Ловлю себя на мысли, что все это время ждала Орлова. Очень ждала, хоть и не признавалась себе в этом. Какая же я дура. Зажмуриваюсь, чтобы не разреветься. Столько всего произошло за эти два года. Мы стали другими. Саша повзрослел... Поймет ли он? Простит ли? Любит ли еще? Миллион вопросов, ответов на которые у меня нет.
Надо продумать все нюансы. Как себя вести, что говорить. Переживания вновь захлестывают в водоворот. Боюсь даже представить, насколько все может быть плохо.
Перспектива мужчины в инвалидной коляске меня не пугает. Благо сейчас спинальники живут не хуже здоровых людей. Но что делать с родителями Саши? Это очень серьезная проблема, и как ее решать, пока не ясно. Как они примут меня и примут ли вообще? Хотя теперь это уже неважно, я в любом случае не отступлюсь. Вместе мы все сможем, со всем справимся, только бы не оттолкнул, только бы позволил остаться рядом...
***
Все утро в дороге. Навигатор ведет меня подальше от Москвы в новую жизнь. Погода радует ярким солнышком, настроение невольно улучшается и инстинктивно хочется верить в чудо.
К обеду оказываюсь в небольшом городе. Раньше мы вместе с Сашей приезжали сюда, а сейчас я одна. Чем ближе к концу маршрута, тем сильнее начинаю нервничать. Даже скорость снижаю, чтобы немного отсрочить неминуемое и успокоиться.
Окраина города. Паркуюсь напротив подъезда, выхожу из машины и озираюсь по сторонам. Серые пятиэтажки, за ними гаражи. Саша живет в девятиэтажке напротив. Незнакомый двор, никогда здесь не была. Они, видимо, недавно переехали...
На ватных ногах вхожу в подъезд, пешком поднимаюсь по лестнице и ищу нужную квартиру. Вот она. Бордовая дверь. Выдыхаю и решительно нажимаю на звонок.
Сердце разгоняется и бьется раненой птицей. В груди становится тесно, а руки трясутся. Несколько секунд тишины, и мои страхи усиливаются в стократном размере. Даже дрожь в коленях появляется. Затаиваю дыхание и, наконец, слышу шаги.
Дверь открывается, и я вижу Ирину Борисовну, маму Саши. Она с изумлением смотрит на меня и молчит. По телу словно проходит волна горячих мурашек, а сердце ухает куда-то вниз.
Я всегда испытывала благоговейный страх перед этой женщиной. Она казалась мне гордой и непреклонной. При нашей первой встрече, когда Саша представил меня своим родителям, Ирина Борисовна лишь мельком окинула холодным взглядом и полностью переключила внимание на сына. Мне, выросшей без матери, было не по себе, а Саша, ничего не замечая, купался в лучах материнской любви. Еще тогда я поняла, что для Ирины Борисовны не существует ничего, кроме любимого отпрыска, и она сделает все ради его счастья, пройдя по головам.
— Вы? — возмущенно восклицает Ирина Борисовна, а я невольно отшатываюсь.
Все те же холодные глаза пронзают насквозь, только грусть появилась в них с легким оттенком усталости. На секунду мне кажется, что Ирина захлопнет дверь передо мной, но она лишь снисходительно усмехается и пропускает в квартиру.
В нос ударяет резкий запах медикаментов, но я даже не морщусь. Меня это совершенно не смущает.
— Проходите на кухню, — сухо бросает Ирина и идет вперед, показывая дорогу.
Следую за ней и осматриваюсь. Довольно просторная трехкомнатная квартира: небольших размеров кухня, уютный зал и длинный коридор, ведущий в две закрытые комнаты, в одной из которых, по-видимому, находится Саша. Мое сердце болезненно сжимается, но не решаюсь пройти без разрешения.
Вхожу на кухню и останавливаюсь в нерешительности. Небрежный беспорядок, недопитый кофе, посуда в раковине. Ирина Борисовна совершенно точно не справляется с ситуацией.
— Чай не предлагаю. Говорите, что вы хотели, и уходите, — нарушает она тишину.
Эта привычка «выкать», чтобы держать дистанцию. Сначала неуютно и неловко, а потом... ничего не меняется. С ней рядом всегда, как на иголках.
— Я хочу увидеть Сашу, — решительно произношу и с вызовом смотрю в глаза.
Страха больше нет. Я не боюсь ее и ничего ей не должна.
— Это невозможно, — отрезает Ирина Борисовна.
