придётся перешагнуть через свою гордость и проявить благоразумие.
Я сильная.
Я всё выдержу.
Рядом с Русланом и подавно.
После недолгих раздумий я всё же решаю осуществить поездку к его малютке. Нет смысла откладывать на потом то, что можно сделать уже сегодня.
Кормлю дочку, и следом за мужем покидаю кровать.
Пока Яня спит, ухожу в соседнюю ванную. Принимаю наскоро душ. Делить с мужем одну душевую на двоих даже не рискую, иначе мы застрянем в ней надолго. А у меня и так после жаркой ночи люто горит между ног.
— Уверена, что хочешь увидеть её именно сейчас? — спрашивает Руслан, когда мы после спорных сборов наконец-таки добрались к центру репродуктивного здоровья и заглянули в отделение реанимации для новорождённых. — Маша, картина не из приятных. Не хочу, чтобы ты лишний раз волновалась, глядя на этих несчастных детей.
— Там твоя дочь, — тяжело вздыхаю. — И я хочу её увидеть. Не стоит меня отговаривать, Руслан. Я должна прочувствовать этот момент, пережить его и принять. В конце концов, нам всем предстоит жить под одной крышей. Думаю, что я её полюблю, — закончив, робко улыбаюсь, пытаясь отыскать в хмуром взгляде мужа те же эмоции.
— Иди ко мне, — притянув меня к груди, муж утыкается носом в макушку и крепко обнимает. — Я не устану просить у тебя прощение, Машшша… — шепчет он, пальцами поглаживая мой затылок и целуя висок. — Как же я тебя люблю, родная. Больше жизни люблю…
— Доброе утро, Руслан Георгиевич! — нашу застывшую идиллию прерывает приятный женский голос. Оборачиваюсь к находящейся в прекрасном расположении духа медсестре. — Евгения Станиславовна скоро освободится. Это ваша супруга? — она устремляет на меня радушный взгляд.
— Мария, — протягиваю ладонь для рукопожатия.
— Рада знакомству. Меня зовут Светлана. Хотите посмотреть на девочку?
— Очень хочу, — уверенно заявляю, крепко сжимая ладонь Руслана.
* * *
«Всё у нас будет хорошо!» — мысленно успокаивая себя, шагаю к двери реанимационной палаты. Но стоит мне подойти к кювезу и увидеть совсем крошечного, сморщенного, утонувшего в подгузнике спящего ребенка, как вся моя хваленая бравада начинает исчезать, словно вода сквозь пальцы.
Мои дети родились маленькими, но не на столько, чтобы я боялась к ним подступиться.
Эта малышка совсем крошечная. Как она выживет?
Я не осилю. Боже мой, я не смогу взять её на руки…
Рус… — сиплю я, хватаясь за сердце и заваливаясь спиной ему на грудь. Он ловит меня, как подрезанную тростинку.
— Я же говорил, сейчас не время, — ворчит Руслан, помогая обрести равновесие.
В висках так сильно грохочет пульс, что я едва понимаю его слова.
— На ней столько трубок и датчиков. Господи, её выходят? — поднимаю на мужа влажные от слез глаза. Сердце будто под пресс попадает. Из-за щемящей боли мою душу охватывает отчаянная паника.
Не могу… Не могу на это смотреть… Не могу…
— Ну, всё, Маша, — заметив, как я дрожу, Исаев решительно обхватывает меня за талию. — Идём, на сегодня впечатлений достаточно.
Замечаю, как его взгляд внезапно устремляется на шум распахнувшейся двери, а спустя секунду в глазах мужа проскакивает немой вопрос, адресованный вошедшей женщине в белом халате. Взмахнув в воздухе какими-то документами, она отрицательно вертит головой. Этот немой диалог между ними приводит меня в замешательство.
— Что происходит? — растерянно шепчу я, отмечая напряжение в теле Руслана.
— Пойдем отсюда. Мне нужно кое-что выяснить, — проворчав, муж тащит меня на выход. Я даже не успеваю попрощаться с медсестрой, которая всё это время занималась другими недоношенными детьми.
— Здравствуй, Женя. Знакомься, это моя Маша, — говорит Руслан, как только мы покидаем реанимационную палату.
— Очень приятно, — улыбается докторша, протягивая мне узкую ладонь. Теряясь, неловко жму её теплые пальцы.
— Взаимно, Евгения, — выдыхаю, наблюдая за тем, как муж буравит её пытливым взглядом, не думая сходить с места.
— Тест отрицательный, — информирует она. — Как я и предполагала. Но лучше поговорить об этом в моём кабинете.
— Значит, не моя? — уточняет Руслан.
— Не твоя. Нет у неё твоих генетических маркеров. Вероятность отцовства равна нулю.
— Простите, кто не его? Какие маркеры? — вытягивая лицо, непонимающе мигаю глазами. Смотрю то на мужа, то на врача. В груди сердце бешено колотится. — Руслан? Можно узнать, о чём речь?
— О том, что единственными моими кровными наследниками являются Яра и Ян. Больше детей у меня нет.
Маша
Не могу поверить…
Господи, та крошечная малютка — не его дочь…
Лиза нарушила условия договора. Родила ребёнка, к которому мой Руслан никакого отношения не имеет. Мне не придётся с этим жить. Не придётся с этим мириться. Я сама могу родить ему детей, если он ещё захочет. Наших. Общих. Родных! Любимых! Сама! И это главное!
От переполняющих меня эмоций хочется визжать и прыгать до потолка. Сдерживаю себя, конечно. Не то место и не то время, чтобы сходить с ума от внезапно свалившегося счастья. Я же мать двоих детей! И мне искренне жаль того недоношенного младенца.
— Подожди меня здесь, — сухо говорит Руслан, застывая в метре от палаты интенсивной терапии.
— Там Лиза? Да? — глупый вопрос слетает сам по себе.
— Тебе не нужно с ней встречаться. Пойди, выпей чаю, купи себе шоколадку, погуляй, — понижает голос, припечатывая меня тяжелым взглядом к месту.
Я и не собиралась её навещать. Но изучив нрав Руслана, начинаю волноваться за женщину, которая возомнила себя бессмертной. Только от взгляда Исаева моё нутро сжимается в тугую пружину, а тело реально начинает потряхивать. Хоть и эмоции адресованы не мне.
— Рус, пожалуйста, не делай глупостей, — молю его, заглядывая в прищуренные от злости глаза.
— Я похож на придурка? — вспыляется он.
— Я не это имела ввиду, — не отвожу от него упрямого взгляда.
— Маша, ты даже не представляешь, как меня сейчас бомбит. Я её разорвать готов, — опустив руки мне на плечи, муж в порыве гнева стискивает их.
— Представляю, но это не повод устраивать скандал в таком месте, — выдыхаю, ведя ладонью по его груди и отмечая, как бешено колотится его сердце. — Тем более, она после операции. Ей нервничать нельзя. Я это к тому, что Лиза должна быстрее выздороветь, чтобы исчезнуть из нашей жизни. Не нужно доводить её до критического состояния.
— Я с ней спокойно поговорю.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Сколько я себя помню, страсти подслушивать у меня никогда не было. Иногда, правда, невольно напрягала слух, если рядом происходило что-то интересное. Сейчас же меня прям подначивает подойти и прислонить ухо к двери. Что я и делаю спустя пару секунд.
Божжже…
Руслан сказал: «Не нужно с ней встречаться». Но
