То был нежнейший и тишайший шепот. Оливер закрыл глаза и улыбнулся.
Потом он осторожно привлек ее к себе, вновь стал искать губами ее губы, его тело и душа и все его существо вновь потянулись к ней.
— Олли… — тихо смеялась Беттина. Теперь это стало игрой, забавой, наслаждением — любить друг друга. — Я и не предполагала, что бывает так, — сказала она, когда все закончилось, и состроила смешную рожицу.
— Как? — спросил он с такой же озорной улыбкой. — Весело и беззаботно? — и с этими словами он обнял ее и провел руками от ее плеч к ногам. — Когда вам в последний раз говорили, что ваша задница — самая красивая задница в нашем городке?
— Правда? — шаловливо улыбнулась Беттина. — Почему же мне об этом не сказали на премьере? — она сделала вид, что огорчилась, а Оливер засмеялся и взъерошил ей волосы.
— Иди ко мне…
Руки его были нежны, несмотря на игривый тон.
— Ты представить себе не можешь, как я тебя люблю, — сказал он и замолчал, а Беттина преданно смотрела на него.
— Могу, Олли, — наконец сказала она, — еще как могу…
— Что ты говоришь! — улыбнулся он. — С чего бы это?
Но сейчас ей не хотелось шутить. Она прижалась к нему, закрыла глаза и прошептала:
— Потому что я люблю тебя всем сердцем.
Когда она произносила эти слова, в голове у нее мелькнуло: ведь это последний шанс. И она открыла глаза, посмотрела на Оливера Пакстона, а тот наклонился и поцеловал ее.
Беттина мрачно смотрела, как Олли подливает ей чаю. Они сидели у него на кухне, и вообще в последнее время она подолгу бывала у него в квартире. Скоро месяц, как она снимает номер в отеле, но квартира Олли стала ей настоящим домом.
— Что-то сегодня ты чересчур веселая. Уверяю тебя, я честен, трудолюбив и опрятен. — Он обвел рукой сущий беспорядок, творившийся вокруг — газеты, накопившиеся за четыре дня, халат, одежду Беттины, раскиданную как попало. — Видишь?
— Хватит шутить. Не в этом дело.
— Тогда в чем? — он присел к дубовому столу и взял ее за руку.
— Если мы съедемся, все начнется сызнова. Я перестану быть независимой, ты захочешь на мне жениться. И потом: нельзя забывать об Александре. Как он отнесется к этому? — она с горечью посмотрела на Оливера, а тот взглядом пытался утешить ее. Мысль съехаться пришла к нему неделю назад, и они всю неделю только и говорили, что об этом.
— Я разделяю твою тревогу об Александре, но ведь и так, как мы живем сейчас, тоже не годится. Ты мотаешься между отелем и моей квартирой, у тебя не остается времени на работу, и то же самое будет, если ты найдешь себе постоянную квартиру. Все равно больше половины суток будешь проводить у меня. — Он наклонился через стол и поцеловал ее. — Знаешь, как я тебя люблю?
— Нет, скажи.
— Я обожаю тебя, — тихо шепнул он.
— Хороший мальчик, — засмеялась Беттина и поцеловала его в ответ, а в это время он гладил под столом ее ногу, поднимаясь все выше и выше. Он был нежен, забавен, легок в общении. Так продолжалось с первого дня. Оливер понимал ее, уважал ее работу, искренне любил Александра. Но самое главное — они сохранили чистую дружбу. Ничего ей так не хотелось, как жить с ним вместе, но вдруг опять начнется то, что она испытала прежде? Вдруг он станет пренебрежительно относиться к ее работе? Что если Александр станет его раздражать? А если измена? Неважно, с чьей стороны, мало ли как повернется.
— Ну как? Будем искать квартиру? — спросил он, довольный собой, а Беттина вздохнула.
— Тебе говорили, что ты навязчивый и упрямый?
— Не раз. Я не против.
— Ну так знай, Олли, — решительно произнесла она, — я не собираюсь легко уступать.
— Хорошо, — пожал он плечами. — Тогда переезжай в собственную квартиру, не спи, сиди у меня до пяти утра, а потом мчись домой, чтобы сын ничего не заподозрил. Но в таком случае в твоей квартире должна быть еще одна спальня.
— Зачем? — озадаченно спросила Беттина.
— Затем, что с вами будет жить Дженнифер, как сейчас в отеле. Полагаю, она потребует себе отдельную комнату. Ты не сможешь уйти на ночь глядя, оставив сына одного.
Беттина угрюмо посмотрела на него.
— Злой.
— Ты же знаешь — я прав.
— Ну хорошо… дай мне еще подумать.
— Думай. Даю пять минут.
— Оливер Пакстон! — Беттина поднялась из-за стола, но, когда прошло пять минут, он увлек ее в постель. — Ты невозможен! — воскликнула Беттина.
Через два дня Оливер нашел решение этой проблемы. Он прибыл в отель, улыбаясь во весь рот.
— Все чудесно, Беттина! — воскликнул он с победным видом.
Александр немедленно бросился и обнял Оливера, хотя выше коленок дотянуться не мог.
— Александр, прекрати. Что чудесно? — обратилась она уже к Пакстону. У Беттины за ухом был карандаш — она напряженно работала над новой пьесой.
— Я нашел отличную квартиру.
Беттина выпрямилась в кресле и с укоризной посмотрела на Оливера.
— Олли…
— Погоди, сначала выслушай. Это просто чудо. Мой друг собирается на полгода уехать в Лос-Анджелес. На это время он хочет сдать свою нью-йоркскую квартиру. Она роскошна, другого слова не подберешь: в двух уровнях, четыре спальни, полная меблировка, в престижном доме на Вест-Сайде. Всего тысячу в месяц. Мы вполне можем себе это позволить. Итак, на полгода мы снимаем эту квартиру и делаем попытку совместной жизни. Если нам это понравится, через полгода мы найдем себе другую квартиру, а если нет — разойдемся каждый своей дорогой. И чтобы ты не волновалась по этому поводу, я оставляю за собой теперешнюю квартиру. Сдам ее на эти полгода в субаренду, и ты не будешь опасаться, что я прилип к тебе на веки вечные. По-моему, звучит разумно. — Он с надеждой посмотрел на нее, и Беттина рассмеялась. — И потом — сколько можно платить по гостиничным счетам?
— Не знаю, что и сказать, Оливер Пакстон. Ты или волшебник, или шарлатан, но мне нравится твоя идея.
— Правда? — в восторге спросил он.
— Правда, — ответила Беттина. Она поднялась с кресла, подошла и обняла его. — Когда мы можем переехать?
— Гм… Надо у него спросить, — помялся Пакстон, однако Беттина только посмотрела на него — и обо всем догадалась.
— Олли! — она старалась придать себе негодующий вид, но ничего, кроме улыбки, у нее не получилось. — Ты уже согласился?
— Нет… Конечно же, нет, как я мог?
Ее трудно было обмануть.
— Я же вижу.
Тогда он виновато повесил голову и признался:
— Да.
— Значит, можно переезжать? — радостно спросила Беттина.
— Можно.
— А если бы я сказала тебе «нет»?