— Почему? — удивленно округляю глаза. Может, я не все знаю? Или Кира решила вернуться? Как-то об этом я не подумала.
— Он не хочет ни с кем общаться. А с тобой и подавно.
Что за бред? Нельзя отгораживаться в таком состоянии. Это путь в никуда. Депрессия и прочие прелести перестройки психики.
— Но так нельзя! Ему сейчас просто необходимо общение!
— Я сама знаю, что необходимо моему сыну, — грубо перебила Ирина. — Вот своего родишь и будешь советовать!
— Нет, не знаете, — горячо спорю. — Поверьте мне, я хочу, как лучше.
— Почему я должна тебе верить? — криво усмехается она. — Пришла, всю душу ему разбередишь и сбежишь, как и предыдущая.
— Я понимаю, что сложно верить на слово, — качаю головой, отчаянно защищая свою позицию. — Но прошу вас, пожалуйста, дайте мне шанс.
— Ма-ам! Кто там? — Громкий крик нарушает тишину и электрическим разрядом проходит по нервам.
Мы обе рефлекторно оборачиваемся на звук. Саша... Голос немного изменился, но все такой же. Никогда ни с кем не перепутать.
— Пожалуйста, — повторяю я и умоляюще смотрю на Сашину маму.
Ирина Борисовна молчит и давит своим превосходством. По ее глазам невозможно понять, о чем она думает.
— Ну что, мне на колени встать?
Прекрасно понимаю, что, если не налажу контакт с этой женщиной, дорога к Саше будет закрыта. Она единоличная королева. Я готова на все, чтобы снискать ее милость. Даже на такое унижение. Моя гордость в данной ситуации совершенно ничего не значит.
— Прямо до конца и направо, — сухо бросает она и отворачивается к окну.
Облегченно выдыхаю и иду на встречу с Сашей. Внутри все дрожит, а гулкий стук сердца эхом отдается в ушах.
Останавливаюсь около двери и нерешительно переминаюсь с ноги на ногу. Страшно, но в тоже время очень хочется войти. Преодолеваю внутренний мандраж и решительно открываю дверь в комнату.
В помещении царит полумрак, скрывая его обитателя от посторонних глаз. Сашу мне не видно, но я четко ощущаю его присутствие. По мурашкам, что беспорядочно разлетаются по коже. По безудержному сердцебиению. По дыханию, что застревает в горле.
Щелкает выключатель, озаряя комнату мягким светом ночника. Оборачиваюсь на звук и наконец вижу Сашу. Он и одновременно словно совсем другой человек. Похудел, осунулся, под глазами залегли темные тени, а сухие губы потрескались.
Сердце предательски сжимается, отдаваясь болью за грудиной. Я оказываюсь совсем не готова к такому... В реальности все гораздо хуже, чем я себе представляла. Бедный мой, едва сдерживаюсь, чтобы не рвануть к нему. Вместо этого молча изучаем друг друга, словно видим в первый раз. Забываю, как дышать, лишь сердце болезненно бьется о ребра.
В какой-то момент наши глаза встречаются. Его взгляд темнеет, но я успеваю заметить огонек, вспыхнувший всего на мгновение, но быстро погашенный Сашей. Он все еще любит меня! Как бальзам на душу. Теперь я уверена, что мне есть за что бороться.
— Привет... —тихо здороваюсь и мягко улыбаюсь.
На какой-то момент мне кажется, что все как раньше. Стоит только протянуть руку и... Я даже поддаюсь порыву и делаю шаг к кровати.
— Что ты здесь делаешь? — Голос звучит грубо, а маска холодности и безразличия стирает все остальные эмоции с его лица.
Хотя чего я ожидала? Что он встретит меня с распростертыми объятьями?
— Саш... Я... — пытаюсь хоть что-то сказать, но слова упрямо не складываются в предложения.
Я просто смотрю на него и едва сдерживаю слезы. Просто невозможно принять факт, что молодой здоровый парень теперь прикован к постели. Так нельзя. Это неправильно!
— Уходи! — сквозь зубы цедит Саша и отворачивается.
Не хочет ничего слышать и видеть меня тоже не хочет. Но придется терпеть мое присутствие. Я не уйду. Теперь точно останусь.
— Послушай меня, —делаю еще одну попытку приблизиться. — Я же хочу помочь.
— А кто тебе сказал, что мне нужна помощь? — зло шипит он. — Особенно твоя!
