лезли в голову.
Вцепившись в саму себя холодными пальцами, раскачивалась из стороны в сторону, пока не услышала шум внизу. Кто-то приехал!
Благодаря в миг вернувшейся в организм силе, соскочила с кровати и подбежала к двери.
Раздались шаги, мой пульс в долю секунды набрал обороты. Это папа! Приготовившись накричать на него, я подобралась, набрала в легкие воздуха. Дверь отворилась, но вместо заготовленного «Папа, как ты мог?», вырвалось:
- Никита?
Лия
Никита вальяжной походкой шагнул внутрь. Я машинально отошла назад.
- Ну привет, Игнатова.
- Ты почему здесь? Где папа?
Я взглянула ему за спину в надежде увидеть родителей, но никого кроме него больше не было.
- Папы сегодня не будет. Твои предки готовят документы на выезд из страны. Зато есть я. И у нас с тобой впереди целая ночь!
По позвоночнику холодок пробежал от того как угрожающе прозвучали его слова. Звягин медленно закрыл на замок дверь и развернулся.
- Ты не будешь спать со мной в одной комнате! – предупредила я.
- А кто сказал, что мы будем спать? – хмыкнул он, подходя ко мне впритык, - Ты будешь просить у меня прощения, Игнатова!
- За что?
- За то, что раздвинула свои ноги не передо мной, - на дне черных зрачков вспыхнула неприкрытая угроза, выдавая, что спокойствие его мнимое, - но сегодня мы это исправим!
Внутренности в узел скрутило от его слов и от того, каким взглядом горели надменные глаза. Он смотрел на меня так, как смотрят на свою собственность. В принципе для него это было нормально. Он лет с тринадцати так на меня смотрит, но сегодня что-то незримо изменилось.
- Почему я должна раздвигать ноги перед тобой? Я тебе всё объяснила, Никита. Ты мне не нравишься и никогда не нравился, неужели непонятно?
- Ну дааа, зато по ночам бегать в машину сорокалетнего мужика тебе нравится? – тонкие губы искривила издевательская усмешка.
- Откуда тебе это известно?
- Я всё про тебя знаю. Мой человек следил за тобой и докладывал обо всём. Куда ходишь, с кем. Я знал о том, что ты трахаешься с Шахиным еще задолго до того, как узнал твой горе папаша, не видящий ничего дальше своего носа. У меня даже фотки ваши есть. Я хотел приберечь эту информацию на случай, если решишь взбрыкнуть, когда узнаешь о нашей свадьбе. Но если бы я знал историю твоей семьи с этим мудилой, давно бы тебя слил уже.
Свадьбе? Следил?
- Зачем, Боже? Какое право ты имел следить за мной?
Никита подошёл к тумбочке, на которой лежал пакет с продуктами и нахально порывшись в нём, достал оттуда бутылку с питьевым йогуртом. Не придавая значения тому, в каком шоке я была, открутил крышку. Продолжая ухмыляться, сделал несколько медленных глотков.
Весь его внешний вид, вся эта медлительность вызывали во мне панику. Я слишком хорошо его знала. Звягин всегда действовал резко, бескомпромиссно, зажимал, давил, кричал. Сейчас же он выглядел так будто не боялся быть застуканным моими родителями, как это было всегда. Словно у него куча времени и ему нравится вести себя так паскудно.
Пока он пил, я отступила к окну и выглянула наружу. Никого. Даже фонари с этой стороны не горят, чтобы можно было увидеть, если кто-то будет идти и позвать на помощь. А внутренний голос подсказывал, что она мне понадобиться.
- Имел. Имею. Буду иметь. – произнёс Никита, закидывая бутылку обратно в пакет. Вытер губы тыльной стороной ладони и снова двинулся в мою сторону, - Право на тебя. И тебя. Зря дядь Петя не сказал тебе о том, что они с моим отцом договорились нас с тобой поженить. Было бы всем гораздо проще!
- Что? Поженить? – я подавилась от возмущения. – С чего вдруг?
- Наивная Лия. Они еще в нашем детстве решили, что будет отлично, если они породнятся, поженив нас. Перспектива так себе, конечно. Я бы выбрал тёлку посмелее, ты больше на бревно смахиваешь с этими ужимками. Вечно тебя держать приходится, то чтобы поцеловать, то чтобы ты кончила. Не представляю, как у Шахина на тебя вообще вставал..
Не знаю зачем я это сделала, но его слова звучали настолько отвратительно и мерзко, что я не сдержалась и влепила этому подонку пощёчину.
- Замолчи! Как ты смеешь такое говорить обо мне?
- Ваууу, - глаза, что ещё секунду назад источали презрение, вдруг вспыхнули опасным огнём.
Никита потёр щёку и взглянул на меня с каким-то аномальным восхищением… нет, не восхищением, я ошиблась. Это было возбуждение!
Животное, необузданное возбуждение.
Я резко отошла назад, но этот псих выбросил руку, схватил меня за плечо и дёрнул обратно.
- Я знал, что ты не выдержишь, маленькая сучка! – прошипел мне в лицо, - на самом деле я обожаю, когда ты сопротивляешься! Как же меня заводит это твоё раскрасневшееся лицо, огромные испуганные глазищи, то, как ты каждый раз дерёшься со мной, чтобы не трогал. Это мой личный кайф! Я всегда думал, что ты это делаешь, потому что чистенькая, никем не тронутая, боишься, бережешь себя для мужа. Для меня… Но ты, сука, трахнулась с другим! – в последних словах засквозила сталь, а захват на моём плече стал невыносимым.
Я охнула, попыталась отодрать его вцепившиеся в мою кожу пальцы, но Никита еще больнее сжал моё плечо. Толкнул меня на кровать и в мгновение навалился сверху. Вскрикнув, я попыталась оттолкнуть его, даже не заметив откуда в мужских руках оказались наручники. Он ловко накинул одно кольцо на моё левое запястье, а когда я пыталась ударить его по лицу, поймал правое и застегнул сталь и на нем. Потянул рывком за цепочку, поднимая одновременно обе мои руки над головой и хищно усмехнулся.
- Что ты делаешь? – я судорожно выдохнула, со страхом смотря в бешеные глаза человека, которого знала с самого детства.
- Я подготовился. Знал, что начнёшь сопротивляться, поэтому привёз браслеты. У отца из тачки забрал. Нравится?
Он резко потянул их вверх, заставляя меня заскулить от боли. Сталь впилась в кожу и вонзилась в неё, вынуждая рефлекторно потянуться всем телом за собственными руками, чтобы ослабить давление на запястья.
- Ооо, теперь ты точно моя кукла, - удовлетворенно рассмеялся этот больной, с каким-то извращенным удовольствием наблюдая за тем, какую боль мне причиняют его действия. – А если так?
