Сэм вообще-то был хорошим парнем, он пытался придать ей уверенности в себе и действовал тем способом, который казался ему наилучшим. Но она не верила, что он вдруг проникся к ней любовью именно в тот момент, когда увидел уродливые стороны ее жизни в семье.
Сэм зашел за ней около четырех утра. И выглядел он неважно. Небритый, с покрасневшими глазами, Сэм двигался медленно — как сомнамбула. Но несмотря на свой внешний вид, он все еще казался привлекательным, и Николь было трудно держаться от него на расстоянии. Она ушла в себя, стараясь подавить влечение. Она не была готова обнажить свое сердце для того, чтобы люди кромсали его.
В машине они долго хранили молчание, которое изредка прерывалось короткими вопросами и ответами.
— Как спалось? — спросил Сэм.
— Хорошо, — солгала Николь. Она всю ночь проворочалась с боку на бок в своей одинокой постели.
— В самом деле? А я вообще не спал. Не спал всю неделю. Я ведь уже привык, что ты лежишь рядом. И ужасно скучал по тебе.
Николь ничего не ответила, и Сэм понял, что она не желала говорить на эту тему. Остаток пути они молчали.
Он остановился перед входом в магазин при пекарне. В окнах не было света, а это означало, что Николь опередила Лулу и могла приступить к уборке и дезинфекции, прежде чем взяться за выпечку.
Сэм повернулся к ней и с улыбкой проговорил:
— Я работаю сегодня, но обязательно приеду, чтобы посмотреть, сколько клиентов столпилось в очереди в твой магазин.
— Можешь не приезжать. Я все равно буду очень занята и не смогу пообщаться с тобой.
Сэм испытующе посмотрел на нее.
— Я уже сказал, что обязательно приеду.
Николь взяла с сиденья свою сумочку.
— Спасибо, что подвез.
Открыв дверцу, она вышла из машины. Сэм тронулся с места только после того, как убедился, что Николь благополучно вошла в магазин. Оказавшись внутри, она закрыла лицо ладонями и застонала. Что же ей делать с ним? Слава богу, что у нее не было времени думать над этим вопросом. Ей нужно было готовиться к открытию пекарни.
Николь не знала, чего ждать от сегодняшнего дня, но, основываясь на пробных продажах, надеялась на успех. И он превзошел все ее ожидания. Как и предсказывал Сэм, перед магазином образовалась длинная очередь.
У взрослых особой популярностью пользовались булочки с клюквой и фундуком, а у детей — шоколадные пирожные. Кексы с корицей и сливочным сыром тоже шли на ура. Люди заказывали Лулу пироги на выходные — ведь многие собирались в эти дни выехать на пикники. К концу рабочего дня у Николь страшно болели ноги, но она находилась в приподнятом настроении.
Сэм, верный своему слову, три раза заезжал в пекарню в течение дня, морально поддерживал Николь и покупал у нее кондитерские изделия. Он не мешал ей работать, не отвлекал от дел, но она чувствовала на себе его теплый взгляд и знала, что он гордился ею.
Его слова «я люблю тебя» до сих пор звучали у нее в ушах. Были ли они правдивы? Могла ли она доверять ему — особенно после того, как он сказал ей, что не верит в любовь?
Отец Тайлера отказался сотрудничать со следствием. Он настаивал на своей невиновности и всю вину возлагал на бухгалтера. И только после того как Пол Фарнсворт заявил, что не поддерживает его, Роберт Стентон сломался и признался в преступлении.
Тайлер смирился, что его отец — преступник, но он знал, что его мать вряд ли когда-нибудь простит мужа. Она уже подала на развод и встречалась со своим адвокатом. Эта женщина никому не давала второго шанса.
Прежде чем вернуться в Серендипити и поговорить с Мейси, Тайлер решил кое-что сделать, чтобы доказать ей серьезность своих намерений. Он был уверен, что его старания окупятся сторицей.
Каждый день в течение целой недели Сэм посылал ромашки в магазин при пекарне. Букет из ромашек украшал кассу в торговом зале. А на подоконнике шеренгой выстроились вазы.
— Это любовь, — заявила тетя Лулу. Открыв входную дверь, она убрала табличку «Закрыто».
— Вы говорите обо мне? Или, может быть, о Сэме? — спросила Николь.
Тетушка Лулу усмехнулась:
— Я говорю про вас обоих.
— По-вашему, одной лишь любви достаточно для крепких отношений? — задала Николь давно мучивший ее вопрос.
— Ох, дорогая, конечно же достаточно. — Лулу указала на стул. — Присядь-ка.
Николь не стала спорить и опустилась на стул. Тетя Лулу села рядом.
— Я потеряла свою первую любовь, прежде чем мы успели пожениться. У него был рак. О, если бы можно было вернуть прошлое!
Эта женщина, которая всегда казалась Николь сильной, выглядела сейчас хрупкой и беззащитной. Николь потянулась к ней через столик.
— Мне очень жаль… Я не знала об этом.
Лулу пожала плечами:
— Это было давно. Я уже ничего не могу изменить, но советую тебе не терять ни дня.
В этот момент раздался стук в дверь.
— Кто бы это мог быть? — в недоумением пробормотала Николь.
Тетя Лулу подошла к застекленной двери.
— На вид это очень респектабельный господин. Я его раньше никогда не видела.
Николь насторожилась и, быстро поднявшись, направилась к двери.
— Папа!
— Это твой отец? — удивилась тетя Лулу. — Красивый мужчина.
— Да, он хорош собой, — согласилась Николь. — Нужно узнать, что привело его сюда.
Она открыла дверь и впустила отца.
— Теперь ты нанес мне неожиданный визит, — сказала Николь. — Что-то случилось?
— У меня новости, — заявил Пол.
— Понятно. Но сначала я хочу познакомить тебя с моим партнером по бизнесу. Ее зовут Лулу Донован. Тетушка Лулу, это мой отец Пол Фарнсворт.
Они пожали друг другу руки. Тетя Лулу была женщиной наблюдательной и сразу поняла, что отец Николь явился по очень важной причине.
— Пойду проверю работу уборщиков, которых мы недавно наняли, — сказала она, решив оставить отца и дочь наедине для важного разговора.
Прежде чем заговорить, Пол внимательно осмотрел помещение, в котором находился. Ничто не укрылось от его зоркого глаза.
— Очень хорошо, — сказал он, к удивлению Николь.
— Спасибо. Это, наверное, мама сказала тебе, где меня можно найти?
— Твоя мать рассказала мне о визите сюда. Она была… огорчена тем, что Роберта арестовали и судьба нашего бизнеса оказалась под угрозой. Ты же знаешь, как она расстраивается, когда дела идут плохо или ее планы срываются.
— Да, в таких случаях мама всегда пытается манипулировать людьми, чтобы поправить свои дела.
— Это правда, — согласился отец.
— Ты и сам несколько раз делал то же самое, — заметила Николь.
На губах отца появилась кривая усмешка.
