Женя растерянно взглянула на меня, но резко опустила взгляд. Видимо я смотрела на нее слишком холодно и прямолинейно. Я не прощаясь вышла из приемной и отправилась на выход. По дороге домой я набрала сообщение Марине, чтобы она прислала мне всю необходимую информацию по Авдеевой Евгении, моей новой секретарше.
Через полчаса файл с документом мне упал на электронную почту. Его я переправила Валентину Яковлевичу, начальнику безопасности Матвея. Так же я с ним договорилась, что мы встретимся, когда у него появится нужная информация.
После я отправилась наводить марафет для романтического ужина с красавцем мужчиной. Для него я выбрала платье из коллекции «Винтажная пудра»: без рукавов, на присборенных бретельках, с закрытым декольте, собранная ткань на талии, а также с легким палантином на плечах. Цвет весны. Розовая пудра в легкой мягкой ткани сделала меня нежной и ранимой, словно цветочный лепесток.
Глаза я решила не подчеркивать карандашом. Только тушью придала объем ресницам и подкрасила розовым золотом веки. А на губы нанесла алый блеск. Он придавал сочность, но оставался не вычурным.
Вот теперь мой образ готов.
В телефоне всплыло уведомление. Это консьерж предупредил, что меня внизу ожидал гость.
Поправив распущенные и тщательно уложенные волосы, я надела туфли на высоком каблуке и, захватив клатч с телефоном, вышла из квартиры.
Меня ждали около лифта.
Кван Чу Вон, который просил называть его Кванджон, настоящий кореец из богатой семьи. Мы с ним познакомились почти два года тому назад на благотворительном мероприятии в Пекине, и уже полгода как встречались.
Он — высокий и стройный мужчина, с мужественным волевым подбородком, с миндалевидным разрезом глаз и с двойным веком, с широким носом и с губами идеальной пропорцией. Но он оделся в костюм тройку кирпичного цвета, который совершенно не сочетался с цветом моего платья.
Я тихо и печально вздохнула, не показывая легкого разочарования. Он этого не заслужил. К тому же в его руках находился букет с розово-белыми тюльпанами. Цветы всегда могли порадовать девушку, даже если она заметила отсутствие гармонии в выборе нарядов.
— А ты выбрал очень подходящий букет, — улыбнулась я, подставляя щеку под его губы.
Кванджон ласково прикоснулся к щеке поцелуем, вызывая легкий трепет. Я сильнее, чем обычно сжала клатч и тюльпаны, когда он сложил руку, предлагая опереться на него. Вместе мы вышли к машине, которая ожидала нас.
— Ксения, — произнес он по-своему мое имя и продолжил на английском. — Мы так давно не виделись. Скучал по тебе.
С легкой улыбкой я провела по его руке, давая знак, что услышала его, но все же промолчала и не ответила взаимностью. Хотя тоже скучала, но ему не нужно этого знать.
— Я заказал столик в одном ресторане, — добавил Кванджон, не дождавшись ответа. — Ты не против средиземноморской кухни.
— Рыба, оливковое масло, зелень, — пробормотала я. — Мне нравится твой выбор.
Мы доехали до ресторана. Один из лучших в нашей столице. Кванджон помог мне выйти, и мы вместе вошли в фойе. Нас встретил метрдотель и провел за столик.
Я по привычке мельком осмотрела зал и удивленно моргнула, заметив Анатолия. Перевела взгляд на Кванджона, а затем вновь посмотрела на то место, где находился бизнес партнер, но, к сожалению, он не пропал. Анатолий сидел в другом конце зала и не обращал внимание на меня, но надолго ли.
— Ксюша, — тихо позвал меня Кванджон и взял за руку. — Ты сегодня задумчивая. Из-за работы? Или деревни?
Его пальцы переплелись с моими в прочный замок. Это действие вызвало во мне много приятных чувств, но их не достаточно, чтобы полностью отвлечь меня от дел. Если только не заставлять себя забыться.
Глубокий вдох и медленный выдох. Я крепче взялась за мужскую руку и широко улыбнулась.
— Кванджон, все хорошо. Мы пришли сюда ужинать, а не обсуждать дела. Лучше расскажи, как поживает твоя сестра, а еще про матушку не забудь. Она очень милая женщина.
