позволю тебе войти. — Сказал я тихо.
Она улыбнулась через плечо и открыла дверь. Затем подалась вперёд и наклонила плечи, чтобы заглянуть внутрь, поэтому слегка выставила свою задницу. Юбка обтянула её округлость, как и её длинные, стройные ноги на шпильках. Я решил, что мысль о кровати слишком переоценил, и, если она опасалась небольшого безумства и не хотела заходить внутрь, то секс здесь в грязи будет тем, что надо.
— Ты живёшь один? — спросила она, по-прежнему заглядывая внутрь.
— Ага.
— Ммм. — Мне понравился звук, сорвавшийся с её губ. Мне также нравился вид её поворачивающихся бёдер, когда она рассматривала большой отрезок каркаса моего собора.
— Святое дерьмо. — Услышал я её шёпот.
Я улыбнулся её заднице.
— Он больше, чем я представляла. И великолепней. — Она посмотрела через плечо. Я поднял свой взгляд. — Он потрясающий.
Я сделал шаг вперёд.
Она отошла от дверного проёма.
— Хотел бы согласиться, но через несколько месяцев в нём станет очень холодно. Все эти стропила, отсутствие стен. — Ее щёки светились от солнца.
— Я сейчас живу в боковых комнатах, — объяснил я ей, указав на восточную часть дома, исходный участок. Он был практичен, мой весьма маленький дом: с отоплением и теплозащитным покрытием, оборудованный потолочным вентилятором и представляющий собой уникальную комбинацию деревенской роскоши и сарая для инструментов.
— Хорошо распланировал, — сказала она.
Я переместил свой взгляд вниз на её тело, а затем улыбнулся, глядя в её прищуренные глаза.
— О, да, я неплохой планировщик, Джейн.
Вся её передняя часть тела была освещена: розовая блузка, чёрная облегающая юбка, белая, бледная блестящая кожа и улыбка.
Она стояла нерешительно, но, несмотря на желание взяться за дело, проникающее до глубины костей, я запихнул руки в карманы своих джинсов и наклонился обратно в сторону своего грузовика. Я мог подождать. Я уже долго ждал. С той тупой, судьбоносной вечеринки, когда она согнулась перед моими завязанными глазами, так быстро дыша и сильно сотрясая мой мир.
Нет, я, конечно, целовал девчонок и раньше. В свои четырнадцать я делал намного большее. Обычно парни Данте были лидерами в этом. Дело было в том, что без разницы по какой причине, но, когда тело Джейни МакИнни приблизилось к моему, она пахла лимонами, и я ощутил себя в золотом свечении. А когда её перепуганное, взволнованное дыхание коснулось моих губ, моё четырнадцатилетнее тело было на пределе своих возможностей.
А ещё перед тем, как её горячие губы дотронулись до моих, я услышал, как она шептала сама себе: «Сделай это, сделай это, сделай это». И тогда я понял, насколько ей было страшно.
Люди в моей жизни не решались на смелость. И уж точно не в тринадцать.
Никто не в состоянии был забыть такого рода вещи. Уж я точно.
В моём распоряжении вся ночь, чтобы убедить её в том, что это не было ошибкой. Я уже долго ждал.
Смогу подождать ещё немного.
Джейн
Мы с Финном попятились к его грузовику, затем стояли и смотрели на этот шедевр, восхищаясь балками, сводами и тому подобным. Признаюсь, я этого не замечала, потому что всё моё внимание было сосредоточено на Финне. Его твёрдое тело, прислонившееся к грузовику, его короткие растрепавшиеся на ветру волосы, его ладони, засунутые в карманы, его мускулистые предплечья.
Казалось, ему вполне уютно в тишине, повисшей между нами.
Мне не было.
Я помнила это о нём. Он стоял в центре хаоса на городском мероприятии, словно сердце циклона. Все вокруг, мужчины и мальчики будут гикать и кричать, разрывая глотки, а иногда и свои пушки. Женщины будут болтать, дети будут орать, музыка будет играть, а Финн будет стоять в центре всего этого, и всё же каким-то образом вдали от всего.
Я погружаюсь прямо в самую гущу всего этого шума и энергии. Я живу этим. Стремлюсь к шуму и энергии, движению и бесконечному безумию.
Тишина может быть проблематичной.
— Я даже не знаю, что здесь делаю. — Сказала я, посмотрев на дом.
Он тоже продолжал смотреть на дом.
— Серьёзно?
Моё лицо покраснело. Я абсолютно уверена, что он не сможет заметить это из-за летнего зноя, делающего всё вокруг потным и раскрасневшимся.
— Ты в этом уверена? — спросил он низким голосом.
Мы повернули головы и посмотрели друг на друга.
— Ищешь неприятности? — я предположила свои собственные мотивы, но несколько слабо.
Он улыбнулся.
— Я этим нечасто занимаюсь. — Сказала я ему.
Он облокотился бёдрами о грузовик, развернувшись ко мне.
— Джейни, ты ищешь неприятности с того момента, как только появилась на свет.
Я открыла рот, чтобы сказать, что я не это имела ввиду, и почему-то это было смешно, но затем снова закрыла его. Он снял свои очки, и я смогла увидеть его глаза. Определенно, моё слабое место — это голубые глаза Финна. Тяжело лгать, глядя в них.
И именно поэтому я фыркнула.
— Я? Как насчёт тебя?
Мгновение он искал мой взгляд, затем сказал мне.
— Не тяжело найти неприятности, если ты их ищешь, Джейни.
— Думаю, так и есть. — Мы помолчали с минуту. — Ты ищешь, Финн?
Он положил локоть на крышу грузовика.
— Ага. Мне нравятся твои неприятности.
— О! — Жар разлился по моему телу, словно река.
— А тебе нравятся мои.
— Не знаю, что заставляет тебя сказать такое. — Сказала я чопорно.
— Дженни, ты поцеловала меня, — рассмеялся он.
— Видать, я спятила.
— Дважды.
— Значит, я спятила дважды. — Сказала я слабо.
Он опустил руку и зажал между двумя пальцами выбившуюся прядь моих волос, чем зажёг меня.
— Сделай это снова. — Сказал он низко и грубо.
Я была беспомощна против этого голоса.
Поэтому я поднялась на носочки и коснулась губами его губ, просто как всегда. И, просто как всегда, он ударил меня словно молния — электричество пробило меня насквозь.
— Всё пропало. — Прошептала я.
Его руки сцепились у меня за спиной.
— Моя очередь. — Сказал он и поднёс свой горячий рот ко мне.
Наконец-то. Я словно ликовала. Одиннадцать лет. Разве кто-то может ждать так долго?
Подождите, что? Я ждала?
У меня не было времени думать об этом, потому что его поцелуй забрал всё моё внимание. Этого я совсем не ожидала. Я думала, он просто проглотит меня, съест живьём. Я хотела, чтобы он это сделал. Но он… лишь попробовал меня.
Мягкие, крошечные, воодушевляющие поцелуи зажигали меня, словно где-то глубоко в моём животе загорались ещё не угасшие угольки. Одно касание за другим, он целовал меня от одного кончика рта до другого, тонкой кистью своего языка обрисовывая мои губы.
— Ох, — шепнула я, шокированная и дрожащая
