Трудно сказать, почему так случилось. Пустая, видно, девка оказалась. Или не любила Михаила, а просто принимала его любовь до поры до времени. Но вот заскучала возле него. Дурь в голову бросилась. И нашла Женька на стороне одного мужика, потом другого, третьего…
Умолял ее Мишка одуматься, в ногах валялся, кричал, что любит одну ее на всем белом свете да годовалую дочку. Даже бил Женьку. Только осталась она равнодушной и к словам мужа, и к его любви, к побоям, и к дочери. И однажды сбежала из дома, прихватив с собой немудреные вещички. А дочку оставила Мишке на память. И написала, что отказывается от нее навсегда, разыскивать никогда не будет и никаких претензий никому не предъявит. Девочка ей не нужна, а нужна шальная любовь. Мужики, одним словом.
Сначала с малышкой сидели добрые соседки, потом Михаил нашел няню. Он стал черным, исхудал так, что люди при встречах торопливо, испуганно отводили глаза.
В тот день Анатолий дежурил в аэропорту, вел самолет Михаила. И первым увидел, как самолет, который Мишка только что оторвал от земли, вдруг резко накренился набок и беспомощно качнул левым крылом. Связь прервалась.
— Миша, держись! — истошно заорал Анатолий и вскочил из-за стола. — Что случилось?
Самолет врезался в землю, взорвался и сгорел. Погибли все пассажиры и экипаж. "Черный ящик" ничего не показал.
А после похорон (хоронить там практически было нечего) Анатолий вдруг сказал жене:
— Элеонорочка, тебе с твоим позвоночником все равно не родить… Давай возьмем Мишкину пацанку… Все веселее… Зачем девке в детдоме маяться?
Он знал, что женился на тяжело больной девушке. Она ничего от него не скрывала. Но Анатолий уже в свои неполных девятнадцать лет точно понял, что жить будет только со своей любимой Элеонорочкой, несмотря ни на что.
На первых порах справляться с малышкой им помогала Тамара, совсем недавно пережившая предательство и бегство Вадима. По ночам Инга тихонько скулила, даже не плакала, а тоненько подвывала, как щенок. Анатолий вставал к девочке, носил на руках, баюкал, пел песни…
Тамара хохотала, услышав однажды в его суровом басовитом исполнении знаменитый "Варяг" в качестве колыбельной. Но Инге песни нового отца очень нравились, и она под них засыпала.
Анатолий привязался к девочке. Они переехали в другой район, где их никто не знал. Но когда и там стали поговаривать, что дочка у Охлыниных приемная — у слухов быстрые крылья — то срочно перебрались в Анапу, к матери Элеоноры…
— Вы зачем сюда без конца ходите? — спросила уже не в первый раз Любочка Ингу. — Что вам здесь нужно? Алексей занят, он много работает, у него заказов полно… А вы ему мешаете…
Люба возненавидела Ингу, едва увидела. Инга это прекрасно понимала.
— Это мое дело! — холодно отвечала она секретарше. — Хочу и хожу!
Выгнать ее или просто не пустить Люба не имела права, поскольку Малышев, выслушав сбивчивые объяснения Алексея, усмехнулся и распорядился эту девицу сюда пропускать. Пусть молодые разберутся сами! Правда, в тетатетном разговоре откровенно бросил Алексею:
— Тебе зачем неприятности себе на задницу? Хотя, конечно, дело хозяйское… Девка прилипчивая, судя по всему, и глаз на тебя положила. А мне что? Пусть себе ходит… С нами удобно…
Леха ничего не ответил, глядя в окно.
А Григорий нервничал день от дня все больше и жалел, что неосмотрительно велел пускать сюда незнакомую даму. Он поневоле привязывался к этой стервозной бабе, таскающейся за Лехой. И отдыхал от нее только возле Любочки — украшения офиса, как он ее называл. Она всех подкупала и забавляла наивностью, и была всеми любима. Но однажды ее чем-то достали, и она вдруг сказала громко, измученно, устало и одновременно смешливо и резко:
— Ничего я не успеваю, опять отчеты о работе сыщиков у меня не готовы! А если я начальству работу в таком виде сдам, он меня измудохает!
В офисе наступила ошарашенная тишина. Потом Никоша, главный провокатор, прокашлявшись, пробубнил, заливаясь козлиным смешком:
— Чаво-чаво? Чаво, Любаша, ты сказала? Мы не ослышались? Ну-ну… Ты уже у нас такие словечки позволяешь? Как ты дошла до такого?! Да, Люба, любовь наша общая, недосмотрели мы за тобой, отбиваешься ты от наших рук…
— Скотина! — заорал Григорий. — До чего хорошую девку довел!
— Нежнее, Гриша, еще нежнее! — посоветовал Никоша и поинтересовался: — Опять меня увольнять будешь? Шеф, я готов! И давно привык.
Малышев махнул рукой и вызвал к себе Любочку. Она вошла и робко остановилась у порога, приготовившись к страшному разносу.
— Выходи за меня замуж! — коротко буркнул шеф. — Тебе все равно ничего другого не остается делать! И мне тоже. Точка!
Любочка обомлела и подняла на Григория кроткие изумленные глаза.
— Хорошо! — прошептала она. — А что мне теперь делать?
Малышев усмехнулся:
— Работай как раньше. Заявление в загс подадим, тогда я тебя отсюда заберу. Пока подыщу тебе замену. Подружки подходящей никакой нет?
— Есть, — прошептала Любочка.
Именно эту подружку и собиралась выдать замуж за Леху практичная и сметливая Любочка. Она уже познакомила их полгода назад. Алексей не возражал. А потому Инга сильно мешала Любе и пришлась совсем некстати.
А Инга сама не знала, зачем ходит в агентство. Как-то утром она выследила путь молодого волка на работу и будто случайно столкнулась с ним у входа в офис.
Леха побелел и сжал кулаки:
— Ты как здесь оказалась?!
— Соскучилась! — заявила Инга. — Лешенька, не бросай меня! А вдруг я исправлюсь и стану тебе хорошей женой?..
— Горбатого могила исправит! — буркнул Алексей.
— Лешенька! — не обращая на его слова внимания, снова зачирикала Инга. — Ты ведь сам говорил, что не можешь без меня! И я тоже не могу! Ну, что тебе стоит попробовать?
— Попробовать что?! — взвился Алексей. — Тебя я давно попробовал! А нормальной жизни с тобой ни у кого не получится! Ты не оседлая, как цыганка! Это в крови.
— Я постараюсь! — обещала Инга. — Я ведь тоже хочу как лучше!
— Инга, — вдруг быстро заговорил Алексей, приблизившись к ней, — а ты помнишь свою юность?
Инга пожала плечами. К чему все это?
— Ты, как все мы в начале жизни, наверняка верила в нее и в себя саму, да? Ты хотела любить, а не просто трахаться, стать любимой и счастливой и не бояться за свое будущее. Чтобы ни тучки на синем небе! Но это мечты. Между ними и настоящей жизнью нет ничего общего. Просто в юности у всех неисчерпаемый запас надежд. Но они редко сбываются и потом называются разочарованиями. Позже каждый понимает, как жизнь уныла и заурядна. И пробует по-своему ее украсить и раскрасить, на свой вкус и манер.
