за пять лет наконец понял, что любишь ее? — не выдержала и саркастично приподняла брови, сложа руки на груди.
Чтобы защититься. Его близость ей не нравилась — слишком уж подавляющая, слишком уж…горячая. Быстро мотнула головой, лишь бы отогнать эти мысли и наконец заглянула в его глаза, засовывая страх подальше — сейчас это не лучшая реакция, какую девушка могла бы выдать. Хищнику нельзя показывать страх.
— Милая Лилиана… — протянул этот самый хищник вкрадчиво, как на охоте, — Я уже давно понял, что любовь — это никому ненужные обременения. Ксюша правильная партия, ее общество меня не раздражает, а еще она отлично получается на фотографиях. Большего и хотеть нельзя.
— Милый Максимилиан… — вторила ему, правда не так уверенно, — Ты можешь рассказывать кому угодно этот бред, но мы оба прекрасно знаем, что ты не из тех, кто делает так, как ему велят. И ты не из тех, для кого любовь — обременения.
— У меня были отличные учителя, — холодно бросил, отстранился и обошел ее фигуру, направившись к огромной, дубовой двери, — Сделки не будет.
— Я вижу, что ты врешь! — выпалила быстрее, чем он успел преодолеть достаточное расстояние, чтобы ей пришлось повысить голос.
Отлично. Ей не нужна была огласка, а здесь, как бы стереотипно не звучало, везде были уши. Лиля собиралась предать Петра, и это стоило держать в секрете. Быстро обойдя Макса так, чтобы встать перед ним, она нахмурилась, огляделась, словно вор, и зашептала.
— Он тоже думает, что ты врешь. Притворяешься. Петя хочет установить за тобой слежку — он боится тебя и всего, что ты можешь вытворить. Поэтому да, он действительно попросил меня аккуратно поговорить с тобой, делал ставку на твой взрывной характер.
— И ты проебалась, — констатировал мужчина, но не успел добавить еще пары шпилек, Лиля снова перебила, слегка мотнув головой.
— Пусть так, я все равно вижу, что ты притворяешься. Решил сыграть в хорошего сына, а потом выкинуть фокус? Флаг в руки, это ваши с ним разборки, но я не позволю втянуть в это дерьмо свою сестру. Поэтому я предлагаю тебе вполне себе выгодную сделку: ты не приближаешься к ней, я говорю, что ты подчинился.
— С чего бы ему верить тебе на слово, милая?
— А с чего ему мне не верить? Или у меня есть резоны тебя выгораживать?
Настало ее время издать смешок, а его сцепить челюсть. Теперь она была на коне, видела это по его напрягшемуся лицу и телу, что и придало больше уверенности даже в голосе.
— Условия просты и даже слишком: ты получаешь свободу до конца «своего обучения», а моя сестра живет в стороне от всего этого. И да, милый, у сделки есть срок годности: сейчас или никогда. Откажешься, разбирайся с ним сам, выкручивайся, как хочешь. Согласишься — всего маленькая услуга, взамен ты получишь свободу действий и перемещений.
— Гарантии?
— Я скажу, что ты принял правила игры. В универе ты вращался в кругу тех, кто что-то делает, и теперь тоже хочешь быть тем, кто что-то делает. Скажу, что ты хочешь обрести хотя бы подобие самостоятельности и личного пространства. Недоверие и чрезмерный контроль погубит все на корню — кому-кому, а твоему отцу известно какой ты человек и как сильно ты ненавидишь поводок и все с этим связанное.
— О Ксении?
— Вы общались все это время, она тебя поддерживала, и теперь ты видишь в ней в первую очередь друга и партнера. К тому же ты действительно всегда тепло к ней относился, Петя поверит — даю слово. Только сам не залажай, не взорвись и не попадись на его уловки.
— И тебе плевать, что будет дальше?
— Спрашиваешь плевать ли мне, что ты задумал? Да. Будешь ли копать под свою невесту, чтобы отменить свадьбу? Попробуешь выбить себе больше свободы, сходясь с тестем как можно теснее? Будешь ли тупо прожигать оставшиеся до двадцати шестилетия время? Мне абсолютно насрать, Макс, для меня важна только моя сестра. Она не должна быть втянута во все это.
Сказала, как отрезала, и протянула руку. Макс ее жать не спешил, хотя уже давно принял решение — проверить насколько Лилиана права, насколько сильно отец доверяет ей, дорогого стоило. Но согласиться сразу? Показать насколько ему понравилось предложение? Нет. Пусть помучается еще пару мгновений.
Хотя он даже переборщил. Лиля не была настроена шутить, только не сейчас — она теряла терпение, нервничала и слишком волновалась. Конечно девушка тоже не была до конца уверена: предлагать такое этому выродку, все равно что нацепить на грудь мишень. Он в легкую может отказаться и вскрыть обман прямо на ужине, лишь бы ей досадить, тогда ей точно конец. Петр ей доверял, в основном потому что думал, что она не осмелится ничего такого провернуть за его спиной, но все равно. Она знала, как сильно он ненавидит ложь, а такая ложь действительно могла бы принести много проблем. В перспективе.
Только ей было насрать. О том, как выкрутиться из этого дерьма, она придумает потом. Сейчас важнее всего — защитить от Макса Амелию. Риск оправдывал цель, и она была готова на этот риск.
— Давай уже! — все таки не выдержала, повысив голос и дернув вытянутой рукой, — Да или нет?! И не трать мое…
Горячие пальцы сомкнулись на ее тонкой ладони, как тиски. Они причиняли боль. Макс не скрывал, что ему это доставляло, дернул девушку на себя так, чтобы она оказалась рядом достаточно, чтобы чувствовать его горячее дыхание на своем лице. И запах. Его запах. Макс всегда умел выбирать потрясающий парфюм, который так тонко подчеркивал его настроение, характер и суть. Сейчас Лилю, как холодной водой окатило. Она застыла, глядя в его красивые, нежно-зеленые глаза, прикусила губу. Неосознанно, но достаточно сильно, чтобы хоть немного прийти в себя. Как раз вовремя, чтобы воспринять серьезно все последующие, тихие слова, сказанные им дальше.
— Да. Но я предупреждаю тебя, милая… Во мщении мне равных нет, и если ты меня подставишь, тебя не спасет даже мой отец.
Глава 2. Первая любовь. Амелия
17; Май
Дома. Так странно звучит это слово, так непривычно его употреблять, но именно оно первое приходило в голову, когда я думаю об этой квартире. Я еще с прошлого лета знала, что буду жить с Кристиной. Помню, как счастлива была в ту ночь на набережной у моего любимого моста Хмельницкого, когда она предложила мне это. Последний день лета, за ним последний учебный год в Академии, а
