— Меня зовут Мария, — она улыбнулась ему улыбкой Марины. — Я заканчиваю консерваторию по классу вокала. Так что мы с вами в какой-то мере коллеги. Нас объединяет музыка, но она нас и разъединяет. Вы понимаете?
Он едва удержал нервную дрожь. Откуда… откуда она знает?
— Смотрите, — сказала девушка, положив весло и указывая куда-то во тьму. — Там остров. Я давно хотела на нем побывать. Говорят, там очень красиво, есть даже хвойный лес. Представляете себе, как смотрятся великаны-сосны на фоне ночного неба? Я не представляю, а вы? Вы там были?
«Нет на острове никакого хвойного леса, и тебе это известно ничуть не хуже, чем мне», — подумал Олег и ответил:
— Нет, не доводилось.
— Тогда свернем? — предложила она. — Это совсем недалеко.
— Хорошо, — коротко ответил он. Этот театр одного актера уже начинал ему надоедать. В конце концов, кто бы ни была эта девушка, она просто не может знать, что произошло у них с Мариной на этом острове. Она хочет его убить? Пожалуйста, он и пальцем не пошевелит. Жизнь, лишенная любви и музыки, давно уже потеряла для него какую бы то ни было ценность. Поэтому пусть приступает… Интересно, чем она сделает это — веслом, заранее припасенным топориком? А может быть, выстрелит в него из ружья, которое спрятала где-нибудь на острове.
Она причалила лодку между камышами, в том же самом месте, что и Марина. Впрочем, это была самая удобная бухта на острове, а может быть, и единственная.
Девушка вышла первая из лодки, не оглядываясь на него, пошла к поваленному дереву. «Как похожа», — с болью в сердце подумал Олег. Такое же летнее платье, легкое, простое. Сейчас девушки не носят таких, стыдятся показаться бедными. «И это она продумала, — раздражение его, впрочем, граничило с восхищением. — Оказывается, и среди убийц есть гении. Гении-одиночки».
Но почему он так уверен, что она действует в одиночку? Возможно, у этой золотоволосой вампирши есть сообщник… Конечно, он ее любовник и прячется где-нибудь здесь, в лесной чаще. И в нужный момент, когда опьяненная его подругой жертва полностью утрачивает контроль над собой, выходит из леса.
Он вышел вслед за ней, вытащил лодку. Много лет тому назад это сделала Марина. Знает ли об этом всеведущая незнакомка? Он криво, нехотя усмехнулся.
— Вот видите, вы и улыбнулись, — сказала обрадованно девушка, усаживаясь на поваленное дерево. — Значит, мне удалось, пусть и немного, развеять вашу грусть-печаль. А хотите, я вам спою? Говорят, я умею выразить песней то, что не умею словами.
«Нет, этого не может быть», — колени его, точно от удара сзади, подогнулись, и Олег без сил опустился на песок.
— И что же вы хотите мне спеть, Мария? — хрипло спросил он.
— Есть одна песня, она совсем не современная… — он вдруг увидел, что она тоже волнуется. Замолчала, закусив нижнюю губу, опустила голову, сорвала травинку. Но, когда вновь посмотрела на него, в лице ее читалась полная безмятежность. — Это украинская песня. — Она сложила руки на коленях, немного подалась вперед — и запела…
Несколько секунд он не мог дышать, настолько сильной была боль, стиснувшая сердце.
— «Расскажи мени, любишь ты чи ни», — это был тот же голос, сильный, заполняющий все вокруг, состоящий из чистых звуков, словно пела сама вода.
Олег закрыл глаза, целиком отдаваясь мелодии и воспоминаниям, которые она будила. Марина была здесь, рядом, она снова пела… Но насколько эта песня отличалась от той! Тогда в голосе певицы звучало предчувствие счастья, надежда. А сейчас он полнился болью и безнадежностью, которые жили в душе Олега. Тогда песня была объяснением в любви, жаждущей ответной любви, а сейчас… А сейчас в ней кричало отчаяние одиночества. Как будто тоскующая душа — душа Марины — рвалась куда-то в поднебесье и никак не могла улететь, не в силах расстаться с его, Олега, душой. Что-то горячее — неужели слезы? — обожгло его щеки. И он почувствовал на своих губах прикосновение чьих-то нежных, теплых губ, и, уже не в силах сопротивляться наваждению, страстно и жадно поцеловал Марину. И также закружились перед глазами стволы дубов, когда она, отойдя от него, скинула платье. Но в конце концов, какое имело значение, кем — духом или плотью? — была эта странная, эта влекущая его к себе точно магнит девушка?
Да, она была создана для него, а он — для нее. Чьи это слова — Марины? Да, это она, ее губы произнесли это заклинание. Это ее лицо с закрытыми глазами, лицо Марины и не Марины одновременно, искажала судорога страсти. А потом он услышал знакомый стон. И, как тогда, улетел к сияющим в ночном небе звездам.
— Марина, Марина, — шептал он, забыв обо все на свете. — Милая, любимая.
Он медленно приходил в себя, уже начиная понимать, что происходящее — всего лишь нежная имитация, что девушка никак не может быть его навсегда ушедшей любимой. И словно сквозь туман увидел, как она, без движения лежавшая рядом с ним, протянула руку и пошарила ею под деревом. А потом в ее ладони блеснуло лезвие ножа. «Вот и все, — подумал он, без всяких мыслей и чувств снова устремляя взгляд к звездам. — Из всех смертей, что можно было придумать для меня, эта самая лучшая».
Но убийца — теперь было ясно, что она и есть убийца — вдруг села, отбросила нож и, уткнувшись головой в колени, заплакала. Заплакала горько, навзрыд, совсем как маленький ребенок. А он смотрел, как вздрагивают ее плечи и спина, и не мог поверить, что именно так плачут убийцы, погубившие несколько жизней. Любовь к той, убитой некогда им — теперь-то он мог себе в этом признаться, — снова захлестнула Олега. Но теперь это чувство было таким огромным, что его хватило и на эту, сидящую перед ним девушку.
Почему она не убила его, хотя и собиралась, и за этим привезла сюда? Да потому, что она не убивала никого и никогда! Эта мысль при своей логичности была сродни озарению, которое он испытывал в минуты вдохновения, садясь за фортепьяно.
— Послушай, перестань плакать, — он обнял ее одной рукой за плечи, другой заставил поднять голову и посмотреть на него. — Объясни мне все. Может быть, я смогу тебе помочь. Кто ты? Ты знаешь, что ты похожа на женщину, которая до сих пор дороже мне всех на свете. Объясни мне все. Я ведь знаю, что ты не Мария. Как твое настоящее имя?
— Полина, — девушка прерывисто, совсем по-детски вздохнула. — Вы погубили мою сестру и мать. Все эти годы я мечтала о том, чтобы отомстить вам… Судьба неожиданно свела нас. Но я не смогла вас убить, — она понурила голову и произнесла глухим, хрипловатым голосом: — Так что живите… если можете. Вставайте, я отвезу вас обратно, — она подождала, когда он оденется, и пошла к лодке. — Идите и не бойтесь. Обещаю, с вами ничего не случится.
