— Возможно, — спокойно согласилась Мак. — Конечно, невесты никогда не перестают нервничать, тревожиться, даже впадать в панику, но им гораздо легче, если они передают нам часть забот. Прошу прощения, Ник, — Мак улыбнулась ему, — но фокус этого дня — невеста, а для нас она — фокус всех месяцев, ведущих к этому дню. Вот чем мы занимаемся.
— Я не сомневаюсь в вашем профессионализме. Я слышала самые восхищенные отзывы о вас и вашей фирме. Я просто думаю, что, чем проще, тем лучше.
— Это дело вкуса и индивидуальности, не так ли? — Пэм потянулась к корзинке с булочками. — Кто хочет еще хлеба?
— А я не хочу простоту. Я хочу веселье, — воскликнула Шерри.
— Мы это поняли. Но и простое может быть лучшим, если оно индивидуально. И даже простота требует внимания к деталям. Сегодня мы провели очень скромную свадьбу. Утренняя церемония. Сестра невесты — ее единственная подружка. Вместо фаты цветы в прическе. После церемонии поздний завтрак с шампанским и танцы под джазовое трио. «Брачные обеты» вложили в подготовку примерно сто пятьдесят часов, и я не сомневаюсь, что невеста запомнит каждый момент своей свадьбы.
После ужина они поехали к Картеру, и он обнял ее, как только они вошли в дом.
— Спасибо. Представляю, как страшно встретиться с такой толпой и подвергнуться допросу третьей степени.
— Я просто выдохну с облегчением. Как ты думаешь, я сдала экзамен?
— Несомненно.
Мак наклонилась погладить кота, приковылявшего поприветствовать их.
— У тебя очень милая семья, как я и думала. И видно, как вы любите друг друга.
— Любим. Я должен извиниться за Дайан? В отличие от пословицы, она любит выискивать плохое в хорошем.
— Нет, ничего ты не должен. Я ее понимаю, ведь сама часто поступаю так же. Мне все понравились, даже она. Они такие нормальные. Я завидую тебе.
— Они могут стать и твоей семьей. И я хотел бы сказать это, не вызвав такую панику в твоих глазах.
— Мой фатальный изъян, не твой.
— Чушь собачья.
У Мак отвисла челюсть: Картер редко ругался.
— Эй…
— У тебя нет никакого фатального изъяна, а есть въевшаяся привычка смотреть на брак и на себя только в одном-единственном ракурсе. И в этом ракурсе все, что ты видишь, обречено на провал.
— Возможно, ты прав. Скорее всего, ты прав. Однако я изменила ракурс ради тебя сильнее, чем для кого-либо другого. Я не знаю, способна ли я на большее.
— Макензи, я не собираюсь давить на тебя, но не стану лгать и уверять, что не думал о жизни с тобой. Поверь, очень трудно смириться с тем, что ты считаешь, будто не способна на это.
— Я не хочу причинять тебе боль. Не знаю, поверишь ли ты, но обидеть тебя я боюсь больше, чем обжечься самой.
— Мне не нужна твоя защита. — Картер протянул руку, коснулся бриллиантовых сердец. — Когда я подарил их тебе, ты подумала, что в коробочке обручальное кольцо. Ты стала похожа на раненого зверька.
— Картер…
— Интересно, что бы ты сказала, если бы там было кольцо? Можешь не отвечать. Назовем этот вопрос риторическим. Чтобы успокоить тебя, я дам клятву здесь и сейчас: ни кольца, ни вопроса не будет, пока ты сама не попросишь.
— Ты так добр ко мне.
— Ты вынуждаешь меня повторяться. Чушь собачья.
— Вовсе нет. Вообще-то я довольно высокого о себе мнения. И как ты себе это представляешь? Я должна встать на колени и спросить, женишься ли ты на мне? А я не смогу. Застряло. Застряло вот здесь. — Мак прижала кулак к груди. — И каждый раз, как начинает хоть чуть-чуть рассасываться, что-нибудь происходит, и опять все сжимается. Ты намного лучше, чем я заслуживаю.
— Не смей так даже думать. — Картер взял ее за плечи. — Не возноси меня на пьедестал. Он мне не нужен.
— Я не знаю, что сказала бы, если бы в коробочке оказалось кольцо. И это пугает меня до смерти. Я не знаю, что было бы правильно или неправильно для нас обоих. Я должна разобраться.
Мак отступила на пару шагов.
— Я хочу все изменить, и это главное.
— Это начало. Я удовольствуюсь этим. Пока.
— Ты ничем не должен довольствоваться. Ты заслуживаешь лучшего.
— Не говори мне, что делать или кого любить. Ты для меня единственная. Ты будешь единственной для меня и завтра, и через пятьдесят лет.
— Я никогда ни для кого не была единственной.
Картер притянул ее к себе.
— Придется привыкать. — Он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал.
— Почему? Почему я единственная?
— Потому что моя жизнь стала яркой и полной, когда ты снова вошла в нее.
Мак крепко-крепко обняла его, прижалась лицом к его плечу, задыхаясь от нахлынувших чувств.
— Если бы ты спросил, я бы не смогла сказать «нет».
— Этого не достаточно ни для меня, ни для тебя. Когда я спрошу, ты не сможешь не сказать «да».
Мак услышала грохот, сдавленный всхлип и приоткрыла один глаз. Не шевелясь, свернувшись калачиком под одеялом, она смотрела, как Картер ковыляет к своим туфлям.
— Который час?
— Еще рано, спи. Я умудрился тихонько принять душ и почти полностью одеться, но все же наткнулся на что-то и разбудил тебя.
— Ничего. Мне все равно пора вставать. — Ее веки задрожали, опустились.
С туфлями в руках, прихрамывая, Картер подошел и наклонился поцеловать торчащую из-под одеяла макушку. Мак что-то довольно промурлыкала и снова провалилась в сон.
Когда она очнулась, солнце уже вовсю било в окна.
Планы придется подкорректировать, хотя возможность поспать подольше как раз и является важным преимуществом собственного бизнеса. Хорошо, что на сегодняшнее утро ничего не назначено. Мак побрела в ванную комнату, остановилась, потрясла головой и вернулась застелить постель.
Новая Макензи всегда застилает по утрам постель, напомнила она себе. Новая Макензи Эллиот — человек аккуратный и организованный во всех аспектах личной и профессиональной жизни. И, между прочим, с новым потрясающим шкафом, где каждая вещичка строго на своем месте.
Мак взбила подушки, натянула простыни, аккуратно разгладила покрывало. Ну, вот, если делать это каждое утро, то хватает и двух минут. Удовлетворенно кивая, Мак обвела комнату взглядом стороннего наблюдателя.
Ни разбросанной одежды, ни валяющихся под стульями туфель, ни украшений, беспечно брошенных на комод. Комната взрослой женщины с прекрасным художественным вкусом, женщины, контролирующей свою жизнь.
После душа Мак аккуратно повесила полотенце, прошла в спальню и открыла шкаф. Одно удовольствие даже просто стоять и смотреть на его безупречные внутренности.
Одежда висела ровненько, рассортированная по назначению и цвету. Каждая пара ее впечатляющей обувной коллекции свила уютное гнездышко в сложенных штабелями прозрачных коробках. И здесь все рассортировано: вечерние туфли, повседневные туфли, босоножки, сапоги, а внутри каждого вида — подвиды: обувь на шпильках, удобных каблуках, платформах или на плоской подошве.
