Чувствую, как его язык напористо раздвигает мои губы и проникает мне в рот. Как рецепторы обжигает лёгкий привкус алкоголя, и голова моментально идёт кругом.
Особенно в тот момент, когда руки Громова начинают скользить по моей талии. В начале вверх, а потом плавно вниз. Босс сжимает мои бёдра и подхватывает на руки. А я… не знаю, что происходит со мной в этот момент. Но вместо того, чтобы сопротивляться, я обхватываю его ногами за торс.
Боковым зрением улавливаю, что Матвей несёт меня в спальню. Не разрывая поцелуя падает вместо со мной на кровать.
Остатки здравого рассудка вопят, что надо срочно это всё останавливаться и делать отсюда ноги. Но почему-то я его не слушаюсь. Не знаю, что со мной происходит. Но от губ Громова на моих губах и его рук, блуждающих по моему телу, моя кожа покрывается мурашками от макушки головы до самых кончиков пальцев. А все трезвые мысли напрочь куда-то улетучиваются…
Матвей разводит мои ноги и размещается между ними. Не могу понять, как у него получается так и уверенно двигаться, учитывая количество алкоголя, которое он сегодня в себя влил.
Он довольно ловко фиксирует мои руки над головой и придерживает их всего одной своей ладонью, а вот другая уже поднимается вверх по моей ноге.
— Матвей нам… надо остановиться… — из последних сил собираю безжалостно рассыпающиеся крупицы здравого смысла.
— Ты правда так думаешь? — чувствую горячее дыхание Громова на своём лице, и в этот же момент он так резко накрывает мои губы своими, что дыхание перехватывает.
А когда Громов начинает покрывать поцелуями мою шею, я как будто теряю связь с реальностью.
— Поздно, рыжик, — шепчет на ухо и кусает мочку. А это уже запрещенный прием, потому что после него все внутри меня словно переворачивается с ног на голову. Я больше не могу сопротивляться и сама начинаю отвечать на поцелуи.
Наша одежда падает на пол, и мой здравый смысл окончательно испаряется где-то в ночной темноте. Знаю, что он вернется с первыми лучами солнца, но это будет только утром. Сейчас я в объятиях собственного босса, кусаю губы, чтобы не кричать слишком громко и меня совсем не волнует то, что я его ненавижу. Сегодня можно об этом забыть, а завтра... будет завтра.
Глава 5
Глава 5
Боже, как же у меня болит голова. И мышцы почему-то ломит так, будто я вчера весь день провела в спортзале, истязая себя на тренажёрах...
Открываю глаза и морщусь от давящего чувства в висках. В комнате тотально темно из-за плотно задёрнутых штор. Приходится хорошенько проморгаться, чтобы зрение адаптировалось. Оглядываю малознакомую комнату и только спустя мучительно долгие несколько секунд вспоминаю В ЧЬЕЙ спальне я нахожусь!
Резко подрываюсь на кровати и только сейчас замечаю тяжёлую мужскую руку, лежащую у меня на животе.
Машинально прижимаю к груди одеяло и оборачиваю на лежащего рядом со мной Громова... к счастью, спящего! Причем довольно крепко, судя, по тому, что он лежит на животе, лицом в подушку и его нисколько не смущает, что в такой позе дышать невозможно. Я бы, наверно, даже предположила, что он умер, если бы не его время от времени вздымающаяся спина.
Осознание произошедшего как отбойный молоток ударяет по голове и на подкорке тут же скапливается паника.
Господи, Лаврова, что ты натворила?!
Единственное на что остаётся надеяться, что Громов на утро даже не вспомнит о сегодняшней ночи... И чтобы сохранить хотя бы призрачный шанс на такое развитие событий, надо как можно быстрее делать отсюда ноги. Пока Громов не проснулся и не увидел меня. Потому что сейчас, когда алкоголь уже выветрился из его организма, он точно меня узнает. И никакой парик не спасет...
Максимально осторожно снимаю с себя руку Матвея и на цыпочках выбираюсь из кровати. Стараясь двигаться бесшумно, собираю свою раскиданную по комнате одежду. Еще никогда в жизни я не одевалась так быстро. Моей скорости позавидовал бы любой солдат срочник.
