Я закрыла глаза. Где? Где я могла слышать этот знакомый сумасшедший хохот?
— Ну, где вы ходите? — прошипела Регина. Мы с Настей притулились в уголочке большого зала, встав в очередь желающих поздравить молодых.
— Нигде не ходим, — отчеканила Настя. — Здесь и стояли всю церемонию. Ты нас просто не видела.
— Да? — удивленно сказала Регина. Она подозрительно посматривала на нас, но каменное лицо сестры ничего не выражало, кроме простодушного удивления. — А чего это с Танькой? Белая вся.
— Да волнуется она, неужели не понятно, — хмыкнула Настя. — Ты на себя посмотри. Опять плакала?
— Ой, девочки, ужас, я так распсиховалась.
— Нечего психовать, все уже свершилось, — отрезала жесткая Настя и пошла поздравлять племянницу и ее мужа.
Сашка подхватил Катю на руки и понес на улицу. По программе мы должны ехать в чудный ресторанчик, пить, есть и веселиться. Это был подарок Больших. Люська решительно отвергла наши поползновения отделаться бутылкой шампанского ввиду полного отсутствия капиталов. Наших с Ником накоплений после покупки моей машины хватило только на фрак Сашке и заказ пресловутого лимузина. Не рассчитывали мы в этом году сына женить. Так и сказали Сашке, что на банкет денег нет. Регина с Генералом тоже не в лучшей материальной форме находятся, поэтому, посоветовавшись с детьми, мы решили, что банкета не будет. Тем более, что ночью они вместе с Тверскими улетают в Англию. Свадебное путешествие было подарком Янины и Дэна.
Люська же, как только прознала про наши планы, заорала, что мы все полные идиоты, тут же позвонила куда-то, заявив что в таком случае наличность в плотном конверте, подаренная Сашке, ополовинивается. Зато она будет иметь возможность по-человечески отпраздновать свадьбу детей, которые ей как родные. Спорить с Людмилой Большой бесполезно, тем более когда у нее такая моральная поддержка в виде сына. Пашка даже захлебнулся шампанским, когда услышал, что продолжения не будет.
Мы сидели впятером за круглым столиком, накрытым льняной белой скатертью. Если ее сдернуть, можно представить, что мы вновь, как много лет назад сидим в «Макдональдсе».
Лелька, Регина, Люська, Янка и я. Словно и не было этих лет, этих событий, побед, разочарований, взлетов, падений, дефолтов, инфляций, учебы детей, их драк, ссор, примирений. Но грянул вальс, и сказочно красивая пара закружилась посередине круглого зала.
— Слушайте, у меня такое впечатление, что мы сидим в «Маке» и сейчас Ник притащит нам поднос с кофейным пойлом и холестериновыми котлетами, — воскликнула Янина.
— Читаешь мысли, — проговорила Люська. — Ну что, новоиспеченная свекровь, какие желания у тебя возникают.
— А знаете девчонки, чего бы я хотела? — сказала я. — Сидеть на бортике шикарного бассейна, греть свои старые косточки на белом шезлонге, и чтобы рядом все вы. И кружат вокруг нас красивые официанты с серебряными подносами, с бабочками на шеях и в плавках. Подают нам вкусные коктейли с зонтиками, и спрашивают: «Что еще угодно, мадам?». А наши дети резвятся в прозрачно-зеленой воде и зовут своих красавиц-мамаш поплавать.
— У-у-у, Танька. Тебе романы надо писать, а не маникюр бабам делать, — рассмеялась Лелька.
— Так какие проблемы? — вскинула в удивлении бровь Люська — Организуем такой отдых.
Я посмотрела на нее и засмеялась. Не сомневаюсь, что так и будет. Люська заставит всех взять отпуск в одно время, выдернет Янину из Швейцарии, Аришку с Дэном из Лондона, оплатит проезд и проживание тем, у кого не будет достаточно денег, при этом ворча, что если кто заикнется ей о деньгах, тут же вылетит из списка ее друзей. Людмила — потрясающий организатор. И если уж что придет ей в голову, то свернуть ее с намеченного пути невозможно.
Подошли наши мужчины и разобрали моих подруг танцевать. Я осталась одна за столиком. И смотря на кружащиеся пары, подумала что этого праздника могло и не быть. Поскольку наше прошлое могло разбить этот хрупкий мир, который мы так старательно создавали и холили столько лет.
Прошлое, в котором жила злобная, завистливая одинокая женщина, передавшая с материнским молоком все эти пороки своей девочке. И как мы ни старались, мы так и не смогли создать атмосферу тепла и любви для Ксении. Она оказалась для нас такой же ЧУЖОЙ, как и ее мама. Все зависит от самих людей, от их благодарности и благородства души. А жаль. Мне все же жаль, что Ксюха так ничего и не поняла. Что все и сразу не дается никому, а даже если такое и случается, то за это приходится платить слишком большую цену.
— Что призадумалась, дорогая? — Ник склонился надо мной.
— Да вот смотрю, наша старшая дочь не сводит глаз с Пашки и не отходит от него весь вечер, — обманула я его.
— Наверное, это гормоны, — усмехнулся Ник. — Манюня — девочка влюбчивая. А тут такой парень освободился.
— Ник, ей только четырнадцать! — воскликнула я.
— Ладно-ладно, я пошутил, — он протянул мне руку. — Мадам я вас ангажирую на следующий танец.
Мы вышли на середину зала. Мгновение — и грянул старый незабвенный рок-н-рол, единственный танец, который признавал мой муж.
— Бабуля! Ну, бабуля же! — детский крик разносился по всему огромному бассейну самого великолепного отеля на побережье Средиземного моря. — Ну, пойдем купаться.
— Шурка, отстань от бабки! — одернул дочь Сашка. — Дай ей спокойно полежать.
Я улыбнулась, с благодарностью поглядев на сына.
— Ну что, подруга, горда за своего отпрыска? — хихикнула Люська, вытянув длинные ноги на белоснежном шезлонге.
— Шутка ли, «Оскара» отхватить за музыку к американскому фильму! — сказала за меня Лелька. — Это вам не хухры-мухры.
— Кто бы мог подумать, что Сашка станет таким классным композитором, — покачала головой Регина. — Теперь и не понятно, кто более на Родине будет знаменит — Катька, как лучший российский модельер, или Александр Пархоменко.
— Что желает мадам? — раздалось у меня над ухом.
Я подняла глаза и увидела полуголого официанта, с черной бабочкой на шее и с серебряным подносом в руках, на котором теснились высокие бокалы с коктейльными зонтиками. Я отрицательно помахала рукой. Пока достаточно, и так от мартини в голове шумит.
Люська все-таки осуществила мою мечту и вытащила нас на отдых всех вместе. Только произошло это лишь спустя пять лет, и стало нас намного больше, чем предполагалось вначале.
Я смотрела на резвящихся малышей в лягушатнике и с трудом могла различить в них близнецов моего сына и Кати, мальчишку Арины и Дэна, десятилетнего Ванюшку, сына Регины и Генерала. Они пытались повалить все вместе Павла, который стоял, словно Гулливер на мелководье. Он развернулся, нашел кого-то глазами и зычно крикнул:
