общается со своей дочкой через зеркало заднего вида. Ничего не мог с собой поделать: слишком было любопытно их общение. Вместе с этим чувствовал себя мазохистом, потому что от их общения щемило сердце.
Я и сам мог бы стать счастливым отцом замечательной дочурки, но меня этого лишили. И одно дело мы бы посоветовались и поняли, что Елена не сможет выносить ребёнка. И совсем другое: об аборте и ребёнке я узнал постфактум.
Больно. Невыносимо больно.
Как-то даже и заговорить с ними не решался — просто не нашлось подходящих тем. Молчал, как истукан, глядя то на дорогу, то на пассажирок на заднем сидении.
Никогда не думал, что именно мужчине может не хватать семьи и детей. Меня воспитывал холодный и равнодушный отец. Думал, что и сам стану таким же чёрствым и равнодушным.
А оно вон как обернулось.
Припарковался возле дома и помог им выйти из машины, открыв дверь.
— Ма, ну видишь какой услужливый! — тут же сделала мне комплимент Юся. — Давай его возьмём? Будет нашим папой!
— Юся! — с огромной усталостью в голосе выдохнула Екатерина. — Ну сколько раз тебе говорить, что ты не можешь принудительно кого-то заставить стать тебе родителем. Нужно желание.
— Но если несколько раз просить, то вдруг он захочет? Особенно, если узнает, какая ты замечательная!
Не сдержался и рассмеялся. Юся бросила недовольный взгляд сначала на маму, а потом на меня. Фыркнула и отдалилась играться с сугробом — очень уж ей захотелось покорить ближайшую горку.
— Вы уж меня…
— Ты, — поправил Катю, продолжая смеяться.
— Да, простите… прости. Ты извини, что Юся прицепилась, она не со зла. Да и я не хочу бередить твои раны… Просто она очень активный ребёнок, который уж очень хочет полноценную семью, — в словах девушки было очень много боли.
Перестал смеяться и кивнул.
— Она уже так часто предлагает, что я вот-вот сорвусь и соглашусь! — бросил я, а потом недоумённо уставился на Катю.
И сам не понял, зачем я это сказал. Шутил ли я, или говорил всерьёз — тоже не знал.
— Да не стоит, — после небольшого замешательства ответила Катя. — Да, больно, да неприятно, но мы с Юсей справимся.
Кивнул. Кто я им? Так, левый богатый дядька, который только что потерял семью, шансы на счастливое будущее и ребёнка.
Кажется, этот кризис нужно просто пережить.
Юся же, тем временем, пока мы стояли и разговаривали, забралась на вершину сугроба и уже оттуда крикнула:
— Мама, смотри как я умею.
Мы обернулись одновременно. Юся стояла на вершине горки и смеялась. И когда успела забраться маленькая проказница?
Сугроб был чуть выше моего роста — зима в этом году была суровая и щедрая на осадки. Видимо, здесь дворники не особо хотели заморачиваться и накидали всё в огромную кучу.
А дальше всё как в замедленной сьёмке. Юся оступилась и полетела камнем вниз. И ладно бы, если поехала на заднице, она именно полетела.
Инстинктивно кинулся и схватил девочку, поймав её в последний момент. Так ведь недолго и конечность сломать.
— Ой, спасибо, — пробормотала она, когда я её поставил на землю.
— Спасибо, Сергей, — Катя очнулась чуть позже. — Юся, мы идём домой. Хватит с нас сегодня приключений. Я вышлю документы по почте, — последнее она сказала мне.
После удалилась в подъезд, таща неугомонную дочку за собой.
А я так и не смог понять, что именно сейчас произошло.
Глава 6: Несъедобные сказки
Катя
Наш разговор у подъезда оставил у меня противоречивые чувства. Сергей успел поймать моего ребёнка, когда я замешкалась. Я не всегда вывозила её шебутной характер, не всегда успевала быть рядом, и с каждым годом становилось всё труднее. Иногда чувствовала себя плохой матерью.
Мы с Юсей поднимаемся в квартиру, и дочка убегает в спальню. Понимаю её — уже хочется, порой, уединения.
Мою руки и думаю напомнить дочери, что надо умыться после выхода на улицу. Слышу грохотание тарелок на кухне и иду туда. Вижу там маму — она уже накрывает на стол.
— Ну, рассказывай, что это за молодой мужчина вами заинтересовался, — с места в карьер задаёт она вопрос.
Вздыхаю. Тамара Ильинична — женщина старой закалки. При этом, она во всём видит любовь и позитив. Совершенно не понимаю, как мама с этим справляется, я уже давно во многом разочаровалась.
— Заказчик, — отмахиваюсь я. — Должна ему сделать новую спальню после развода с бывшей.
— Неженат значит, очень хорошо, — улыбается она и кладёт передо мной тарелку с едой. — Самой-то тебе интересен?
— Вообще никак. Да и ты сама знаешь, я не доверяю мужчинам. После того, что сделал Антон… — прерываюсь, не могу скрыть эмоции.
Предательство отца Юси я не могу простить до сих пор. Как бы сильно я не любила свою девочку, и не была благодарна за то, что он подарил мне дочь, я всё ещё ненавидела его за то, что он бросил нас.
— Да брось. Видела я, как вы друг на друга смотрели. В общем, не корми меня сказками, он тебе понравился, — мама прёт, как танк, и я начинаю злиться.
— А я не для тебя их накрывала, чтобы ими кормить, — фыркаю я.
И после этого я ещё удивляюсь в кого Юся такая разговорчивая? Да мы с мамой обе за словом в карман не лезли, только так едко выражались. Нет, нам не было обидно, мы просто подкалывали друг друга.
— Ты вон сама замуж не вышла второй раз, — поспешно добавляю, ковыряя ужин вилкой.
Есть совсем не хочется.
— Ну, не путай. Ты вообще там не была. Если бы отец не умер, до сих пор счастливо жили, — мама тяжело вздыхает и кричит: — Юся, идём ужинать!
— Семь лет уже прошло. Может, нужно дать любви ещё шанс? — качаю головой и плачу матери той же монетой.
Мне нравится быть одной, как и ей. И, пока она будет давить на меня, буду отвечать ей тем же.
— Доченька, — обращается она ко мне. — Все браки, как и всё на земле, к сожалению, заканчиваются. Неудачный брак — разводом, а удачный — смертью одного из супругов, — вздрагиваю от такого умозаключения. — У меня был удачный брак, жаль, что мы вовремя не нашли у отца онкологию. Не успел он познакомиться с Юсей.
Вздыхаю. Юсе вообще на мужское внимание не везло. Я очень боялась, что когда она вырастет, будут проблемы с противоположным полом. И либо она будет их избегать, как мы с мамой, либо будет купаться в их внимании. Не знаю, что
