же вспыхивает ирония.
- Я тоже так не считаю, - произносит он, словно успокаивает пятилетнего ребёнка. – Но может поменьше дефилировать по барам?!
Мое лицо заливается румянцем. Всё-таки узнал меня в субботу, зануда!
- Кстати, почему ты была в парике? – сужает подозрительно глаза. – Есть от кого прятаться?!
Незаметно сжимаю кулаки и не могу затормозить прорывающиеся эмоции.
- Да, Господи. У нас была тематическая вечеринка. Что криминального в парике?!
- Ничего, - пожимает Арсений плечами. – А почему тогда сбежала?!
Черт бы побрал этих рассудительных адвокатов с причинно-следственными связями!
- Думала, вдруг приставать начнёте, - раздражительно ухмыляюсь.
Широкие плечи содрогаются от хохота, будто я сказал что-то сверхсумасшедшее.
- Забавно, Арина, - выговаривает сквозь смех.
Фыркаю и сама еле сдерживаю легкую улыбку. Мне нравится то, как теплеют сери-синие глаза, когда он смеется. А еще как меняется его лицо.
- Арсений Рудольфович, - укладываю руки в умоляющем жесте. – Не увольняйте меня, пожалуйста. Я всему научусь, вот увидите.
- Арина, - тянет он неторопливо. – У меня нет времени тебя натаскивать. Мне нужен готовый специалист.
- Ну ведь его пока нет?! – восклицаю. – А я уже здесь. Я всё сделаю, чтобы вам понравилось.
Прикусываю язык от двусмысленности фразы.
- Это я уже тоже понял, - на секунду зажмуривает глаза и резко поднимается с места. – Ладно. Оставайся до первого предупреждения.
Тяжело выталкиваю воздух из легких и прикладываю руку к груди. Радуюсь ровно до того момента, пока не слышу:
- Поступлю с тобой, как наш преподаватель по Конституционному Праву. Приготовишь конспект от руки.
