Он тихо засмеялся в ответ, тем своим смехом, который дрожью отзывался у меня в позвоночнике.
– А волосы!.. – Я слегка потеряла рассудок и уложила их локонами. – Чертовски сексуально.
– Тебе все кажется сексуальным, – я попыталась изобразить строгость.
Он лишь сильнее рассмеялся.
– Я буду вести себя хорошо, – сказал он и обвел глазами галерею. – Твоя подруга зашла сегодня в студию.
– Подруга? Какая?
Он кивком указал в дальний конец зала. Я проследила за его взглядом и была неприятно удивлена.
– Пилар Басс?
– Она самая.
Пилар стояла в окружении других дам из Лиги с высокими хрустальными бокалами шампанского в руках.
Он кивнул:
– Она хотела посмотреть мои работы. Сказала, что она председатель какого-то комитета и хочет, чтобы я принял участие в ее новом проекте.
Я была озадачена. Пилар за моей спиной пыталась провести свой новый проект? Сначала Никки. Теперь это.
Но я до сих пор не могла понять почему.
Мое сердце учащенно забилось, а все беспокойство, которое внушала мне Пилар, завязалось тугим узлом у меня в груди. Мне это совсем не понравилось.
Невеселые мысли прервала директор галереи.
– Карлос повесил последнюю картину. – Она тяжело дышала, и в ней не было обычного спокойствия. – Это безумие. Надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Пегги, с тобой все в порядке? – спросила я, но она уже ушла, торопливо направляясь к подиуму.
– Пожалуйста, внимание! – сказала она. Толпа притихла, и Пегги поприветствовала мэра города. Напряженное ожидание нарастало, пока мэр, выйдя вперед, распространялся о галерее, Сойере и любви жителей Уиллоу-Крика к искусству.
– Без дальнейшего промедления представляю вам «Впечатления» Сойера Джексона, – закончил мэр, сдергивая драпировку с первой картины.
По залу прокатились приглушенные вскрики удивления, но я смотрела на Сойера. Лицо его, и до этого мрачное, стало напоминать грозовое небо. Он был очень-очень зол, хотя я не могла представить себе почему.
Обернувшись, я увидела, в чем дело. Лучше бы я не оборачивалась.
Я оступилась, отшатнувшись назад, и Сойер поддержал меня, чтобы я не потеряла равновесие. Передо мной предстала картина, которую я никогда раньше не видела, должно быть та последняя, которую повесил Карлос. И я поняла причину крайнего волнения Пегги.
– Господи, Фредерика, – прохрипела моя мать. – Скажи мне, что это не ты.
Если бы только я могла. Но я потеряла дар речи и не могла ничего придумать. Как можно объяснить происхождение этой небольшой картины, на которой была изображена я без какой-либо одобряемой Лигой одежды?
Напряжение, исходящее от Сойера, распространялось по залу.
– Черт.
Я не отрываясь смотрела на картину, она меня притягивала, но было что-то болезненное в этом чувстве. Я могла думать в этот момент только о том, что, идя под дождем за Сойером, я уже тогда знала, что буду горько жалеть об этом. После дождя и душа волосы мои выглядели ужасно – дикие космы. Да, дикие. Правда, слава Богу, Сойер изобразил меня в рубашке, хотя она была почти вся расстегнута и спадала с плеч. Это напомнило мне, на что я смотрю: мое собственное скандальное изображение. Вдобавок ко всему на руке сверкал самоварным золотом вульгарный браслет.
У меня потемнело в глазах.
Все вокруг шептались, и мне стало интересно, смогу ли я незаметно исчезнуть. Это было нелепо. Даже у меня не было такой власти. Эта мысль напомнила мне о том, кто я такая. Фредерика Мерседес Хилдебранд Уайер.
Я вздернула подбородок.
Выпрямила плечи.
Собрала все свое самообладание.
Никто здесь не увидит меня в растрепанных чувствах. Я буду полностью контролировать ситуацию, хоть это и представляет некоторые трудности, если все время смотреть на картину.
Моя мать обмахивалась рукой:
– Турмонд, боюсь, я сейчас потеряю сознание.
Отец прирос к полу в приступе ярости:
– Где тот мерзавец, который позволил себе такое? Дайте мне мою двустволку. Я пристрелю этого сукиного сына!
С уверенностью могу сказать, что не видела отца таким злым с тех пор, как в возрасте восьми лет пригласила нашего садовника с семьей поехать с нами в загородный клуб и насладиться там крабами и мартини. Я так никогда и не поняла, что его тогда так разозлило: то, что приглашен был садовник, или то, что в свои восемь лет я пригласила кого-то выпить.
Теперь я была уверена, что на нашей совести было бы уголовное преступление, если б мама не настояла, чтобы отец отвез ее домой. Меня совсем не расстроил их уход. Честно говоря, я бы не возражала, если бы все отсюда исчезли. Увы, я была в центре ошеломленной толпы лучших людей Уиллоу-Крика, которым пыталась продать картины.
Сойер был в не меньшей ярости, чем мой отец, однако его гнев был направлен на Пилар.
Когда я обернулась и увидела ее, она лишь улыбнулась.
– Упс, какая я нехорошая, – сказала она, идеально скопировав мою мимику. Пилар воинственно тряхнула волосами, удовлетворенно улыбнулась и, зажав бокал в руке, солдафонской походкой подошла к нам.
– Мистер Джексон, надеюсь, вы не против, что я позаимствовала картину из вашей мастерской? Как могло такое... произведение остаться незамеченным?
Мне показалось, что Сойер сейчас убьет ее, но он сдержался, хоть и с трудом. Но не наблюдения за Сойером и его действиями занимали меня. Несмотря на то что я блондинка, у меня хватило ума осознать свой просчет. Я поняла, что ошибалась с того самого дня, когда в первом классе приняла предложение Пилар подружиться. Она всегда хотела быть главной. У нее никогда это не получалось, но она делала все, что могла, чтобы добиться своего. И она всегда вела нечестную игру.
Я перестала думать о прошлом и попыталась сконцентрироваться на текущих проблемах. Но мне совершенно не хотелось этого. В трудных ситуациях я часто прячу голову в песок – вот почему я попала в столь ужасное положение.
Пилар, к несчастью, еще не все сказала. Она подошла ближе и добавила:
– Я знала, что с тобой что-то происходит, Фреди, но не могла определить, что именно. А выяснить это было надо. Не могу тебе пересказать все вопросы, которые я задавала Никки. О чем вы с ней разговаривали? Куда ходили? И так далее. Когда она рассказала мне о таком замечательном художнике, как мистер Джексон, я не придала этому большого значения, разве что он показался мне интересной кандидатурой для моего проекта «Маленькие звезды». Но когда Никки продолжила болтать о том, что Ее Совершенство Фреди Уайер очарована его работами и что он не желал устраивать выставку ни в каких других галереях, кроме твоей, я решила привлечь его к своему проекту. Я не собиралась отдать тебе все лавры за открытие нового таланта. Хотя я и не догадывалась, что найду у него в мастерской! – Она радостно засмеялась. – И, если подумать, я должна поблагодарить за это Никки.