Не удержалась от сарказма в конце я, вспоминая как впервые встретилась с его матерью три месяца тому назад в Париже. Маленькая даже хрупкая женщина с вечно хмурым лицом. Она с первого взгляда провела параллель между мной и ими. Она даже не подумала стесняться и высказала свое мнение обо мне при мне же. Кванджон из-за нее еще долго испытывал стыд. Пытался задарить различными дорогими подарками или больше проводить время со мной. Но я не заинтересованна в браке, да и никогда не была, поэтому не обижалась на его мать. Вот только мои уверения не помогали.
— Дорогая, — прошептал он. — Моя матушка в хорошем состоянии. А сестра хочет еще раз встретиться с тобой. Она задумала поучаствовать в твоем конкурсе.
— Серьезно? — удивилась я. — А родители разве ей позволят?
— Ее это не волнует. К тому же у нее есть я. Брат, который поддержит.
Нам принесли наш ужин. Запеченная рыба с картофелем и салат из черри и рукколы. Я старалась больше не рассматривать зал и уделить все свое внимание Кванджону. Но периодически я кидала взгляды на другой конец ресторана, где сидел Анатолий и никто иной как Нинель. Супруга бизнесмена Воровицкого.
Нинель Воровицкая — костлявая женщина, у которой, по-моему, серьезные проблемы с булимией. Я часто замечала за ней, что она постоянно уходит в туалет после приема еды, а также отметила потрескавшуюся кожу на пальцах рук и отеки в области век. Я особо не интересовалась медициной, но в модельном бизнесе приходилось встречать и вот таких «стройняшек». Изможденные, костлявые, высохшие. Они всегда смотрели на еду, словно это амброзия, а потом сбегали в туалет, чтобы выблеваться. После чего они гордо возвращались в зал и ядовито насмехались над здоровыми людьми, которые поправились на килограмм.
Вот еще одна причина моего не желания впустить в дом моделей Нинель. Она ведь всех моих девочек сведет с ума издевками и нотациями, как худеть.
— Ксюша, мне приятно, что ты интересуешься моей семьей, — вдруг начал Кванджон, и мне пришлось быстро перевести взгляд. — Я счастлив, что ты со мной. Что ты настолько прекрасна, от чего моя жизнь наполняется красками. Я люблю тебя, Ксения. И я…
Он махнул кому-то позади меня, а я тем временем напряглась, услышав скрипку.
Это ведь не может быть реально, — прошептала про себя, боясь оглянуться.
У него взволнованный вид, а в глазах весь вечер мерцала надежда. Кван Чу Вон выглядел сегодня иначе, чем в прошлые наши встречи. Он заказал столик в лучшем ресторане Москвы. Он слишком рьяно ожидал моего прилета. Он словно готовился к чем-то важному. Он ведь даже подарил мне тюльпаны, а в Корее эти цветы дарятся только очень важным людям.
Это значит….
— Дорогая, Ксения, — к нам поднесли шампанское и после звучного хлопка послышалось журчание. — Я хочу, чтобы наши судьбы связались в одну единственную нить. Чтобы наше счастье объединилось. Чтобы мы вместе отправились в далекий путь до самого конца.
Он вытащил из нагрудного кармана футляр для кольца, медленно открыл его и пододвинул ко мне. Я с ужасом уставилась на мерцающий брильянт в обрамлении из изумрудов и нескольких малахитов. Я приоткрыла рот, чтобы ответить. Чтобы объяснить ему, какой он замечательный человек. Ведь он подарил идеальное кольцо специально для меня.
Но разве я достойна стать его женой? Разве он не достоин лучшей партии, которая всем сердцем любила бы его?
Я медленно протянула руку к футляру и поднесла его почти к носу, заметив надпись на ободке металла. Что-то на корейском. Не удивилась бы, если он попросил написать слова любви на помолвочном кольце. Вот только моей любви в наших отношениях никогда не было.
— Кванджон, — прошептала я, поднимая печальный взгляд на него. — Ты….
Я не успела закончить, потому что некто подошел к нашему столику и начал кричать.
— Да кто ты такая, черт тебя возьми, — заорала Нинель, стоя передо мной и размахивая руками. — Чтобы отказывать мне. Ты все равно будешь подчиняться мне. Поняла, Малахит!