А вот дальше сложнее, потому что ключи от квартиры Громов вчера засунул себе в карман, а где его брюки я понятия не имею.
От отчаяния и паники мне хочется выть. Особенно в тот момент, когда Матвей начинает вертеться во сне.
Ну все, Лаврова. Это конец...
Уже мысленно прощаюсь с работой, как вдруг взгляд цепляется за кусок чёрной ткани, выглядывающий из под кровати. Падаю на колени, вытаскиваю брюки Громова, достаю из кармана заветный ключ и буквально вылетаю из квартиры босса.
Только в такси удаётся немного прийти в себя. Под удивлённый взгляд таксиста в зеркале заднего вида, стаскиваю с себя дурацкий парик и достаю из сумки телефон.
На часах пять утра, а на дисплее у меня штук тридцать пропущенных звонков от Карины.
Боже, она убьет меня. Даже не представляю, как буду перед ней объясняться.
Вылезаю из машины, когда та подъезжает к моему дому, поднимаюсь на этаж, бесшумно открываю дверь своим ключом и тут же натыкаюсь на стоящую прямо на пороге сестру.
— Господи, Карин, я чуть богу душу не отдала! — хватаюсь за сердце.
— Ты?! Это я чуть на панике здесь не окочурилась! Мне звонит Максим, спрашивает почему я не пришла на свидание, а я даже и не в курсе что я, оказывается, не пришла! Ты где была, Марина?! Я тебе весь телефон оборвала!
— Кариш, прости… Так получилось. Давай я тебе потом расскажу. Я ужасно устала… — хочу пройти в кухню, но сестра хватает меня за плечи и внимательно разглядывает с ног до головы
— Марин, если с тобой случилось что-то плохое, то ты должна мне об этом сказать. И вообще, знай, что безвыходных ситуаций не бывает!
— К сожалению, бывает… — выдавливаю себе под нос, вспоминая Громова, которого я оставила одного в кровати.
— Боже, я так и знала! Марина, нам нужно срочно поехать к врачу… Хотя, нет. В начале надо, наверно, в полицию. Чтобы они, так сказать, по горячим следам…
— Что?! Нет, Карина, это не то, о чём ты подумала. Я просто… — прикусываю губу, тяжело выдыхая. Как же сложно оказывается объяснить это вслух. — Пойдём, пожалуйста на кухне, поговорим. Я не могу больше на этих шпильках стоять.
В кратце обрисовываю Карине ситуацию, и уж чего я не ожидала, так это того, что она весь мой рассказ будет улыбаться так, будто только что миллион в лотерею выиграла.
— И что? Ты ему расскажешь, что это была ты?
— С ума сошла? Нет, конечно… Он меня тут же уволит.
— Почему?!
— Во-первых, потому что я его обманула, выдав себя за другого человека. Во-вторых, у Громова строгое правило — никакой личной жизни пока я на него работаю. А я это правило получается нарушила… с ним же… А в-третьих, он меня терпеть не может.
— А по засосу у тебя на шее и не скажешь, — улыбается Карина.
Тут же подскакиваю со стола, подбегаю к зеркалу и смотрю на ярко-фиолетовый синяк у себя на горле.
Отлично просто! И как я его буду маскировать?!
— А вообще, я тебе завидую, — продолжает щебетать Карина, мечтательно закатывая глаза. — Босс твой такой красавчик. Многие девушки всё что угодно отдали бы, чтобы оказаться на твоём месте.
— Я бы охотно отдала что угодно, чтобы на своём месте никогда не оказываться, — бормочу себе под нос, вспоминая, как этой ночью покрывалась мурашками моя кожа в тех местах, где Громов до меня дотрагивался. До сих пор поверить не могу, что это всё действительно произошло. Кажется, что мне это приснилось. Всё слишком… нереально. И если бы не ноющие мышцы и засос на горле, я бы, наверно, даже смогла убедить в себя, что вчерашняя ночь ни что иное, как ночной кошмар… или не совсем кошмар. Страшно мне вчера точно не было…
