номер салона, где я буду учиться. Пароль от Wi-Fi. Я записала и номер Фишера, на случай, если он забудет дать его тебе. У тебя есть контактная информация твоих бабушки и дедушки, и я оставляю тебе ключи от своей машины и немного денег на бензин и еду.
— Не стоит. — Я покачала головой. — Тебе не нужно оставлять мне деньги. Папа убедился, что я получу деньги с… — Я сморщил нос.
Она моргнула несколько раз, прежде чем понимание промелькнуло на ее лице.
— Его страхование жизни.
— Да, — прошептала я.
Мы больше не говорили ни о моем отце, ни о деньгах, которые у меня были, о деньгах, которые будут начисляться мне по частям, когда я стану старше, включая деньги, предназначенные для колледжа, которые я не была уверена, что буду использовать.
Мы поужинали. Посмотрели вместе телевизор. И рано легли спать.
Четыре тридцать наступили слишком рано. Я собрала волосы в хвост и натянула штаны для йоги и футболку большого размера.
— Кофе? — спросила Рори.
Я покачала головой и зевнула.
— Я, наверное, снова лягу спать, когда вернусь сюда.
— Хорошая идея. Тогда пойдем. Фишер уже отнес мой чемодан в свой грузовик и ждет нас.
Одолеваемая зевотой, я последовала за ней к подъездной дорожке у дома, где нас ждал белый грузовик с надписью Mann Construction, Inc. на боку.
— Доброе утро, дамы. — Фишер улыбнулся, когда я забралась на заднее сиденье, а моя мама запрыгнула на переднее.
— Доброе утро. Думаю, Риз уже жалеет о своем решении поехать с нами в аэропорт. — Моя мама рассмеялась.
— Я в порядке, — сказала я, зевая.
Фишер и моя мама болтали по дороге в аэропорт, а мне удалось немного вздремнуть. Когда он остановился у знака для высадки пассажиров, я вылезла и потянулась, пока он доставал чемодан из багажника.
— Береги себя и береги мою девочку, — сказала мама, крепко обнимая Фишера. — И помни… она моя малышка. Нет ничего более важного.
И что это означает? Фишер подмигнула мне через плечо. Действительно? Что, черт возьми, это значит?
Я посмотрела на него по-другому, зная, что он не был парнем моей мамы. Мне не следовало этого делать, но от этого он стал еще более привлекательным. Мой взгляд поглощал все в нем — сильную челюсть с постоянной пятидневной щетиной, которая намекала на его зрелость, не то, что у молодых парней в шапочках и мантиях на моей выпускной церемонии.
Голубые глаза с густыми ресницами.
Спутанные, грязные светлые волосы, выглядывающие из-под бейсболки.
Скульптурные руки.
Всего шесть с лишним футов крепкого мужчины.
Который… не был парнем моей мамы.
— Пока, милая. Звони мне по FaceTime. Пиши смс. Просто… дай мне знать, как у тебя дела или если тебе что-нибудь понадобится. — Она обняла меня.
Фишер огляделся вокруг, засунув руки в передние карманы джинсов, словно давая нам маленький пузырек уединения.
Слишком быстро она отпустила меня, перекинула свою сумку через плечо и покатила чемодан к выходу, лишь бросив быстрый взгляд назад и широко улыбнувшись.
— Завтрак? — спросил Фишер, забираясь в грузовик.
Я запрыгнула на пассажирское сиденье и трясущимися руками защелкнула ремень безопасности. Официально в машине были только я и обнаженный рыбак.
— Сейчас только пять. Кто завтракает в пять утра?
— Ну, если ты собралась этим летом поработать на меня, то — мы завтракаем. — Отъезжая от обочины, он засмеялся и покачал головой.
Я не могла перестать смотреть на него. Вены на его руках, которые переходили в крупные кисти, свободно держащие руль. Его запах — совсем мужской, но такой, каким я представляла себе запах гор. Я была на седьмом небе от счастья, река неуместных мыслей тянула меня под воду.
***
— Кажется, ты говорил, что мы идем на завтрак? — спросила я Фишера, когда он парковал свой грузовик на подъездной дорожке у дома.
— Да. — Он выпрыгнул и пошел в гараж.
Может быть, он что-то забыл.
Бумажник.
Телефон.
Я подпрыгнула, когда моя дверь открылась.
— Это не свидание. Но ты молодец, что настояла на том, чтобы парень открыл тебе дверь. В этот раз я поступлю как истинный джентльмен, но мои ребята не должны видеть этого. Так что, в следующий раз потяни этот рычаг на себя и толкни дверь. — Фишер ухмыльнулся, очень гордый собой за то, что заставил меня чувствовать себя глупо.
Я предположила, что мы снова уедем. И я знала, как открыть дверь.
Придурок.
— Спасибо. — Я нахмурилась, выбираясь из его грузовика. — Я думала, мы идем на завтрак.
— Боже, мы идем. Ты, должно быть, умираешь с голоду, раз не можешь перестать спрашивать меня об этом.
Я последовала за ним на кухню.
— На самом деле я не так уж голодна. Просто немного озадачена.
— Ну, это хлеб. — Он взял в руки буханку хлеба. — И я кладу его в этот маленький приборчик, который зажаривает его до коричневого цвета, чтобы получилось нечто, называемое тостом. — Он опустил четыре ломтика в тостер. — После этого небо — это предел, детка. Мы можем положить на него почти все, что захотим. Считай, что это идеальное средство передвижения куда угодно. Мне лично нравится ездить в город арахисового масла с ломтиками банана, но ты можешь отправиться в город масла, желе, авокадо, хумуса, зефирного крема… в общем, вариантов бесконечное множество. — Поставив две белые тарелки на столешницу, он повернулся ко мне и усмехнулся.
— Почему ты обращаешься со мной так, будто мне восемь, а не восемнадцать? — я скрестила руки на груди и выгнула бедро.
— Потому что ты постоянно смотришь на меня как олень в свете фар. Я не знаю, боишься ли ты меня или просто очень смущена. Но, поскольку не считаю себя страшным человеком, должен предположить, что ты в замешательстве. Не знаю, как обстоят дела у вас в Техасе, поэтому я просто проведу тебя через свою рутину.
— У нас в Техасе есть тостеры. И для справки, я провела большую часть своей жизни в Небраске. Это соседний штат с Колорадо, на всякий случай говорю, если у тебя не сложились отношения с географией.
Моя ответная реакция порадовала его, или, по крайней мере, он решил посмотреть на меня именно так. Полное изумление.
Я не пыталась развлечь или порадовать его.
— Я не уверен, что штаны для йоги — лучший выбор для рабочей одежды. Я бы посоветовал джинсы. Кожаные рабочие ботинки для посещения строй площадок. И любую футболку, какую захочешь, которую не жалко будет испачкать.
— Я не знала, что уже сегодня преступлю к своим рабочим обязанностям. И у меня нет рабочих ботинок.
