Но также меня грызло то, что она будоражила своей смелостью и непокорностью.
— За каким х*ром ты поперлась с нариком в подвал? — вытирал ее тупую башку полотенцем.
Сидела на кровати ни живая ни мертвая. Руки плетьми опустила рядом с голым телом. Достал из шкафа рубашку и бросил в нее. Ноль эмоций. Сидит и смотрит в пустоту.
— Отвечай, когда я с тобой разговариваю! — рявкнул так, чтобы до нее с первого раза дошло, что повторять не стану.
Она дернулась и, схватив рубашку, прикрылась.
— Я… я не знала, что он наркоман. Попросила помощи, думала, что отведет к охране или выведет на улицу, — с частыми вздохами от истерики протараторила она.
Вот какой смысл ее жалеть? Тем более я это уже сделал. Там, в подвале, когда этот ушлепок хотел ее трахнуть. Ведь мог позволить и только после этого пустить пулю в голову.
— Аврора, ни один охранник не стал бы тебе помогать, а вытолкал бы за шею вон или вернул мне. Они видели, что мы пришли вместе. Клубу проблемы не нужны.
— Поэтому взял меня? — подняла опухшие глаза. — Знал, что мне там никто не поможет!
— Тебе вообще никто не поможет, Аврора.
— Я уверена, мой отец меня ищет.
— Ему не нужно тебя искать, он и так прекрасно знает, где ты! — шипел сквозь зубы.
Моментально оживилась. Еще бы, ведь речь идет о любимом папочке. Словно глоток воздуха получила. Силы появились, на ноги встала.
— О чем ты говоришь? Вы знакомы?
— Заочно.
— Я не понимаю, объясни.
Она по-прежнему была полураздета. Рубашка накинута, но не застегнута. К влажному телу прилипла ткань. Мой взгляд упал на грудь. Хлопок промок и стал прозрачным в области сосков. Она выясняла отношения, а я мысленно порол ее, закинув ноги себе на плечи. Я понимал, что хочу вовсе не ее, а просто скинуть злость.
Для этого у меня есть как раз отличная девочка, только сперва нужно разобраться с этой.
— Дети расплачиваются за грехи своих родителей. Твой отец — мразь убивающая людей. Теперь, будь добра, догадайся сама, почему ты здесь.
— Ты лжешь!
Я усмехнулся. Вера в родителей самая искренняя. Я не стану ее переубеждать, но удочку закину.
— Угадай, что стало с твоим водителем после твоего похищения?
— Он водитель, а не мой телохранитель. Наверняка его уволили, не больше.
— Он забил его до смерти! Желаешь отвезти цветы на могилку?
Она лишь качала головой, отрицая правду. Поджала губы, размышляя, насколько хорошо она знает своего отца. Смотрела на меня своими бледными глазами, как на врага народа.
«Ты даже и не знаешь, сколько я людей положил, милая, пока добрался до тебя и твоего гребанного отца. Хорошо, что не пристрелил тебя часом ранее. То, что я с тобой буду делать, будет жестче мести!»
— Ты тоже убийца!
Медленно подошел к ней вплотную. Она была ниже, и я смотрел на нее сверху вниз. Ресницы задрожали, вздохи участились. Боится, мультяшка, а я даже трогать ее не хочу.
— Никто не считает себя плохим человеком. Я не считаю себя хорошим.
Завершив разговор, вышел из комнаты, набирая номер девочки, которая умеет отсасывать так, что ноги трясутся, когда кончаешь.
* * *
Следующие дни Аврора из своей комнаты, которую считала тюрьмой, не выходила, хотя ее дверь больше никто не запирал. Только пусть попробует удрать. Спущу шкуру заживо и с нее, и с охраны.
Раздражало ее высокое самомнение. Малышка решила, что в гостинице находится, и моя прислуга должна ее обслуживать. Придется сбить корону.
— Кем ты себя возомнила? — залетел в комнату. — Сколько прислуга будет приносить тебе еду? Ты что, принцесса? Подними свою пятую точку и приди на кухню сама!
Не успел закончить орать, как в комнату вновь пожаловала служанка с очередной порцией еды на подносе.
— Пошла отсюда! — гаркнул на нее.
Аврора при виде меня сразу сжалась. Сидя на кровати, подобрала колени прижимая к груди. Создается впечатление, что у нее только одно на уме — секс. Возможно, она боится, что я в очередной раз ее трахну. Только мультяшка забыла, что сама меня об этом упрашивала.
— Прости, — неуверенно начала. — Я не могу выйти в таком виде, — показала на рубашку, что я ей дал. — Мне нечего надеть.
Ее аристократичное платье ушло в помойку в кровавых пятнах. Там ему и место, пусть хоть голая ходит, не моя проблема.
— Да мне без разницы на твой дискомфорт. Ты здесь не гостья. Больше тебе никто подавать не будет.
— Хорошо, поняла.
В ее глазах был не страх, а ужас. И без того бледная в белоснежной рубашке, ее вид казался еще больше анемичным. Обрезанные волосы растрепано завивались в разные стороны. Теперь она похожа не на училку, а на разгульную байкершу после бурной ночи, которую трепало не на одном мотоцикле. Ей шел этот образ, но лучше, чтоб стрижку поправил профессионал.
Оглядел ее обнаженные ноги — подкаченные. Только удрать так и не помогли. Вообще, красивое тело. Приятная бархатная кожа. Сразу видно — ухоженная девочка.
— Какой у тебя размер?
— Одежды?
— Всего.
— Сорок второй. Обуви тридцать семь. А бюстгальтер…
— Второй, — не давая ей договорить.
Она смутилась, и на щеках выступил румянец.
— Я закажу тебе платье.
«Такие маленькие размеры, наверное, только в детских магазинах продают», — подумал про себя.
— Спасибо, — все так же застенчиво.
— Ни чтоб тебе угодить, — пояснил ситуацию. — На днях заедет Артур. Помнишь его? В клубе виделись.
— Тот парень, с которым вы нюхали? Зачем? — занервничала, меняя позу.
— Во-первых! Я не нюхаю. А во-вторых, ты ему понравилась, — выдавил самую ироничную улыбку.
— И что? Я много кому нравлюсь, — гордо сообщила. — Скажи, чтоб не приезжал!
Выглядит жалким, трусливым цыплёнком, а гордыня берет свое. Вот это я понимаю гонор. Я могу такое оценить, но не люблю. Отсекаю сразу. Взглядом.
— Ты снова забываешься, — сложил руки в карманы. — Он хочет познакомиться поближе.
— Отдашь меня ему? — проговорила так тихо, что я не сразу понял.
— Ненадолго, — я смотрел на нее свысока. Чувствовал, как на моем лице расползается ядовитая улыбка. — Ты справишься. Уже и опыт имеется.
Аврора долго осознавала факт, перед которым я ее поставил.
Когда дошел до двери, окликнула:
— Как мне тебя переубедить?
— Никак, — вышел, не оборачиваясь.
Не в моих правилах менять решение. Да и что она мне может предложить такого, чтобы я передумал? Не растает, не сахарная. Поублажает его пару-тройку дней и дальше будет сидеть в комнате наматывать сопли на кулак, считая себя девственницей.
Что с ней делать, я так и не придумал. Цель стояла
